Пол Андерсон - Секира света

— И тогда ты немедленно меня заберешь отсюда, — проворчал Конан. — Если бы Бэлит могла видеть, где мне приходится торчать, она уже никогда бы не сомневалась в моей любви.

— Теперь я пойду. Спите хорошо.

— Будет лучше, если я буду спать чутко. Ты и в самом деле решил отчалить, не подкрепившись и не отдохнув?

— Я найду для этого возможность совсем рядом с домом Бахотепа, а тогда уж я сразу смогу начать следить.

Конан положил обе руки на плечи Отаниса.

— Ты хороший товарищ, — хрипло сказал он. — Пусть счастье не оставит тебя.

Смуглый человек улыбнулся, слегка поклонился и покинул таверну. Хозяин снова заложил за ним цепочку. Конан приблизился к свиному жаркому на вертеле. Он не увидел ничего особо аппетитного, но, когда голод мучает, перестаешь быть чересчур разборчивым. Варвар вынул кинжал и отрезал несколько ломтей. Подбежал Проглот. Конан не понимал слов, однако тот, без сомнения, требовал денег. Конан ответил на киммерийском:

— Тебе заплатили! — и больше не обращал на него внимания.

Проглот замахал руками перед лицом варвара и разразился тирадой. Когда это не помогло, он призвал на помощь своих клиентов. Двое поднялись с кинжалами в руках. Конан откинул плащ, так что стал виден широкий меч. Один тут же снова сел, второй протянул к нему раскрытую ладонь и проныл:

— Бакшиш?

Забавляясь, Конан дал ему медную монету. Тут же его стали осаждать. «Бакшиш! Бакшиш!» — визжали они. Пробиться сквозь эту толпу к спальне оказалось труднее, чем проложить дорогу через вражеский отряд.

Спальня оказалась грязной дырой без окон, но там имелось лежбище из прелой соломы на полу, у входа болталась циновка. Кроме того, комната была оснащена парашей. Конан разделся и расстелил вещи на соломе. Оружие он положил рядом с собой, справа и слева. Он и впрямь намеревался спать чутко и не убирать пальцы с рукоятей. И так он задремал, и ему снилась Бэлит.

Шум разбудил его: резкие голоса и металлический звон. Воздух стал прохладнее, и первые признаки рассвета проникали с улицы. Он услышал, как возмущенно протестует Уминанк, потом услышал приглушенный удар, когда чейто кулак избрал в качестве своей цели хозяина, за ним последовало жалобное поскуливание, затем взревели команды и затопали шаги. С оружием в руках Конан вскочил.

Короткий меч распорол камышовый занавес, который, сухо шурша, упал на каменный пол. Два стигийских солдата стояли в дверном проеме. На них были шлемы, латы, обшитые пластинами меди юбки, наколенники, щиты и в руках мечи. Остальные из отряда теснились позади них, а за спинами последних стоял Отанис.

— Конан, сдавайся! — крикнул он. — У тебя нет никаких шансов, кроме как положиться на милость моего господина Тот-Аписа.

В пылающей ярости кровь вскипела в его жилах и застучала в ушах.

— Твой господин собака! — рявкнул он. — За какую же кровавую цену купил он тебя этой ночью?

Он стал выше остальных, когда высокомерно поднял голову и ответил:

— Меня никогда не покупали. Я не тайянец, я настоящий стигиец, — Амнун мое имя, если тебя это интересует, — и я с наслаждением выполнил свое поручение, заманив тебя в ловушку жреца Тот-Аписа, которому я служу. Таково было веление Сэта, и могучая магия сделала это возможным. Не иди против воли Сущего, Конан. Сдайся, спаси свою жизнь.

— Нет, раз это доставило бы тебе удовольствие! — Киммериец расставил ноги пошире и угрожающе поднял клинок. — Иди и возьми меня!

Амнун повернулся к командиру отряда, тот отдал команду. Солдаты вошли в комнату.

Они проделали это осторожно. Амнун, должно быть, предупредил их, что человек, которого им предстоит взять в плен, могучий воин.

Щит примкнул к щиту, когда солдаты образовали подвижную защиту для копейщиков, стоящих позади. Будь комната чуть побольше, Конан мог бы проскочить, положив двоих или троих. Но здесь его прижали к стене.

Он нанес удар. Стигийский шлем зазвенел, как колокол. Голова его владельца откинулась назад. Полуоглушенный, он выронил щит. Меч Конана запел, описав дугу, и настиг следующего солдата. Третий споткнулся об упавшее тело, и киммериец зарубил его со спины.

Офицер отозвал остальных к двери. Они перестроились и опять устремились на Конана. На этот раз копья второго и третьего ряда возвышались над щитами.

— Сдавайся! — кричал от входа Амнун.

Конан взревел. Вверх и вниз взлетал его меч, разметав копья в стороны. Только на один миг путь оказался свободен, но этого вполне хватило. Левая рука взметнулась, и по воздуху пролетел кинжал. Амнун пронзительно закричал, когда клинок вонзился ему в шею. Захлебываясь кровью, он осел на пол.

— Вот твоя награда! — провыл Конан.

Теперь он, разумеется, ждал смерти и надеялся лишь забрать с собой несколько стигийцев. Но отряд получил приказ доставить его Тот-Апису живым. Офицер отдал новое распоряжение, несколько копейщиков перевернули оружие, используя копья как дубины. Хотя киммериец рубил со всей яростью, не щадя себя, чтоб прорваться, и убил при этом еще двоих, и здорово поранил остальных, но, в конце концов, такое количество дубин на один череп — это чересчур. Он рухнул на пол и провалился в черноту беспамятства. Солдаты мстительно набросились на поверженного варвара и пинали, пока офицер их не окликнул.

Глава восьмая

Пленники черного круга

Лицо Тот-Аписа — голова хищной птицы — было мрачным. Пальцы барабанили по подлокотнику трона-кобры. На какое-то время то был единственный звук среди бесформенных колеблющихся теней.

— Мне это не нравится, — пробормотал он. — Слишком дерзок.

Рахиба, сидевшая на скамеечке у его ног, еще больше распахнула свои большие золотисто-бронзовые глаза. Пламя свечей, игравшее в них, заколдовывало ее притягательное лицо, которое, казалось, светится изнутри.

— Что же вы хотите вообще делать, господин мой? — спросила она тихо.

— Чем больше я об этом думаю, — ответил он, — тем более разумным мне представляется немедленно уничтожить их всех: Конана, тайянскую принцессу, Джихана, да и вашего офиру, Фалко. Необходимо опередить смертоносное предназначение Конана и тех троих ничтожных, которые каким-то образом связаны с ним.

— Господин мой, прошу простить мои слова, но я должна сказать: страх говорит вашими устами, не разум, — предупредила жрица. — Сначала мы должны найти суть дела, мы обязаны узнать больше, прежде чем перейти к необратимым действиям, если мы хотим избежать того, чтобы цепь грядущих событий была прервана тем самым без непредсказуемых последствий. К примеру, Митра мог бы… — При упоминании ненавистного Солнечного Бога оба зашипели и описали в воздухе знак змеи.-…Найти кого-то другого, кто вознесет вместо Конана Секиру, выкованную на небе, — если это вообще то самое, для чего он предназначен судьбой. И тогда конец всем пророчествам об Избраннике. Нам нужно узнать об этом киммерийце все, проследить все возможности, прежде чем мы сможем увериться, что деяния, которые он предназначен совершить, предотвращены навсегда.