Кирилл Манаков - История хорошего человека

       Тем временем, душегубы сноровисто выпотрошили дилижанс, выбросили все вещи на улицу и распрягли лошадей. Как оказалось, в этом месте к мощеной дороге примыкает даже не проселок, а широкая тропа, не видимая за кустами. Там, буквально в тридцати шагах укрывалась телега, запряженная каурой лошадкой - ни дать, ни взять - поселяне в город с товаром собрались. В один момент разбойники погрузили все на телегу, оседлали казенных коней, и скрылись в лесу. С нами остался главарь с пятью подручными. Вообще, сейчас был удачный момент напасть на них, но все пассажиры-мужчины были скованы страхом, и мне пришлось бы действовать в одиночку. Нет, так не пойдет, тем более, что через несколько минут появился еще десяток бандитов.

       Главарь, похоже, был не прочь покрасоваться. Он оглядел пленников - внимательно так, одного за другим - и мрачно произнес:

       - Если кто не знает, я - Тэфф Ули. Слышали обо мне?

       Все закивали. Признаться, я первый раз в жизни слышал это имя. Но, похоже, этот человек бережно относился к своей репутации, и я попытался как можно убедительнее изобразить трепет перед столь известной личностью.

       - Прекрасно, - сказал Ули, - тогда нам будет легче разговаривать. Сейчас вы все пойдете с моими людьми. Пойдете спокойно, без криков и глупостей всяких. Я вот смотрю, тут у нас гере все больше достойные собрались. Дела коммерческие ведут, - он шагнул к нам и ткнул пальцем в грудь одного из торговцев, - или, скажем, чиновники уважаемые...

       Бандит уставился на меня. Два других чиновника смотрели в стороны, словно все сказанное к ним не относились.

       - Я тебя спрашиваю, - Ули повысил голос, - кто такой?! Отвечать!

       Я развел руками и смиренно сказал:

       - П-переписчик второй ступени Рюмпель... Эрно Рюмпель.

       Ули, казалось, обрадовался, узнав мое имя. Он дружески обнял меня за плечи.

       - Так значит сам гере Рюмпель почтил нас своим присутствием! Эта такая честь! - стоявшие вокруг разбойники загоготали, словно услышали удачную шутку, - Я уверен, что сам Владетель ценит гере Рюмпеля. Ведь так, ведь, правда, гере Рюмпель?

       Мне оставалось только развести руками, пытаясь изобразить, насколько мала и незначительна моя персона по сравнению с величием Владетеля. Но это не удовлетворило Ули и он продолжил:

       - Я уверен, что Владетель не откажется заплатить от щедрот своих немного денег, чтобы отблагодарить слуг своих верных, которые оказали гостеприимство столь видному чиновнику. Правда ведь, гере Рюмпель.

       А вот тут я просто не нашелся, что ответить. Похоже, этот мерзавец совсем свихнулся. Пытаться получить выкуп с Владетеля? Если до него дойдут даже отголоски истории о том, что какой-то разбойник объявил о желании запустить руку в казну, то весь этот лес перепашут железные легионы. А еще вернее, Ночные Хозяева сами притащат в Каземат безумца с петлей на шее. Уж им-то совсем ни к чему портить отношения с Владетелем.

       Ули, казалось, нисколько не беспокоился за свою судьбу. А что, собственно, ему терять? Он и так по уши в дерьме - одно нападение на казенный экипаж чего стоит. И, судя по всему, это далеко не первое...

       - А теперь, гере, быстренько, быстренько, - с этими словами бандит отвесил мне подзатыльник, означающий, по всей видимости, команду двигаться.

       Втянув в голову в плечи, я побрел в сторону проселка. За мной, под хохот разбойников, потянулись остальные пассажиры злосчастного дилижанса.

       Идти по расплывшейся после дождя дороге - это не ехать со всеми удобствами в рессорной повозке. Грязи - по колено. Особенно тяжело приходилось чиновникам, привыкшим целый день проводить в удобном кресле - не прошло и десяти минут, как бедняги выбились из сил. Один из них поскользнулся и упал, весь перемазавшись в коричневой жиже, и сейчас же следующий сзади бандит без лишних церемоний взбодрил его добрым пинком. Разбойничкам-то что - они вышагивают в высоких лесных ботфортах из выделанной шкуры гигантской выдры, в таких можно по воде ходить, ног не замочить, да и грязь к ним не пристает. А вот, например, торговец, тот, который повыше будет, вообще босиком - башмаки снял в дилижансе. Хотел удобнее ехать - приходится теперь босыми ногами по грязи шлепать.

       Прошли мы таким образом мили четыре. Я старался держаться поближе к Софе с ее женихом. Умом понимаю, нельзя вмешиваться, но оставить без присмотра совесть не позволяет. И вовсе не потому, что готов разрыдаться от ее печальной истории. Просто знаю, что случись что плохое, никогда не смогу забыть взгляд, делающий ее так похожей на Марту. А вот судьба всех остальных мне совершенно безразлична.

       Наконец, мы подошли к сторожке. Невзрачный домишка, сложенный из огромных бревен, вокруг - сараюшки покосившиеся, в которых разная живность голоса подает. Неплохое, однако, хозяйство у душегубов, крепко они в лесу обосновались. Только как-то не верится, что разбойничий лагерь так запросто примостился в часе ходьбы от дороги. Странная вся эта история, непонятная и странная. Ну, да ладно, посмотрим...

       Свет, проходящий через решетку высоко у нас над головами, нарисовал красивые ровные ряды прямоугольников на неровной стенке колодца. Некогда это помещение и правда было колодцем, каких немало построили вдоль основных дорог. А теперь, похоже, вода ушла, и превратили эту выложенную темным песчаником подземную камеру в превосходную тюрьму. Пожалуйте, гере арестанты, спускайтесь по лестнице. А как лестницу уберут, то подняться по нависающей стене к закрытой решеткой узкой горловине не будет никакой возможности.

       И вот стоим мы по щиколотку в зловонной жиже, покрывающей дно бывшего колодца, один только Коста лежит без чувств, прислонившись к стенке. Стоим молча, не глядя друг на друга, все очень устали, но сесть в грязь никто не решается. Один из торговцев беззвучно шевелит губами, читая молитву. Обычная, знаете, реакция для пленников. Только что, там, наверху все они были людьми значительными и влиятельными, исполненными достоинства. И вдруг - вонючая камера и такая близкая и наглядная смерть. Сейчас они цепляются за остатки достоинства - это единственное, что связывает с миром наверху. Но это быстро пройдет. Очень скоро все научатся питаться отбросами и спать в куче дерьма.

       Караллу и Софу в колодец спускать не стали. Понятно, что разбойнички - ребята опытные, и детский маскарад с переодеванием девочки в мальчика их не впечатлил. Ули ухмыльнулся, галантно снял шляпу, взял Софу за руку и повел к дому. Коста беспомощно огляделся по сторонам и неуверенно сделал шаг в их сторону... За что немедленно получил такой удар в живот, что сложился пополам и рухнул на землю, хватая ртом воздух и суча ногами. Я отвернулся. Ничего страшного, отойдет. А вот девчонку жалко. Увидев улыбку Ули, я огромным усилием воли удержался от броска. Стой, Рюмпель, стой! Помни о Марте и Ронике!