Афет Сариев - Срединные пути

— Они говорят, готовы на все, что ты предложишь. Брат его, Бердион, только с этой целью согласился править в Гордане, чтобы претворить в жизнь древнее пророчество.

— Тогда отдай Дорсису текст ультиматума и скажи, чтобы издал такой указ. И немедленно.

Марзан кивнул, полез в запазух, достал бумагу с текстом ультиматума, протянул Дорсису с объяснением что это. Тот внимательно прочитал ее, с готовностью кивнул. Что-то заметил Марзану, а сам позвал писца. Пока писался невероятный приказ, Марзан заметил Виктору:

— Только что сказал, что год, как в Эритрее нет рабства. Как сам на такое решился, не пойму, — поражался Марзан. — Ты можешь понять такое дело, Виктор? Чтобы сам вершитель рабовладельчество уничтожил!

— Если решил, что я от имени Буда распоряжаюсь, тогда понятно, почему заранее отказался, — улыбнулся Виктор. — Прекрасно. Пусть продолжают так думать.

Пока Дорсис бодро диктовал писарю текст приказа лица, находившихся в тронном зале свиты, заметно бледнели. Виктор справедливо думал, что тяжко придется Дорсису в Эритрее, а его брату в Гордане.

Приказ, как был написан, принесли гербовую печать. Вершитель, не раздумывая, закрепил его и отправил на исполнение.

— Скажи ему, — обратился Виктор к Марзану, — что я оставлю ему здесь триста воинов, чтобы не вздумали устраивать на него покушения и поднимать бунты. А потом еще триста вышлю. Он же немедленно уничтожит все пушки и запасы пороха.

Марзан перевел.

— И спроси: много в Эритрее крепостей?

— Двенадцать, — перевел он ответ.

— Пусть даст распоряжение то же самое сделать во всех двенадцати.

Поговорив с Дорсисом, Марзан повернулся к Виктору.

— Он спрашивает: как им защищаться от врагов без пушек?

— Ответь, что наши шестьсот воинов непобедимы. И все соседние страны будут знать, что напавшая на Эритрею или Гордану будет немедленно наказана новой Русью по всей строгости. Так что, пушки не понадобятся.

Перевод этих слов произвел на Дорсиса и его брата сильное впечатление. Они теперь с суеверным восхищением поглядывали на Виктора. Даже неудобно как-то стало.

— И еще. Скажи им, что тут понадобится большое удобное здание под партию. Расскажи им о ней и скажи, что руководить ею будет женщина, которая с нами пришла.

Дорсис пообещал сделать все это немедленно, после чего пригласил гостей пообедать с ними.

Они, в сопровождении приунывшей знати, проследовали в соседний зал, где ломился под угощениями длинный стол на сотню человек. Вчетвером им предложено было сидеть на километре друг от друга, что, конечно, сильно не понравилось Виктору.

Он небрежно прихватил два тяжелых стула, дотащил к изголовью стола и они оказались на нормальном расстоянии друг от друга.

Подобная манипуляция с этикетом, вначале показавшаяся дикостью сиятельным братьям, после игнорирования трона, была ими принята, как прихоть Избранного. А такая прихоть почти священна. Поэтому, они безропотно ее тоже приняли. А может, впервые с момента коронования, вершитель обедал сам по-людски и почувствовал новый вкус у привычной пищи.

Призраками из-за спины слуги заполняли золотые кубки вином, а Марзан еле успевал с переводом пышных тостов хозяина страны и его брата.

Виктор слушал вполуха. В голове вертелась какая-то важная мысль, которую пока не мог полностью поймать.

Понятно было ему, что обеденная церемония в данном случае, это не просто предложение поесть с дороги, а продолжение политики дальнейших отношений между их странами, и все эти напыщенные слова прелюдия к переходу основным фразам. Он ждал их с минуты на минуту. И дождался.

— Дорсис спрашивает тебя, — обратился к Виктору Марзан, — могут ли Эритрея и Гордана рассчитывать на совместные военные походы с новой Русью, если такое произойдет?

«Ага! — обрадовался Виктор. — Сообразил».

— Передай, что эти вопросы не только в моей компетенции. У нас правит триумвират, а не я. Решения такого рода должны быть приняты большинством из троих.

Когда Марзан это им сказал, они удивленно уставились на него. А Виктор, с ухмылкой допивая сладкое вино, добавил:

— Если хотят быть в равных условиях с новой Русью, должны тоже править триумвиратом. И многое из законов нашей страны перенять у себя. Согласятся ли жить по-новому?

Марзан понимающе улыбнулся и передал братьям слова Виктора.

Наступило гробовое молчание. Даже перестали жевать. Ясно было по образовавшимся на лбу складкам, напряженно думают. Ведь, в конце концов, решали судьбу своих стран. И не просто судьбу на какое-то время. Сами не понимая того, раздумывали: остаться дальше в средневековье или сделать гигантский скачок в будущее.

Виктор, тем временем, прожевывая птичье крылышко, продумывал все за и против в возникшем цейтноте. С одной стороны, то нелепое пророчество на его избранность самим Буд, с другой, потеря неограниченной власти. С одной стороны, легенда о непобедимости новой страны-союзника, с другой, опасность стать подчиненным этой же силе. С одной стороны, потенциальная возможность во внешней политике стать за могучим щитом и забыть навсегда о набегах на них, с другой, и самим забыть о набегах на другие страны. По этой причине, напороться в темном коридоре на кинжал обиженной знати. И так врагов стало немерено после отмены рабства. Виктор готов был с кем угодно поспорить, что теперь в их головах крутятся именно эти дилеммы. Поэтому, он решил, немного им помочь с выбором.

— Пусть не забывают древнее пророчество. Там не сказано, что придет закабалять. А принесет счастье, — выдумал он продолжение, не имея никакого понятия об этой нелепой легенде. — Еще скажи им: шестьсот наших воинов не допустят не только внешним врагам резвиться в их странах, но и за внутренними будут зорко следить. А понадобится, еще столько же прибудут.

Эти сказанные Виктором слова, скорее всего, сделали свое дело. Несколько расслабились слушатели. Лбы разгладились, и аппетит вновь взыграл. Но ответа пока не следовало.

— Спроси: а сколько населения в Эритрее? — решил сменить тему Виктор.

— Они просто говорят: очень много. Не считал никто. В Кулане приблизительно двадцать тысяч горожан проживают. И почти столько же в окружающих город селениях. В остальных крепостях и в их селениях, говорят приблизительно столько же. Так что, выходит, население Эритреи около пятидесяти тысяч будет. Больше страны я не знаю.

— Да. Пока не видели, — согласился Виктор. — А что они говорят о территориях за их горами? Знают что там?

Марзан заинтересованно обратился к братьям. Те эмоционально размахивая руками, что-то ему объяснили, и Марзан с усмешкой перевел Виктору: