Bergensen Christian - Сёши

Однако иглу скоро вынули, отверстие прокола заживили, и я подумал, что на этом мерзкие процедуры закончились. Замшелый коновал спокойно отстегнул мои руки, помог сесть, щекотно потёр кожу между лопаток, неразборчиво буркнул...

И вот тут он мне дал проораться! На спину словно горящим бензином плеснули!!! Окружающее помутнело и подёрнулось красным. Собственный вой доходил глухо, как сквозь вату.

Проклятый дедан!! Какого хрена он делает?!

Меня не держали, но я мог только безвольно упасть и лежать, вздрагивая всем телом. Даже в глаз ему засветить не хотел. Холодная поверхность стола приносила хоть какое-то облегчение полыхающей спине, а иначе совсем караул.

Сёши и другие...

Кажется, только уснул и уже будят. С трудом приоткрыв один глаз, удивился - незнакомая бабуля в тёмно-зелёном платье и платочке. От полумедицинского вида её наряда меня передёрнуло, а от настойчивого тормошения я очень искренне заскулил. Ну что ещё?!

После всех измывательств, меня отнесли в комнатку без окон, зато с кроваткой. Увидев казённую люлю с тонким матрасиком и одеялом, я чуть не обрыдался. Подушку обнимал, как любимую девушку, и очень надеялся на нормальный отдых.

Оставь меня, старушка, - мне ж практически трындец! Я спать хочу - не могу.

Размечтался. Настойчиво лопоча, бабулька вытащила протестующего меня из койки и принялась одевать. Футболка и трусы, шорты с накладными карманами, сандалии, и в довершение всего кулон на шнурке - медная пластинка с выбитыми иероглифами, похожая на солдатский медальон. Натянув на сонное тело одежду и обувь, старушка вознамерилась тащить его на руках.

Ага, щас! На пожилой женщине поеду, только если сдох!

Выкрутившись из её объятий, я шлёпнулся на пол, и некоторое время задумчиво стоял на четвереньках, прикидывая свои двигательные мощности. Добрая старушка с улыбкой протянула руку помощи.

Ничего, лиха беда начало. Щас как встану! Как пойду.

Куда это мы, кстати? Наружу отсюда? Серьёзно?!

Так чё стоим, погнали!!

Общее самочувствие после изуверских процедур было на удивление приличным. Тяжёлая голова, небольшая тошнота и саднящая кожа на спине - мелочи, не в счёт! Так что из шинобских застенков мы выкатились лихо.

И также лихо затормозили. Мне приспичило подумать, и по дороге я плёлся нога за ногу. Нянька не торопила, сама частенько останавливалась для болтовни с другими дедульками и бабульками, давая мне время на размышления и осмотр достопримечательностей.

Высокий дом, из подвалов которого хорошо видно местную Колыму, меня слегка пожевал и выплюнул. Гражданский конвой в лице старушки намекал, что после всех обследований я признан относительно безобидным. Мой расклад сорвал-таки банк, но радостно вопить и прыгать пока обождём. Предстоит долгий путь - адаптация и налаживание контактов.

Очень напрягало отсутствие Какаши. За время пути мы с ним незаметно сроднились. Одному теперь непривычно, пусто и нервно. Я осмотрелся, словно надеясь разглядеть знакомую фигуру.

Хм-м... Коноха.

На первый взгляд больше похоже на город, чем на село. Застройка довольно частая и бодро лезет вверх. Вон бригада рабочих дружно кроет новую четырёхэтажку. Кругом жилые дома, конторы, магазины, ресторанчики, какие-то мастерские... Стиль большинства построек непривычный: смесь псевдо-китайского, традиционного японского и отчасти западного строительства, но таких кислотных цветов, как в аниме, нет. Напротив, всё довольно сдержано: камень, кирпич, тёмное некрашеное дерево, черепица. Бумажные сёдзи встречаются почти наравне с обычным остеклением.

Для человека, только что вышедшего из монотонного серого каземата, - довольно приятное зрелище. А главное, зелени много. Всюду аллеи, парки, большие сады и маленькие садики на крышах домов. Перед большинством зданий кусты и клумбы, на худой конец деревце в горшке.

Пока я впитывал впечатления от города, знакомые моей няньки так и норовили погладить милого малыша. Поахать над худобой и бледностью. Я им не мешал: кланялся, здоровался, улыбался и скоро имел тайяки, картонную корзинку с жимолостью и бумажную пачку чего-то похожего на чипсы. Жалко, что меня всё ещё мутило после допроса.

А тем временем дорога неуклонно выводила нас на окраину. Дома становились ниже и реже, появлялось всё больше деревьев и отдельно стоящих особняков. Провожатая что-то рассказывала, не особенно заботясь о том, понимаю я или нет, но тут мы разом споткнулись.

...Тьма. Смерть в цепях. Языки огня. Боль. Деревья, корчащиеся в пламени. Пепел. Удушливый ветер. И плывущая надо всем лютая давящая злоба...

А потом мы побежали! Очень-очень быстро!

Схваченный за руку я летел, как воздушный шарик на верёвочке, еле успевая перебирать ногами. Бабулька уверенно неслась навстречу ужасу и надо было срочно сообразить: как мы будем драться, когда добежим?

На вид ужас оказался довольно непрезентабельным.

Белобрысый пацан в растянутой футболке и таких же шортах, как у меня, плакал, размазывая по щекам кровавые сопли из разбитого носа. Он икал и хлюпал, сидя прямо в пыли перед широкой деревянной двухэтажкой. Жмущиеся к забору дети и взрослые могли бы показаться комичными... но два неподвижных тела на земле (взрослый мужчина в униформе, как у бабули, и маленькая девочка в жёлтом сарафане) надёжно отбивали желание веселиться. Я не понимал, почему никто не помогает упавшим, ровно до того момента, пока мелкий гад не продышался и не завыл снова! Просто заплакал, как обычная малышня, самозабвенно и горько, вот только где-то за пределами звука детскому ору вторило раскатистое рычание.

Ох, нет!..

Моё тело пятилось, судорожно хватаясь за грудь. Темнота поддела душу загнутым когтем и медленно тащила её к себе: "Я уже здесь. Что сделаешь?"

Сомлевшее сердце с натугой протолкнуло порцию крови, приправленную биохимией испуга, и сорвалось в безумный перестук. Древние заячьи инстинкты заверещали: "Беги от него!!! Это хищник! Это убийца на мягких лапах! Беги, дрожи и прячься!.."

Больше всего на свете мне хотелось зажмуриться, прижаться к забору и ничего не видеть, но героическая бабка, пригнувшись, словно против ветра, сделала шаг навстречу жуткому ребёнку... и хренов герой внутри меня шагнул следом.

А-ааа!!!

Старушка обеими руками настороженно щупала воздух вокруг завывающего кошмара. Выглядела она при этом точь-в-точь как сапер, осматривающий кустарную мину, которая до сих пор не рванула исключительно благодаря жарким молитвам и волшебной изоленте. Похоже, ощупывание показало, что это ходячее ведро TNT ещё какое-то время побудет с нами, потому что бабуля приступила к "разминированию". Утешающе воркуя, она обняла пацанёнка и начала осторожно укачивать.