Джордж Локхард - К востоку от Эдема. Жертвы

Я залез в свой бассейн и сделал вид что совсем ни при чём. Скоро прибежала Инектуту, а вслед за ней два колдуна. Некеца не было.

— Ариман, что случилось?!

— Что? — невинно так спросил. Я ничего не делал, это само по себе завыло. Так и скажу.

Инектуту села на край бассейна и посмотрела мне в глаза.

— Ариман, ты спускался в лабораторию?

— Какую лабораторию? — жаль, она на хвост смотрит. Я не умею держать хвост неподвижно, если волнуюсь. А она знает…

— Ариман, ты обманываешь меня. — печально сказала Инектуту.

И вот тут я разозлился.

— Обманываю? — я выпрыгнул из бассейна и зарычал. — Обманываю?! А меня никто не обманывает?!

От злости я так посмотрел на стену, что в ней дырка получилась. Я даже не удивился, слишком злой был. А Инектуту чуть не упала.

— Пирокинетика! — сказала она потрясённо. — Ариман, ты владеешь силой первого поколения!

— Поколения? — спросил я резко. — Какого поколения, а? Разве ты не говорила, что я возрождаюсь, что Ариман бессмертен? Разве я меняюсь?

Ох как испугалась. Понятно… Значит, это правда. Ну как я могу из Яйца рождаться. Я же не птица и не змея.

— Так ты меня совсем не обманываешь, да? — спросил я грозно. Жрица подпрыгнула даже.

— Ариман, что с тобой!

— Я возрождаюсь в Яйце, правда? Каждый раз не рождается новый бог, и его не называют Ариман, чтобы никто не догадался. Правильно?

Колдуны отшатнулись назад. А Инектуту стала смотреть по сторонам. Наверно искала, слышали меня или нет. Значит она не хочет чтобы люди узнали, так?

— Пошли за мной. — приказал я. Она молча поднялась, колдуны за ней. Мы зашли в зал с коллекцией бабочек. Жрецы уселись на ковры, я закрыл двери и сел напротив.

— Теперь слушай меня, женщина. — сказал я спокойно. — Ты скрывала от меня правду. Ты ни о чём мне не рассказывала, и хотела превратить в жирного, тупого макая, который только и делает что ест да спит. Знаешь, почему ты это хотела?

Я наклонился к ней.

— Потому что через восемнадцать лет меня должны принести в жертву.

Инектуту схватилась за сердце.

— Ариман, сынок… — сказала она тихо.

Заплакала.

— Уже четыре поколения выросли у меня на руках… но ты первый назвал меня убийцей!

Я хлестнул себя хвостом.

— Тогда докажи что я неправ!

— Хорошо. — это сказал Некец-Макантуку. Я вздрогнул от неожиданности — откуда он взялся?!

— Откуда ты появился? — спросил я его. Колдун улыбнулся и пропал на месте. Я подпрыгнул даже.

— Я здесь.

Старик стоял с другой стороны и улыбался. Я хотел схватить его, но он опять исчез и возник в дальнем конце зала.

— Ариман, я владею силой телепортации. — сказал он мне. Мог не говорить, я сам догадался.

— Ничего, Селена и меня научит!

— Малыш, не знаю кто желает посеять раздор между нами… — сказал колдун. — Но он очень хорошо начал.

Инектуту вдруг закричала:

— Кто сказал тебе эту глупость про жертву?!

Они что, думают — я такой тупой? И прямо скажу «мне богиня бабочек говорила»?

— Никто мне не говорил. Я сам догадался. Селена рассказывала о жертвоприношениях богам. И я понял, что вы делали с предыдущими поколениями.

Я встал и выпустил когти.

— Вы приносили их в жертву Врагу!

Хлестнул себя хвостом.

— Теперь я понимаю, почему Враг сих пор не нашёл наш мир. Он ЗНАЕТ про него. Так?!

Некец перестал улыбаться, но я ещё не кончил.

— И не трогает. Потому что раз в тридцать лет его ждёт отличное лакомство — великий и вкусный Ариман.

Я указал когтем на Инектуту.

— Вы скормили Врагу тридцать шесть поколений!

— Дурак! — резко бросил мне Некец. — Неблагодарный дурак!

— Посмотрим! — сказал я сквозь зубы. — Посмотрим.

На этот раз превращение удалось совсем легко. Двери в зал мгновенно охватило пламя, и сквозь горящий металл вышел я. На ступенях храма оглянулся.

Они бежали следом, выкрикивая моё имя. Имя… Имя жертвы.

— Я ухожу! — крикнул я. — Вы добились своего, люди. Вы воспитали Защитника. И я не намерен кормить врага своим телом! Я найду его и уничтожу, а потом…

Некец-Макантуку возник на моём пути, и я сказал ему прямо в лицо:

— А потом я вернусь за вами, люди.

И улетел.

Глава десятая

— Файт… — Кондор облокотился о бронзовые прутья. — Файт… На тот случай если нас убьют, хочу сказать.

— Слушаю. — отозвался грифон из соседней клетки.

— Я… рад, что узнал тебя.

Файтер сложил крылья и повернул голову к юноше. Помолчал.

— Ты неплохой парень для человека, Кондор. — сказал он после долгой паузы.

Кондор усмехнулся.

— О, ты конечно знал множество людей.

— Не знал. — согласился Файт. — Но много слышал, а ещё больше читал.

Грифон протянул крыло сквозь прутья и потрепал человека по голове.

— По крайней мере, наше знакомство пошло тебе на пользу. — улыбнулся он.

— Жаль, короткое.

— Жаль.

Они замолчали. Почти час ничего не нарушало тишину в зале, затем Кондор спросил:

— А как тебе их город?

Файт вздохнул.

— Впечатляет. — признался он невесело. — Даже очень впечатляет.

— Вот и мне так показалось.

— Не стоит обольщаться. — заметил грифон. — Они исповедуют политеизм в самой примитивной форме, имеют тотемы и анимагенный пантеон родовых божеств во главе с богом войны, Ариманом. Дикари.

Кондор фыркнул.

— Ты сам-то понял, что сейчас сказал?

— Я сказал — они обожествляют некоторых животных, приносят им жертвы, а главный бог — Ариман, бог войны.

Файт отвернулся.

— Именно Ариман пожелал заполучить живого макантуку. И мне очень не хочется теоритизировать по поводу причин.

— Ну так не гадай. — отозвался юноша. — Спроси вон того старика.

Грифон резко повернул голову к дверям и вздрогнул. Кондор кивнул на приближавшихся тучан-мака, во главе которых шёл высокий старик в пышно украшенной одежде.

— Посмотри, что у него на голове… — упавшим голосом произнёс Файтер. Теперь вздрогнул и человек.

— Вижу. — Кондор стиснул зубы. Тем временем старик приблизился и начал изучать грифона сквозь прутья. Файтер старался выглядеть как можно безобиднее.

— Роан, макантуку хоа икапу мака, типи-типи лотари Адракх.

Голос у старика оказался неожиданно глубоким и звучным. Один из птицеподобных воинов побежал обратно к дверям, очевидно за Адракхом, а двое других оттащили клетку Кондора немного в сторону. Старик не спеша обошёл кругом грифона, причмокивая языком. Файтеру стало совсем нехорошо.