Жанна Пояркова - Дети Лезвия

Ки-рра-Дис — это рдеющее посреди темноты крыло, обнимающее темные воды Траэрна. Чем глубже мы заходили внутрь, тем больше леоков встречалось на пути, алея живыми кронами и наполняя полумрак сиянием. Словно теплые рубины. Словно кровь, которая еще бежит в жилах, даруя телу жизнь. Рик задрал голову, глядя вверх, где среди капель листьев леока, разбрызганных по полотну черного неба, плыли щупальца тумана. Легкие искорки светлячков то появлялись, то исчезали, помигивая. Лес звучал мощным аккордом, пел каждым листом, и я слышала его величественное многоголосие, ведя свою мелодию тихими шагами. Рик искал звезды, но звезд нет в Ущелье Раздоров — Серые Боги скрыли от нас смеющиеся глаза других богов и богинь, как говорят некоторые легенды людей. Странно, но казалось, он был счастлив.

— Я никогда не видел ничего более красивого, Ра, — сказал он, оглядываясь и забывая о смертельной опасности, в которой постоянно находился. — Разве только закат в Ар-Эн-Квите…

— Я не была там, — я пожала плечами. — Солнце утомляет.

Он коснулся теплого листа леока, но потом отдернул руку. Красота Ки-рра-Дис не предназначена для людей, как и все в Ущелье Раздоров, и его пальцы скоро будут покрыты ожогами, но мужчина об этом не знал. Я не стала его предостерегать — ему полезно научиться чему-то, а не то он будет самой ужасной обузой, которую только можно представить.

— Я слышу… — Рик посмотрел на меня, и даже в сумраке леса его глаза сияли. — Я слышу, как они поют!..

— Ты лжешь.

Я остановилась, выпав из гармонии Ки-рра-Дис и перестав воспринимать то, что происходит у трактира Тарин.

— Дэр! Ты не знаешь, что я могу и чего не могу, — сразу же взбесился Рик, сгоряча оторвав лист леока, что будет дорого стоить ему в недалеком будущем. — Я слышу, как они поют…

Когда гнев приходит в первый раз, он подобен прорванной плотине. Он падает с гор спокойствия, а потом готов хлынуть и затопить, разнося все на пути в щепки. Он бывает разным — холодным, как вьюга, или горячим, как кипящее масло, но в этот раз я не знала, какой он был.

— Замолчи! — я ударила его по лицу, оставляя царапины острыми кончиками пальцев, употребляя тай-су для наказания, а не для убийства.

— Иди к Дэру! — Рик ударил меня в ответ, поминая самого грязного и мерзкого божка из тех, что приютил Беар, но я поймала его руку. — Проклятая сука! Ты можешь выпустить мне кишки, но я слышу!.. Слышу, как он поет!

Я поняла, что допустила оплошность, позволив гневу овладеть собой, но никто уже давно не слышал музыки окружающего мира кроме меня. Капля крови стекла по щеке, петляя и отыскивая путь на небритом лице, а потом упала вниз. За ней последовала еще одна… Он попытался вырваться, но я заглянула ему в глаза, погружаясь вглубь сквозь какофонию ярости и злобы, и в его черных зрачках танцевали красные листья леока. Не было сомнения в том, что ему удалось услышать песню Ки-рра-Дис.

Я почувствовала легкий звон и дыхание ветра, а потом первый лист начал спускаться вниз, кружить, как красная птица, и звук его падения, вливающийся в окружающую музыку, преломлялся в зрачках человека странным светом. Рука Рика расслабилась, я медленно отпустила его, задрав голову и глядя на начавшийся листопад. Ветер дунул сильнее — и еще несколько алых капель сорвались сверху, медленно спускаясь к ногам, а затем все больше и больше, словно кто-то отдал приказ. Мы стояли под странным дождем и слушали то, что говорили листья, ткавшие удивительное многоголосье… Долго. И в глазах человека притаилась тайна и заманчивое очарование нашей схожести. Он вытер кровь и подставил ладони, чтобы поймать лист, я отодвинула его руку прочь.

— Никогда не видел ничего подобного… — тихо сказал Рик, глядя, как сверху, кружась и шепча, падают теплые листья с живыми прожилками, похожие на алые слезы.

— Нужно торопиться, — я пришла в себя, но открытие поразило.

Мы прибавили шаг, топча упавшие листья, и Рик подул на пальцы, которые начали гореть, пытаясь пригладить разлетевшиеся в разные стороны волосы. Он больше не был угрюм и смотрел на меня так, как ему смотреть не стоило. Меня тревожил этот взгляд.

— Здесь все опасно, — судя по тому, что я ощущала, около трактира Тарин было три даройо. — Вода, деревья, воздух. Тебя защищают лишь мои заклятья.

— Только не пытайся больше ударить меня, — вспомнил он, чувствуя соленый вкус на губах. — В следующий раз можешь сразу отправить меня к праотцам, а не показывать свою власть.

— Ты зря пытался ответить на удар.

Я остановилась там, где заросли леока становились более редкими, уступая место деревьям каори, и сплела руки на груди.

— Теперь я обязана убить тебя.

— Но ты же должна меня защищать! — возмутился Рик, поправляя разодранную куртку, и насмешливо сдвинул брови. — Или я что-то не так понял?

— Сейчас — да, — согласилась я. — Но когда долг будет выполнен, вступит в силу закон наказания. Никто из тех, что пытался поднять на меня руку, не ходит по земле, кто бы он ни был — Дитя Лезвия, великий маг или простой крестьянин.

— Проклятье! — выругался он. — Ты сумасшедшая! Самая сумасшедшая женщина из всех, что я видел… Зачем спасать меня, если потом ты собираешься меня к праотцам отправить?

Я не стала ему отвечать — человек вряд ли способен понять, что такое долг.

Часть 2

Трактир Тарин появился из леса неожиданно, словно выпрыгнул перед нами, предлагая нехитрый набор, состоящий из возможности переночевать и перекусить. У него даже названия не было, потому что никто не потрудился его придумать. Двухэтажное бревенчатое строение, из которого сейчас не доносилось ни звука, но у двери ждали три даройо, привлеченные запахом человека. Я еще слышала хрустальную мелодию Ки-рра-Дис, однако сосредоточение перед предстоящим разговором приглушало музыку леса.

— Кто это? — спросил Рик, глядя на сокола, спокойно кружащего над незнакомцами, но мне не хотелось отвечать, поэтому я только уклончиво мотнула головой.

Три лошади, три фигуры. Двоих я сразу узнала — Триэр, хмуро и цепко оглядывающий человека, и Кристия — не приди она, я была бы удивлена, ведь хозяйка Алого Леса всегда знает, что происходит вблизи ее замка. Третьим был почти мальчишка, молодой парень, вряд ли закончивший Обучение или только что прошедший обряд. Его внимательные узкие глаза с любопытством смотрели на неуклюжего бродягу, стоявшего рядом со мной. Юнец выглядел очень уверенно, даже немного нахально, и я чувствовала, что его самоуверенность имеет основания. Все даройя недружелюбно смотрели на человека, но ничего не предпринимали, а Рик следил за Кристией, которая легко спрыгнула с лошади и встала, ожидая, пока мы приблизимся. Больше никто не придет, и это давало право думать, что дорога к Игле будет проще, чем я ожидала.