Джон Райт - Последний страж Эвернесса

Правая лапа тюленя внезапно обмякла, из щелки на брюхе появилась человеческая рука и незаметным движением нетерпеливо поманила его.

На руке Гален заметил серебряное кольцо с геммой из лунного камня – символ дома Ньёрда.

Стараясь не потревожить тюленью личину, юноша осторожно выпростал руку из-под плаща. В высунувшейся из-под круглого пуза ладони был зажат мраморный шарик. Гонец плотно стискивал кулак, опасаясь пропустить меж пальцев хоть малейший лучик серебряного света, чтоб не сверкнул в темноте.

Внезапно громким и радостным крещендо грянул припев:

Восстанет древний АхеронУвлечь людишек к их судьбе.Слепых твердынь ужасен стон,Предвечный мрак объем лет все!

Что им беда, отрада нам,Мы уничтожим солнца свет.Ослепнут люди навсегда.Предвечный мрак изгладит все!

Гигантская туша Дилана встала на дыбы, вскинула повыше тюленье рыло и пропела звонко и весело:

Вот маловерный дурачок,Он нас хотел перехитрить.Его раскроем как стручок,Чтоб мрак не смог его укрыть!Как нам проныру проучить,Что в гости к нам посмел заплыть?

Трио высоких, чистых голосов вступило в хор, и тут Гален заметил, что связанные женские фигуры как-то странно корчатся и извиваются. Руки и ноги у них обвисли, волосы и лица смялись и отвалились – из широких щелей в королевских горлах выглядывали черные мохнатые улыбающиеся тюленьи рожи. Актеры выбрались из своих костюмов – пустые одежды из белой кожи, свисающие с тюленьих лап, складками опали на песок.

Кожа трех красивых женщин была содрана с их трупов, догадался Гален, а души, вероятно, уже погружены на черный корабль и отправлены вниз, в Ахерон.

Передразнивая три царственных голоса, тюлени запели:

Мы плоть на шкурку запасем,А дух отправим в Ахерон.Приимет косточки Настронд,И мрак пожрет его совсем!

Гален скинул плащ сэлки и вскочил на ноги. Но Дилан схватил его за запястье той руки, в которой была зажата драгоценная огненная жемчужина. У человеческого лица Дилана остались острые, как у лисицы, зубы. Он наклонился, и челюсти сомкнулись на Галеновом запястье. Но юноша обнаружил, что снова облачен в доспехи и копье по-прежнему у него в руке. Зубы Дилана ударились об наручь, и сэлки отшатнулся, взвыв от боли. В следующее мгновение ему пришлось спешно уклониться и отпрянуть, дабы избежать удара звездного копья.

Все оказалось ловушкой. Азраил не мог бы так обмануться. Среди сэлки не нашлось предателя – предателем был сам Азраил, который завел сюда Галена.

Здесь копье сияло ярче, чем Галену снилось когда-либо раньше. Тюлени помельче пугались его сияния и неуклюже ковыляли прочь, вопя от боли. Но более крупные напирали, даже когда свет обжигал им лапы и морды. Щурясь, подрагивая усами от ярости, громадные сэлки смыкали кольцо вокруг Галена.

Юный маг, напрягая все силы, вновь и вновь разил острыми четкими отработанными ударами. Один тюленид лежал мертвым на песке, другой истекал кровью.

Сейчас младший Уэйлок молча благословлял своего дедушку, который ежедневно заставлял его по многу часов упражняться с оружием, на взгляд внука бесполезным и безнадежно устаревшим. В результате блоки, контрудары и смертельные выпады получались легко, как на тренировке.

Возможно, потому, что он подумал о дедушке, Гален в то же мгновение увидел его в отдалении, прикованного за шею на борту одного из вытащенных на пляж черных кораблей. Отчаянными жестами дед показывал внуку, чтобы тот обернулся. Тот, подозревая уловку, сосредоточился на округлых фигурах, вздымающихся перед ним.

Внезапно позади раздался смех, и произошло какое-то движение. Гален повернулся и нанес неловкий удар.

Огромный чудовищный тюлень, размером больше вагона, бросился на него со спины. Галеново копье вонзилось великану в кошачью морду, но выбило только струйку крови – тварь оказалась слишком велика для эффективного удара. Великан прокатился через противника, выбив из него дыхание, и превратился в человека. Он поставил ногу юноше на горло.

Раздался голос, подобный рокоту морских волн:

– Привет, лягушонок, жалкий маленький шпион! Не из тех ли ты, что караулят Эвернесс, а? Вы припадаете к земле, словно жабы, опасливо выглядывая из-за своей распрекрасной высокой дамбы, чтоб с ужасом взирать на наше широкое, черное, соленое море. Хо-хо. А теперь ты заглянул так далеко, так далеко, и увидишь ты свою смерть. Как бы мне хотелось освежевать тебя, сделать из твоей кожи красивый плащик и разгуливать в нем на человеческих ногах там, наверху, где, говорят, солнце светит! Но нет, нет, другой, а не я, будет носить твою красивую шкурку!

Гигантский оборотень без усилия поднял Галена и держал его одной рукой за запястье, ноги юноши брыкались высоко над костлявым песком. Гален мог достать его копьем, но достойный удар можно нанести только двумя руками, так что здоровенный тюлень лишь улыбался, когда свет наконечника жалил его.

Шагами величиной с фатом гигант направился по пляжу в сторону берега тьмы и длинного обрыва во мрак. Прочие тюлени лаяли, смеялись и вопили от восторга при виде этого.

Гален брыкался и извивался, но он был как маленький ребенок в руках высокого сильного мужчины. Тюленид хихикал, прищелкивал языком при виде столь отчаянной борьбы и жизнерадостно рокотал:

– Да не мучайся так! Проживу я без твоей белой шкурки на плащик! Хей-хо! У меня в гардеробе уже висит дюжина кавалеров из Виндьямара, и еще стражников, которых я заарканил, и девчонок, которых я удавил, и спящих младенцев, которых я вынул из колыбелей. Красивый город этот Виндьямар, словно синий цветок по волнам плывет, а Сапфировые башни такие гордые и высокие! Но есть и изнанка, темнота под его броней. Чародей дал нам пароль, открывающий нижние ворота. Мы убили стражей, присвоили их личины и отправились к ним домой, взяли их жен и отвели вниз по ступенями, где ждали в море остальные наши парни. А потом, понимаешь, был бал, и собралась вся знать. Но стражники, которым полагалось его охранять, к этому моменту уже все были наши. Только когда накрыли пиршественный стол и они увидели своих детей, разодетых в пух и прах и поданных в собственном соку с гарниром из риса, – только тогда они смекнули, что что-то не так, и догадались, почему плотно заперты двери. Скрипачи играли громко, заглушая вопли, а мы смеялись и пели. Те, кто слушал снаружи, сказали: «Да уж! Как весело проводит время знать на своем празднике! » После этого пригласить горожан во дворец, чтобы посмотреть на трех королев, было проще, чем глаз выколоть. И какими надутыми и гордыми они пришли туда! Они драили туфли, расчесывали парики и, только оказавшись в тронном зале, увидели царственных дам в роскошных одеждах распятыми на стене за тронами. Некромант, старый пожиратель падали, что вечно крадется поблизости, вытягивал их души, словно старые зубы, прямо из мягких женственных животов и упаковывал в кедровую шкатулку, дабы отправить вниз в Ахерон-Под-Морем… А я?! Мне тоже пришлось одеться и изображать верховного капитана колокола с серебряной цепью и посохом из слоновой кости. Мне пришлось звонить в колокол. Чародей велел нам это сделать – долго и громко звонить в великий колокол, чтобы разбудить вас. Но тогда мы привязали к билу несколько самых беспокойных девчонок, герцогинь и юных графинь, и крушили им кости, когда они ударялись о стенки колокола. Когда вся внутренняя часть волшебного колокола была залита девственной кровью, осквернена и запятнана, его магия испортилась, морской колокол треснул надвое и утонул. Где теперь твои прекрасные колокола и предупреждения, а, страж? Посмотри, как ты умираешь.