Ольга Онойко - Далекие твердыни

Рэндо не понимал одного. Умный, хитрый и бесстрашный Тайс так притягивал его потому, что в глубине сердца Хараи чувствовал: если бы судьба подарила ему любовь того, кого единственного Рэндо на самом деле любил, то союз с жестоким и гениальным северянином был бы подобен союзу с древним божеством островов…

В это время Ундори впервые услышал о Золотом городе.

Ярко сияют под солнцем далекие крыши; стройные башни вонзаются в небо. До самой линии снегов горы облачены в зеленые покрывала листвы, а выше ослепительно светит лед. Лазурный купол небес раскинулся над Золотым городом. Только горам и небу дозволено господствовать над великой столицей айлльу, что царственно раскинулась на восточном берегу Хетендераны и отсюда владычествует над архипелагом… Нет города, чтобы мог соперничать с нею в мощи, и нет города прекрасней ее.

Был на Тиккайнае Серебряный город, но осмелился противопоставить себя роду эле Хетендерана — и пал в ничтожество. Нет больше Серебряного города, нет больше рода эле Тиккайнай, а уцелевшие вельможи его разбрелись по лесам подобно грязным людям.

…Эти существа, люди, несколько столетий назад приплыли с континента в своих примитивных ладьях; тогда айлльу даже не обратили на них внимания, сочтя разновидностью животных, обладающей подобием разума — ведь только животные смертны. Теперь люди расплодились как мыши, но вреда от них нет. Наоборот, чрезвычайно забавно наблюдать, как они подражают айлльу: строят высокие дома, создают государства, воюют друг с другом. Порой люди предоставляют владыкам островов любопытные развлечения.

Давно нет известий из другой страны айлльу, той, что на юго-западе континента, за огромной горной страной Лациат. В Золотом городе сочли, что западные айлльу выродились и захирели. Восточные собратья и прежде презирали их, потому ничуть не были удивлены.

Век за веком жизнь становится скучнее… Свойство ли это бессмертного разума, или и в самом деле в мир пришла старость? Неведомо. Но когда окончилась война с Тиккайнаем, айлльу Золотого города стало совсем скучно. Теперь одни находят развлечение в йуте, другие будоражат засыпающие чувства иными способами.

…Ярко сияют позади золотые крыши, безмолвно поют свою песню вечные льды. Великолепная кавалькада спускается от Великих ворот в долину. Сверкают украшения всадников, кони их — белее горных снегов. Хлопают крылья ручных драконов; чешуя породистых тварей ярка, точно шкуры выложены драгоценными камнями.

Айарриу эле Хетендерана отправляется на охоту.

— Только посмотрите, мой принц, — говорит Киайену эле Йорои, высокородный друг господина Хетендераны. — Что за полет, что за стати! Сейчас Гранат добудет эту большую самку.

Айарриу смеется.

— Вот и нет! — говорит он азартно. — У самки яйца. Погляди, брюхо ее еще не втянулось, но уже пустое. Она будет драться, как бесовка.

— Гранат хорошо натаскан, — гордо отвечает Киайену.

— Хочешь спор?

— Готов спорить на что угодно!

Принц, призадумавшись, следит за тем, как любимый охотничий ящер Киайену описывает круги на почтительном удалении от огромной серой драконихи. Та следит за ним, в гневе открыв огромную пасть. Издалека трудно оценить ее размер, но, похоже, самка способна унести в гнездо лошадь вместе со всадником…

Киайену взволнованно привстает на стременах. Он одержимый охотник. Добыть такого огромного ящера — большая удача. Прическа царедворца растрепалась, во время погони он умудрился обронить где-то серьгу, но даже не заметил этого. Айарриу потешается над ним.

— Ты поставишь Эйнеллау на то, что Гранат добудет дракониху?

— Что? — Киайену озадаченно хмурится. — Моего любимого наложника? Принц, на что вам полукровка?

— Я люблю полукровок, они свежее, — с усмешкой отвечает Айарриу. — Так ты не поставишь Эйнеллау? Не хочешь рисковать?

— Ха! — возмущенно говорит Киайену. — Я ничем не рискую!

Точно подтверждая его слова, в блистающей вышине ярый Гранат бросается в бой: рев и рык драконов ударяется о землю и отдается эхом. Дикая самка поднимается выше и бьет Граната хвостом. Он успевает схватить хвост зубами и отрывает острый шип с его конца. Дракониха издает оглушительный крик боли, но она отнюдь не побеждена. Камнем падает она вниз и вот — перепонка на одном из крыльев Граната надорвана.

Ничья.

Киайену точно обезумел. Он горячит коня, приподнимается, запрокидывает голову. Зрачки его бешено пульсируют, в глазах лопаются сосуды, на виске и под ухом проступают голубоватые жилки.

— Не отступай! — кричит он. — Ах, глупая тварь! Убей! Убей ее, разорви горло!

Слуги науськивают дракона и разжигают в нем ярость, отправляя в небо слабые заклятия электрических разрядов. Гранат злобно ревет, дергая лапами, но снова кусать не спешит.

— Ах! — пренебрежительно говорит Айарриу. — Понимаю, отчего ты не хочешь спорить. Я уже выиграл…

— Нет!

Это звучит почти грубо. Принц хмурит бровь; улыбка на мгновение сходит с его лица. Но Киайену от азарта пьян, как от йута, он слабо понимает, что происходит, и вид его настолько забавляет Айарриу, что тот немедленно прощает своего друга и слугу.

— Нет, — хрипло повторяет Киайену. — Ставлю Эйнеллау, золотого моего, что Гранат добудет самку!

Айарриу довольно улыбается. Золотоволосый любимчик Киайену робок и скучен, совсем не во вкусе принца, но как забавно будет прирезать его на глазах у бывшего хозяина!..

— Что же поставить мне? — вслух думает принц.

Он совершенно уверен, что Киайену скажет «Инике». Инике-Яблочко, любимая наложница принца — из расы людей, в ней нет ни капли крови айлльу, и она ровно так же не нужна Киайену, как не нужен Айарриу невольник-полукровка. Дело в другом. Принц Золотого города считает себя непревзойденным магом. Он уверен: его сил достаточно, чтобы смертная не старела, оставаясь юной и свежей, пока он желает того. Уже тридцать лет он следит за Инике, отыскивая в ней намеки на увядание, и не находит. Пока что эта затея не надоела ему, но заново начинать опыт Айарриу совершенно не хочется. Отнять у него Инике — лучший способ ему досадить.

Но Киайену куда безумнее… или куда более дерзок, чем дозволяется царедворцам рода эле Хетендерана! Услышав его ответ, принц от потрясения так резко натягивает поводья, что жеребец кричит и поднимается на дыбы.

Эле Йорои говорит:

— Эн-Тайсу!

Глаза принца сужаются.

— Что? — роняет он.

— Если я выиграю, мой принц, вы отдадите мне пленника, заключенного в подземельях вашего дворца, — без тени страха повторяет Киайену. — Эн-Тайсу, последнего из рода эле Тиккайнай.