Евгений Скребцов - Последний паладин. Рождение

Сзади слышится нарастающий голодный вой. Волки в предвкушении скорой легкой добычи раззадориваются и немного сбавляют скорость, желая полностью насладиться охотой.

Побег от погони превращается в забег с препятствиями. Постоянно приходится перепрыгивать через поваленные деревья и кустарники. Всякие веточки, корешки и прочее больно впиваются в босые ступни. Зверям, похоже, становится скучно, и они нагоняют, намереваясь скорее закончить ритуал и насладиться свежей кровью.

Во время очередного прыжка цепляюсь повязкой за сучок и оставляю ее на нем.

«Хорошо что не „бубенчиками“», — не во время мелькает в голове мысль, отвлекшись на которую, пропускаю уж больно низко растущую ветвь и не успеваю пригнуться.

ШЛАКБААУМ!!!

Раздается звук глухого удара бестолковой головы о вековое дерево. Земля и небо в глазах меняются местами, совершая кульбит. Фонтан искр гаснет, сменяясь чернотой.

Глава 7.

— Дорогая, перестань… не надо, щекотно же, — лениво отмахивался я, не желая просыпаться. — Давай еще поваляемся. Мне такое приснилось, не поверишь, — перевернулся на бок и обнял любимую.

— Какие роскошные и длинные у тебя волосы, — опустил руку вниз и нащупал повышенную волосатость там, где ее быть не должно. — Не понял?!

Сон тут же как рукой сняло. Открыв глаза, увидел пред собой нечто заросшее и подскочил как ошпаренный. Предо мной лежал огромный пепельно-белый волк, с чьим хвостом я, похоже, только что и обнимался. Зверь даже не пошевелился, лишь уставился на меня изумрудно-зелеными глазами.

Аккуратно и не дыша, я попятился назад.

«Что делать, что делать, что делать?» — судорожно металось в голове.

Увидев в каменной стене зияющий выход и прикинув расстояние до него решил: «успею».

Не успел. На этот раз побег закончился, так и не начавшись, когда через, казавшийся спасительным, проем вошло еще три хищника. Сказать, что они выглядели угрожающе, значит, ничего не сказать. Двое крайних были под два метра в холке, а тот что посередине и того больше. Его темно-синяя шерсть повторяла очертания мускулистого поджарого тела. Часть левого уха отсутствовала, шрам от глубокого пореза проходил от правого уха вниз по щеке. Зверь уверенно шагал на меня, не отрывая спокойного, внимательного, абсолютно человеческого взгляда.

Шансы не стать обедом таяли на глазах. Я сделал шаг назад, еще один, озираясь по сторонам в надежде найти хотя бы маломальское оружие. Увидев довольно большую кость, схватил её и выставил перед собой. Спастись надежды уже не было, но инстинкты не позволяли просто так стать чьей-то закуской.

— Давай! — рычанием вырвалась из меня злоба. — Я вам сейчас устрою проблемы с аппетитом и пищеварением!

Вместо того, чтобы атаковать, звери остановились. Те двое, что шли немного позади, переглянулись и их пасти изобразили что-то вроде ухмылки.

Это явно неправильные волки.

— Успокойся, человек, здесь у тебя нет врагов, — обратился ко мне суровым мужским голосом тот, что шел посередине.

— Ааа! Говорящий волк! ГОВОРЯЩИЙ?! Ха…ха-ха…ха-ха-ха… — раздался мой тихий непроизвольный нервно-маниакальный смех, а лицо, должно быть, выразило крайнюю форму идиотизма.

— Шелк! — переключился на «off» в голове тумблер, отвечавший за восприятие реальности.

Руки опустились вниз, тело отказывалось слушаться. Но когда один из волков сделал шаг вперед, ясность ума вернулась, и кость снова встала последним рубежом защиты между мной и угрозой. Хвала инстинктам, которые в отличие от разума всегда работают как часы!

Повисла напряженная пауза. Сердце бешено билось, получив очередную порцию допинга в виде адреналина.

— Опусти оружие, в нем нет нужды, — снова произнес волк.

— Какого лешего!? Ты, ты говоришь?! — вздрогнул я от неожиданности, но кость так и не опустил.

Вы когда-нибудь видели, как смеются волки? Нет? А вот я стоял и смотрел, как две дикие морды откровенно ржали надо мной. Происходящее вызывало крайнюю степень когнитивного диссонанса. Удивительно, но, похоже, меня и правда никто не собирался есть, по крайней мере, пока. Это давало немного времени, чтобы попытаться оценить происходящее.

«Волков трое, нет, четверо, — поправил сам себя, взглянув боковым зрением на все так же лежащего серого зверя, который внимательно следил за происходящим, кидая слегка непонимающий взгляд то на меня, то на своих сородичей. А я продолжал соображать, что выходило не без труда. — Если бы хотели убить, давно бы уже накинулись и разорвали как тузик грелку».

Бережно сооруженная лежанка из сухой травы, листьев и непонятных лохмотьев, с которой я вскочил, так же намекала, что на мою тушку у хищников другие планы.

— Г-где я? — во рту пересохло от жажды и страха, но мне все же удалось выдавить из себя вопрос.

— Аргран Маррар, или вы называете это место Затеряный Дол.

— «Мы» это кто?

— Вы, живущие в двух мирах.

Я ничего не понял, но переспрашивать не стал, решив продолжить расспрос.

— А кто вы?

— Я — Нарран, вожак стаи Острый клык. А это Аурария, Грар и Арар, — волк кивнул, по очереди указывая на находившихся в пещере сородичей.

Уххх, сколько много «р».

— Почему вы меня… — вопрос напрашивался сам собой, но задавать его было как-то страшно. Но раз уж сказал «А», надо говорить «Б». — Почему вы меня не съели?

— Аар аур. Кровный долг, — Абсолютно спокойно ответил Нарран и тут же расшифровал очередную порцию непонятного сочетания звуков, увидев мой абсолютно непонимающий взгляд.

— Какой еще…

— Ау-у-ау-у-аууууу! — раздался призывный вой, прервавший меня на полуслове.

— Нам пора, — развернувшись, Нарран обратился к своим сородичам, и они втроем направились к выходу. Сделав пару шагов, вожак остановился и, оглянувшись, посмотрел в мою сторону.

— Аурария принесет тебе еды… и одежду, — после этих слов три фигуры покинули пещеру.

«Одежда не помешает, а то на мне только набедренная повязка, — мелькнуло в голове. — Блин, я же её на ветке оставил в том злосчастном лесу!».

Посмотрел вниз. Точно! Теперь ясно, почему эти двое надо мной ржали. Я бы тоже упал со смеху, если бы мне мой голозадый завтрак зубочисткой угрожал. Выкинув бесполезную кость, обеими руками прикрыл срамоту, на что услышал озорной звонкий женский смех, исходивший от лежащего до сих пор молча волка, или, получается, волчицы.

Смутившись от такого неожиданного поворота, я вызвал еще больше смеха у Аурарии, чем окончательно был вогнан в краску, а женский голос, никак не увязывающийся с образом огромного пепельного волка ввел меня в полный ступор. Тем временем она встала и не спеша вышла, оставив меня одного.