Гарт Никс - Мистер Понедельник

— Везунчик!.. Хотя… — поправился парамедик, покосившись на офицера полиции, который неуклюже проследовал мимо, разматывая ленту, раскрашенную флюоресцентными трилистниками биозащиты.

Лента означала границу, которую запрещалось пересекать.

— Боюсь, — продолжал врач, — ваша школа подпадает под Крейтоновский акт и будет объявлена районом потенциальной биологической опасности…

— Горячей точкой, — сказал Артур. Выговорить эти слова и дать таким образом имя своим страхам оказалось проще, чем продолжать держать все под спудом. Пусть смутная боязнь превратится в реальную проблему, которую можно обдумать, с которой можно побороться!

— Нас что, в карантин теперь всех загонят?

— Придется, — сказал парамедик. — Держись, парень: я вынужден зачитать тебе твои права как гражданину, насильственно препровождаемому в карантин… — Тут он вытащил пластиковую карточку и прищурился, поднеся ее вплотную к прозрачному забралу. — Так, вот оно… В общем, тебя задерживают согласно Крейтоновскому акту. Во время нахождения в карантине у тебя есть право пользоваться электронными средствами связи и оспаривать этот самый карантин. Тебя не могут задерживать дольше чем на триста шестьдесят пять дней после окончания инкубационного периода болезни или фактора, из-за которого ты был помещен в карантин, без официального решения федерального суда. Во время нахождения в карантине всякое твое действие, направленное на нарушение карантина и несущее угрозу здоровью других граждан, будет рассматриваться как уголовное правонарушение и повлечет за собой наказание вплоть до высшей меры… Все понял?

— Ага, — медленно выговорил Артур, и ему показалось, что это слово повисло в воздухе между ним и парамедиком.

Кажется, это было одно из самых значимых слов, что он когда-либо в жизни своей произносил.

Они в школе изучали Крейтоновский акт. Этот закон был наследием той самой эпидемии гриппа, что унесла настоящих родителей Артура. Его несколько раз собирались аннулировать, поскольку, во-первых, таких трагических вспышек больше не происходило, а во-вторых, люди, угодившие в карантин, оказывались в очень уж бесправном положении. Особенно в той части, что касалась смертного приговора. Этой формулировкой вовсю пользовались, задним числом оправдывая стрельбу по людям, пытавшимся из карантина сбежать.

«Вот и по мне будут стрелять, если я теперь попробую убежать…» С другой стороны, если он не попадет в Дом и не разведает, что происходит, средства от вируса, занесенного подателями, может так никогда и не найтись…

— А по какому хоть поводу карантин? — поинтересовался Артур, слезая с носилок и вставая на ноги.

— Пока не знаем, — ответил парамедик. Он смотрел в сторону, и, должно быть, поэтому голос из-под маски звучал совсем глухо. — Сначала все выглядит просто как очень скверная простуда. А через несколько дней пациент засыпает…

— Звучит не особенно страшно, — сказал Артур.

— Ну да, только разбудить мы их не можем, — мрачно сообщил парамедик. — Никакими средствами.

— Но ведь спать полезно, когда… — начал было Артур, силясь убедить себя самого.

— Их не удается заставить принимать пищу или питье, — сказал парамедик. — И даже внутривенные вливания не помогают, хотя должны бы. А почему — никому не известно!

Артур присмотрелся внимательнее… Даже сквозь маску было заметно, какой страх испытывает этот человек.

— И все случаи так или иначе связаны с этой школой… Впрочем, не следует мне такие вещи рассказывать, — спохватился парамедик. — И вообще, не о чем тебе волноваться. Карантин — дело надежное. А лекарство мы найдем!

«Вот только сам ты в это не веришь, — подумал Артур. — На самом деле ты думаешь, что все мы умрем!»

Медик отцепил наконец диагностический прибор от шеи Артура, вновь проверил его показания и бросил прибор в контейнер для мусора.

Контейнер был разрисован все теми же яркими и колючими трилистниками, означавшими биологически опасные отходы. Медик указал Артуру на автобусы. Его рука заметно дрожала.

— Ступай, — сказал он, — доложись сержанту Ха. Вон он там у автобусов…

— Иду, сэр.

И Артур медленно зашагал к полисмену, что стоял с тремя или четырьмя детьми у двери последнего из автобусов. На ходу мальчик лихорадочно соображал. Надо было что-то предпринимать, причем немедленно. Он, Артур, похоже, был единственным человеком, способным как-то помешать эпидемии. Только вот что надо было делать? И вообще, и конкретно сейчас?..

Отчаянно пытаясь хоть что-то сообразить, он снова оглянулся на объятую пламенем библиотеку. Дым по-прежнему вздымался могучей монолитной колонной, но вот от нее, словно нить, вытянутая из сахарной ваты, отделился тоненький завиток… И вдруг этот завиток принялся крутиться и изгибаться так, как нормальному дыму не полагается!

В какой-то миг Артур понял, что струйка дыма выплетает в воздухе буквы. А буквы складываются в слова. Мальчик украдкой огляделся, убеждаясь, что в ту сторону не смотрит никто, кроме него. А может, как и в случае с подателями, лишь он один и видит это?

Слова сталкивались в воздухе, наезжая одно на другое, так что Артур не сразу сумел их разобрать. Однако потом все понял.

— Дело за малым… — пробормотал Артур.

Дымные слова мгновенно рассеялись. Струйки и завитки поплыли вверх самым обычным порядком.

Да уж, вот это и называется — дело за малым. Начать с того, что Артуру надо было как-то выбраться из карантина, не нарвавшись ни на пулю, ни на электрошок. А если он заберется в автобус, такой шанс ему навряд ли представится.

Артур успел перебрать и отбросить кучу разных идей. Все они сводились, собственно, к одному: вот он бежит в сторону от автобуса, а за ним с криками — полиция и солдаты, и вот наконец кто-то из них вытаскивает пистолет, после чего начинается пальба…

Нет, должен быть какой-то иной путь! Артур поплелся совсем медленно, чтобы выгадать еще чуть-чуть времени на раздумье. Он и так одолел уже полпути, ему осталось, наверное, меньше минуты свободы… Думай! Думай! Ответ где-нибудь рядом. А что, если некоторым образом попробовать использовать Ключ?

Артур посмотрел вниз и вдруг понял, что на самом деле Ключ только все усугубляет. Офицер полиции обыскивал ребят, прежде чем допустить их в автобус. Рядом с ним на траве уже высилась кучка перочинных ножей, газовых баллончиков и всякой всячины в том же духе. Если бы дело происходило в прежней школе Артура, эта кучка была бы куда как повыше, и не исключено, что в ней нашлись бы даже и пистолеты. Здесь этого не было, но тем не менее кое-что из конфискованного являлось весьма серьезным оружием в рукопашной.