Jordy Rivers - Маги

Наконец, во дворе появились остальные Фаридэ. Дарен шел, положив руку на холку своему пегасу. При этом он хитро улыбался. В глазах его плясали озорные искорки. Ингрид повернулась к нему. Они обменялись понимающими взглядами. Для них двоих сегодняшнее состязание обладало особенным смыслом. Из всех Фаридэ, наверное, только Ингрид с Дареном все еще любили испытывать дух соперничества, потому что до сих пор, не смотря на свой возраст, оставались детьми.

Тэган о чем-то переговаривался с Аароном. Самый крупный из братьев, даже он казался маленьким рядом со своим мощным грифоном. Его животное размеренно вышагивало чуть позади него, возвышаясь над всеми Фаридэ на орлиную половину своего туловища.

Родители завершали эту маленькую процессию.

Когда все, наконец, собрались в центре двора за домом, Ингрид с Дареном уже сидели на своих животных, ожидая готовности остальных. Кеннет, как и было решено, присоединился к Аарону. Тэган должен был лететь на своем грифоне один. В случае нападения, он мог прикрыть братьев и сестру одним только размахом стальных крыльев своего грифона.

Договорились сначала подняться в воздух, вылететь к кромке леса перед поляной единорогов, а там уже начать состязание.

Ингрид была абсолютно спокойна. Не потому, что она была уверена в своей победе, а потому, что исход гонки интересовал ее не больше чем Тэгана или Аарона, например. А также потому, что ее полностью устраивал тот мир и та действительность, в которой она находилась. Положив руки на шею своего единорога, она вдыхала теплый воздух, в котором явственно чувствовалось начало вечера. Это было то самое время, когда солнце перестает нещадно печь и начинает светить своим самым ласковым светом, когда нежность и блаженство жизни беспрепятственно текут сквозь тебя.

Она взлетела одновременно с Дареном. За ними последовали Кеннет с Аароном на пегасе и Тэган на своем грифоне. Родители стояли внизу, махая детям руками. С каждой секундой они становились все меньше и меньше. Сначала Ингрид смотрела на них, а потом просто вниз. Зрелище под крыльями единорога потрясало ее своей красотой. Плоскость земли была расчерчена геометрическими фигурами самых различных цветов. Участки садовых деревьев темнели насыщенными зелеными квадратами. Луговые отрезки вытягивались изумрудными полосатыми прямоугольниками. Их перемежали выцветшие лоскуты пшеничных полей. Между ними блестела изогнутая линия реки.

Ингрид восторженно посмотрела на Тэгана, который летел слева от нее. Он понимающе улыбнулся ей. Амальон разворачивался перед ними во всем своем великолепии. Жизнь била в нем ключом, он переливался на солнце всеми красками. Очень трудно было поверить, что здесь возможно хоть какое-то проявление злобы или ненависти. Обняв своего единорога за шею, Ингрид закрыла глаза, оставив из ощущений только теплый ветер, бьющий ей в лицо, неистово развевающий ее короткие волосы цвета пшеничных полей далеко внизу.

Даже сквозь сомкнутые веки она могла различать слепящее солнце впереди них. Они летели прямо на него. И Ингрид знала, что там, куда садится солнце, находится Гронг. Сил сдерживать себя больше не было.

Открыв глаза, она отыскала Дарена. Он летел справа от нее, также весь поглощенный пьянящими ощущениями полета.

– Начинаем! – мысленно произнесла она, так чтобы все братья смогли уловить ее призыв.

Дарен кивнул головой в знак согласия, еще сильнее прижался к своему пегасу и рванул вперед. Ингрид последовала за ним.

Но она даже не пыталась догнать брата. Куда больше ее манили начинавшие проступать вдалеке очертания Западного хребта, над которым повисло огромное приготовившееся к закату солнце. Оно, казалось, плавилось над горными вершинами, осеняя их своими разливающимися по всему горизонту лучами. И это солнце притягивало Ингрид словно магнит. Не прилагая никаких усилий, она чувствовала, как ее единорог летит прямо по направлению к Гронгу, набирая все большую и большую скорость. Дарен остался далеко позади. Стих шум ветра в ушах. Она оказалась будто бы в горном потоке, который неумолимо нес ее к водопаду.

Ингрид не видела, да и не могла видеть, как расширились от ужаса глаза Дарена, едва он понял, что происходит.

– Стой! – кричал он ей изо всех сил. Но его крик не мог ее догнать.

Братья пытались достучаться до нее мысленными посланиями, но Ингрид окружал будто бы непроницаемый для любых посторонних энергий купол. Аарон изо всех сил пришпорил своего пегаса, но с Кеннетом за спиной это было бесплодной попыткой. Грифон Тэгана был слишком тяжел для стремительных полетов.

С каждой секундой Ингрид все больше удалялась от них, превращаясь в точку на фоне ослепительного плавящегося шара, которое уже мало чем напоминало солнце, а казалось скорее огромной всепоглощающей пастью. И она исчезла в ней.

Как только Ингрид пропала из виду, солнце потускнело, опустившись большей своей частью в горы. И братья тут же смогли увидеть фиолетовую стену, угрожающе полыхающую энергиями. Она уходила высоко в небо. Это была граница с Гронгом.

Они остановились около нее, не решаясь ее переступить. Все они знали, что это охранная стена, наполненная заклятьями, вмиг превратит любого мага с аурой, отличной по цвету от ауры гронгирейца в поджаренный кусок мяса.

Все они видели, как Ингрид исчезла за ее пределами. Значило ли это, что она погибла, или ей как-то удалось пересечь гронгирейскую границу и избежать действия охранных заклинаний.

– Кто-нибудь чувствует ее? – спросил Кеннет, первым очнувшийся от охватившего всех оцепенения.

Братья медленно, один за другим отрицательно покачали головами.

– Что будем делать? – Кеннет будто в трансе смотрел на стену перед собой. Она переливалась всеми оттенками фиолетового цвета, от почти черного до светло сиреневого. Он с трудом мог представить, как можно было ее пересечь и остаться невредимым.

Он перебирал в голове все известные ему случаи проникновения амальонцев в Гронг и не мог вспомнить ничего похожего.

Тэган слез со своего грифона и прошелся вдоль стены на пару шагов туда и обратно:

– Я предлагаю вернуться домой. Если Ингрид жива, то вместе с родителями мы быстрее сможем найти способ вернуть ее. Если нет, то смыл здесь оставаться тем более отсутствует. – Последние слова он добавил тихо, будто боясь, что они могут сбыться только от их произнесения.

Дарен растерянно повернулся к Аарону. В глазах его стояли слезы.

Аарон с силой толкнул его в плечо:

– Не смей даже думать об этом! Ты ни в чем не виноват!

– Как я появлюсь перед матерью? – Дарен сокрушительно покачал головой.