Юлия Горская - Ключ от бездны

 - Тебе не дано понять человеческое сердце, тем более сердце матери, потому что Хэт отнял твое.

 - И сейчас я говорю твоему сердцу – помоги мне, - вкрадчиво проговорил Кхорх. – Последний раз. Скоро Кэух обретет плоть. Но для этого нужна последняя жертва, которую можешь принести только ты.

 - Я согласна, - выдохнула Матенаис, устав бороться.

 - Выпей это и поспи, - подхватил сын. – Тебе нужно хорошо отдохнуть перед этим важным событием.

 - Ты убиваешь ее, Кхорх! – крикнула сиделка, но встретив пасмурный взгляд господина, отступила, опуская голову.

 - Лучше не выступай, Тенаит, - бросил зло первосвященник. – Твое мнение никому не нужно, ты же понимаешь. И подержи маму.

 - Нет, - твердо сказала та, - свяжите меня. Так будет лучше.

 - Кому – тебе? – вновь не удержалась сиделка.

 - Молчи, - отозвалась Матенаис. – И помоги своему повелителю.

 - Принеси путы, - пряча глаза от матери, распорядился он, и потом сам принялся пеленать ее, протаскивая длинные концы веревки через ложе и стягивая их в надежные узлы.

 - Вот так, - быстро справившись с задачей, Кхорх подсел к мертвенно бледной Матенаис.

 - Потерпи, мама, скоро все кончится.

 Она зажмурилась, чувствуя, как горлышко сосуда коснулось ее губ.

 - Вот так…

 Горечь эликсира обожгла горло, огнем разлилась по груди, и пылающим комком застряла где-то внутри, словно разъедая внутренности.

 Она открыла глаза и через густеющую пелену увидела искаженное болью лицо сына.

 - Все буде хорошо, мама, - донеслись до ее гаснущего разума слова, смысл которых Матенаис не могла уже постичь.

 А Кхорх, заметив первые судороги, развернулся и стремительно покинул комнату…    

Глава 6

 Довольный жрец проводил малусов в грот Умбры, и участники недавнего состязания снова оказались там, где все началось. Здесь ничего не изменилось, если не считать появления квадратного помоста, шириной в три локтя, прикрытого пурпурной материей. По обе стороны его в больших чашах горел огонь.

 А вот Гереха словно подменили. Особую торжественность ему предавал темно-лиловый хитон с золотистой отделкой и высокий венец с рубинами. Служитель был непривычно учтив, и, выражая почтение Стражам священных невилл, кланялся и слащаво улыбался. Правда, все эти ужимки казались неприятными бывшим соплеменникам, что хорошо помнили его гневливый и вспыльчивый нрав.

 - А он научился сгибать спину, - заметил Сахулл, толкнув в бок Дрэвха. – Кхорх может многое дать, таким, как наш вождь, - он широко улыбнулся, хлопая короткими белесыми ресницами и озорно блестя черными глазенками.

 - Приятно, что вы отдохнули и находитесь в веселом расположении духа, - заметив это, сказал Герех.

 - Чего мы ждем? – любезно, в тон жрецу, поинтересовался Одрух, и это получилось у него так комично, что остальные мужчины дружно рассмеялись.

 Но служитель сразу стал серьезным. Осмотрев будущих стражников, он деловито заговорил:

 - Надеюсь, вы понимаете, что отныне ваша жизнь станет другой? И начнется это с одежды. Смотрите на меня – я больше не выгляжу, как дикарь. Никаких бус из клыков, косичек и, - жрец поморщился, - шкур на бедрах. Служители Кэух должны носить белые одежды в знак чистоты.

 - Сам-то чего не в белом? – хмыкнул Сахулл.

 - Цвет одежд в Улхуре символизирует положение того, кто их носит, - повторил Герех хорошо заученную фразу. – Лиловый – цвет жрецов, - он был очень доволен и собой и своим особенным местом рядом с Кхорхом, к которому все больше проникался глубоким уважением. – Кроме того, вам выдадут ножи…

 Змеелов поклонился, храня на лице притворно-вежливое выражении:

 - Герех, а от кого мы должны охранять девчонок?

 Среди малусов снова раздались смешки. Веселость мужчин была скорее нервной -  сказывалось напряжение последних дней, которое требовало разрядки.

 - От всех, - очень серьезно ответил жрец. – От всех, кто осмелится войти в грот дев и на берега озера Хелл.

 - А ты сам можешь появляться там? – продолжал Одрух.

 - Нет, - еще строже сказал служитель. – Эта земля – священна. Только посвященные Кэух и первосвященник могут находиться на ней. Да еще Матенаис, которая станет единственным связующим звеном между вами и миром, который будет закрыт для вас с того самого момента, как вы облачитесь в хитоны Стражей.

 - Навсегда закрыт? – испуганно спросил Рехум.

 Герех мрачно взглянул на юного травника:

 - Навсегда.

 В гроте, где восстановилась тишина, появился Кхорх. Его сопровождали шестнадцать служек в черном, которые выстроились вдоль стен, держа в руках факелы. Жрец, едва завидев господина Улхура, низко поклонился ему. Тот в ответ протянул служителю руку для поцелуя. Он выглядел бледнее обыкновенного, но в отличие от Гереха не сменил одежд, оставшись в обычном черном балахоне.

 - Приветствую вас, Стражи, - заговорил первосвященник, предварительно оглядев мужчин, склонивших перед ним головы. – Надеюсь, его святейшество уже разъяснил вам основные правила будущей службы?

 - Да, господин, - ответил за всех Сахулл. – Теперь мы знаем, что должны посвятить остаток дней охране святой земли.

 Кхорх покосился на жреца и странно усмехнулся.

 - Пока с вас не будут сняты символы Стражей, – уточнил он.

 - Какие, господин? – спросил Одрух.

 - Пояс с ножнами и именные браслеты из бронзы, - поспешно ответил Герех. – Все это появится у вас во время ритуала посвящения, который проведет один из жрецов Кэух.

 - Но перед тем как каждый из вас произнесет слова клятвы, хочу, чтобы вы твердо запомнили, каким обязан быть истинный страж невилл, - подхватил первосвященник. –  Пусть станут напутствием вам мои слова, пусть будут выжжены огнем в сердцах. И пусть примеры тех, кто нарушил заповеди Стражей, никогда не будут забыты. Итак, слушай же, служитель Кэух, каким ты станешь, когда ступишь на благословенную землю близ священного Колодца:

  ты будешь тихим и терпеливым, иначе тебя постигнет участь Мауха, кричавшего там, где нужно было молчать и слушать.

 Ты должен быть выносливым и сильным, чтобы не стать Ивхом, напрасно считавшим себя таковым.

 Развивай в себе самообладание, и пусть пример Вахра, убитого змеями, стоит перед твоими глазами.

 Будь внимательным, чтобы, подобно Иманиусу не стать жертвой собственной беспечности и излишней самоуверенности.

 Не впускай в душу свою страх, или он покорит тебя и убьет, как убил Тилха.

 Никогда не трогай то, что не принадлежит тебе, и помни о плачевной кончине Тавлуха, что позарился на чужое богатство.