Д Ясный - Костяная легенда

«А у юноши, похоже, прорезаются острые зубки» — подметил лже-телохранитель мага, быстро шагая за маленьким караваном, в легких клубах пыли, поднятых копытами живой и не мертвой лошадей.

«Ну, этого и следовало ожидать. Человеческая натура неизменчива и предсказуема. Мелочи. Лучше поглядим, что день грядущий нам приготовил».

Так, размышляя на ходу, Опалин прошел под подъемной решеткой главных ворот, покидая территорию Мертвого двора. В глубине души он надеялся, что навсегда.

Интерлюдия

Младший маг Смерти Ворант нескладно и медлительно двигался в ядовитом мареве, стремясь изо всех оставшихся сил к свету и холодному, чистому воздуху. Отравленный, непроглядный туман выедал слезящиеся глаза, едкими каплями кислоты. Ему казалось, что тело будто бы было туго обтянуто, душащего тугими витками, режущего кожу петлями стального каната. Ржавого троса, с лопнувшими и впивающимися в кровоточащую кожу нитями острой проволоки. Конвульсивными рывками он всплывал из беспросветного облака темноты, захватившей измененное мгой забытья сознание. Багровая пелена боли, то отступала на время, заставляя слабодушно стонать от облегчения, то внезапно возвращалась, подобно необузданной океанской волне, накрывая с головой и исторгая из наполненного кровью и осколками зубов, разбитого рта безумный вопль беспомощного, смертельно раненого существа.

Сознание Воранта пыталось спрятаться в уютной мгле беспамятства, но тысячи мелких, жгущих ледяными прикосновениями, зазубренных крючьев, впившимися чудилось ему, краткими, невыносимо мучительными мгновениями, в самую сердцевину Небесной искры, неумолимо тащили его назад, в болезненные объятия реальности.

Ворант сипло, захлебываясь сгустками крови, обессилено прошептал, уловив момент отлива расплавленной волны страданий, обращаясь к неведомому мучителю:

— Пощады….. Умоляю вас…. Я… — он судорожно закашлялся, проталкивая глоток опаляющего горло воздуха в спавшие легкие — я отдам все….. я……больше не выдержу….

— А я думал, это тебе понравится, друг мой Ворант. Или тебе приятней будет слышать — мой господин? Мой господин, ты ведь не раз это проделывал с другими. Ты ведь это помнишь!? Ты помнишь, какое у тебя было при этом счастливое лицо?! Помнишь или нет?!

Бесцветный мертвый голос, ошеломляющей вспышкой узнавания сжег краткое мгновение блаженства в отсутствие всепоглощающей боли, глуша в ушах мага эхо слабых толчков сердца.

— Оккар! — Ворант на мгновение прервался, сильно с натугой закашлявшись — Проклятье! Оккар!

— Попробуй громче, мой господин.

— Гнилое семя Лжеца, оброненное в грязь! Жалкий…. раб. Но… как?

— Ты знаешь, мой господин, это было нелегко. Не пробовал медленно отрывать себе голову своими же руками? Знаешь, не забываемое впечатление. Вроде оргазма наоборот. Ты очень хорошо поработал младший маг Варрант, мой драгоценный господин и отличный учитель. Эту, твою предсмертную работу, можно было бы назвать диссертацией. И ты, я уверен, стал бы доктором наук.

Ворант, срываясь подобно пожелтевшему листу дерева в забвение, захлебываясь потокам страданий, не понял последнюю фразу, но уловил сарказм, заложенный в ней.

— Будь ты проклят, пыль праха! — собрав остатки сил Ворант, выплюнул злые слова в лицо невидимого собеседника, проваливаясь в бездонную пропасть забытья. И тут же почувствовал как ледяные крючья, рвя душу в кровавую бахрому тащат его обратно, в раскаленный океан боли.

— Не так быстро, мой мальчик. Не так быстро, мой юный господин. Ты станешь умирать долго, как умирала, проклиная нас тобой, та девушка. Так что ты опоздал — я уже проклят. А ты помнишь ее? Помнишь ее глаза, которые ты ей же и выжег?! Помнишь всех тех людей, которых я замучил в твоем проклятом круге?! Ты расскажешь им при встрече, что искупил часть сделанного им зла. А я помогу тебе, мой господин, я обещаю!

И Ворант закричал, вкладывая в дикий, пронзительный, отнимающий последние силы крик, все свое понимание того, что ему предстоит вынести. Понимание мучительного конца, конца своей короткой жизни и крушение всех своих замыслов и надежд.

Ворант кричал.

Глава 4

Проезжая под подъемной решеткой, через главные ворота Мертвого двора маг Смерти Ворант каждую секунду ждал, что из тени выступит десятник стражи, и преграждающее потянув руку, громким голосом воскликнет:

— Бесчестный вор и клятвопреступник, маг Ворант! Вы арестованы!

Но никто тогда не вышел из тени воротной арки и вот уже пройдено с первой минки его отъезда уже около двадцати миль дороги. А за спиной так и не появлялось облачко пыли из-под копыт, роняющих пену с разодранных удилами губ скакунов, догоняющей его погони.

Хорошо различимый с пригорка, слева, показался удобный отворот с центрального тракта на дорогу через Сулонский лес. Отворот замысловато петляя, огибал неглубокий овраг. Ворант потянул повод, поворачивая лошадь к съезду.

— Не рано, Ворант? — бесцветно прошелестело сзади.

— Нет.

Кратко, как и на все ранее задаваемые вопросы, ответил маг. Он показательно демонстрировал свое прежнее нежелание отвечать больше, чем это необходимо, для извещения о своем решении.

В этот раз, сзади, не послышалось выражение ни недоумения, ни неудовольствия. Миль уже через пять дороги, идущий сзади костяк, прекратил задавать вопросы и оставил все бесплодные попытки завязать разговор. Но его «взгляд», становящийся все более тяжелым и угрожающим, маг чувствовал всей спиной. Пустить бы его вперед, но пока они не свернули на дорогу, идущую через лес, прячась в тени высоких стволов от людских взглядов, этого делать было нельзя. Идущий впереди хозяина скелет, привлек бы ненужное внимание и понудил бы встречных путников запомнить необычную пару.

«Ничего» — успокаивал себя маг — «Чуть потерпеть до леса и все станет, как и должно быть. Станет, как он спланировал, а не этот….» — Ворант воровато поморщился, украдкой бросив взгляд за спину. Вроде не заметил.

«Если ничто мне не помешает. И пущенная по его, Воранта, следу, возможная погоня не найдет их».

Преследования, Ворант одновременно сильно, вплоть до непроизвольного подергивания губ волнуясь и тут же успокаиваясь, ожидал и не ожидал.

План действий, прикрывающих мага от подозрений в краже артефактов, более подходящий по хитроумию и подлости Великому Лжецу, чем высокородному дворянину империи, подсказал ему, сам бывший член Высокой ложи бывшей Полночной империи, не сбавляющий и на минуту скорости в течение уже многих лиг. Размеренно и механически шагающий позади и чуть сбоку.