Джеффри Лорд - Раб Сармы

Блейд поднялся.

— С ней все в порядке, малыш. Полежит немного и встанет. Давай-ка лучше займись лошадью. Задерживаться тут нельзя.

Вороная все еще лежала на гальке, пытаясь поднять голову и судорожно подергивая ногами. Пелопс, посмотрев на нее, сказал:

— Лошадь умирает, сьон. Похоже, ты сломал ей шею.

Блейд выругался, затем пожал плечами.

— Значит, придется обойтись без нее. Плохо, но ничего не поделаешь. — Он кивнул на лежавшую без сознания девушку. — Не спускай с нее глаз, Пелопс. Я добью лошадь. Не могу смотреть, как она мучается.

Маленький сармиец отступил на шаг, приседая от ужаса.

— Во имя Бека, милостивый сьон! Не требуй невозможного! Ведь это Зена, тайриота! Было время, когда меня призвали в сармакидский дворец, и я учил ее… и других дочерей великой Пфиры! Я не смогу противиться ее приказам! Будь великодушен, сьон, не поручай мне такое дело!

Блейд гневно уставился на философа. Первым его желанием было переломать Пелопсу кости, вторым — выпороть плетью. Наконец он сплюнул и пожал плечами.

— Значит, вы старые знакомые? И ты боишься принцессы? Больше, чем смерти на сковородке? Ладно, черт с тобой. Я все сделаю сам.

Он поднял хлыст Зены, сплетенный из тонких ремешков, и быстро распустил его, затем связал запястья и лодыжки девушки. Пелопс с ужасом поглядывал на него, что-то шепча; руки его безостановочно чертили в воздухе священные знаки.

Разведчик торопился. Пляж по-прежнему был пустынным, но кто знает — возможно, Экебус решит отправить еще одного гонца. Задерживаться здесь не стоило, и Блейд, прихватив булыжник солидных размеров, направился к лошади. С первого взгляда ему стало ясно, что Пелопс прав — шея вороной была изогнута под неестественным углом, ноги скребли по земле, взрывая гальку. Он тяжело вздохнул, поднял камень и с размаху опустил его на череп животного. Лошадь последний раз дернулась и затихла.

Когда он вернулся к девушке, та уже пришла в себя. Пленница не пыталась разорвать ремни и взирала на дерзкого захватчика со смесью холодного презрения и любопытства. Пелопс молча стоял рядом, не переставая шептать молитвы. Тайриота не глядела на него.

Блейд уставился на свою добычу; девушка ответила ему бесстрашным взглядом. Ее широко раскрытые глаза, мерцавшие странным холодноватым фиалковым цветом, внимательно изучали нагого гиганта, так не похожего на низкорослых жителей Сармы. Эти глаза не пропустили ничего, ввергнув Блейда в замешательство — он вдруг с пронзительной ясностью осознал, что совершенно обнажен.

Смущение заставило его первым нарушить тишину. Он улыбнулся, стараясь пустить в ход свое обаяние и понимая, что не стоит слишком рассчитывать на него. Слишком ужасно он выглядел — огромный, голый, покрытый грязью бродяга, напоминающий злобного демона болот.

— Не бойся, тайриота, — он попробовал умерить мощь своего голоса, — никто не покушается на твою жизнь. Мне была нужна лошадь, но, к несчастью, она погибла… — Блейд пожал плечами и многозначительно поглядел на пленницу. — Зато ты невредима, и я сильно рассчитываю на твою помощь.

Фиалковые глаза продолжали изучать его.

— Кто ты такой? Как твое имя? И как ты осмелился прикоснуться к тайриоте Сармы?

Разведчик учтиво склонил голову, стараясь держаться к девушке боком.

— Меня зовут Блейд, Ричард Блейд. Я очутился в вашей стране не по своей воле, но об этом, полагаю, мы побеседуем позже. А сейчас нам надо поскорее покинуть берег. Ты пойдешь с нами, Зена.

Девушка посмотрела ему в глаза.

— Откуда тебе известно мое имя?

Блейд кивнул на маленького сармийца.

— От этого человека, принцесса. Он утверждает, что когда-то учил тебя. Это верно?

Тайриота бросила на Пелопса неласковый взгляд. Губы ее скривились в усмешке, затем она сказала:

— Да, так. Я вспоминаю его. Самый болтливый из всех моих наставников! — Девушка прищурила глаза. — Когда я освобожусь, он замолчит навсегда. И ты вместе с ним.

Пелопс низко склонил голову, шепча молитву всемогущему Беку.

Разведчик рассмеялся.

— Там будет видно, тайриота! А пока — ты у нас в гостях.

Он нагнулся к девушке; ее грудь и плечи все еще оставались полуобнаженными. Осторожно, чтобы не причинить пленнице боли, Блейд стянул края нагрудника и завязал порванный ремешок. Тайриота плюнула ему в лицо. В ответ Блейд легонько шлепнул ее пониже спины и ухмыльнулся, услышав громкий стон Пелопса.

Пораженная девушка уставилась на Блейда; видно, рука смертного впервые нанесла удар по царственной плоти. Взгляд ее вспыхнул яростью, затем, посмотрев на свои связанные руки, она сурово поджала губы. Вспыльчивая девчонка, решил Блейд. Впрочем, все юные принцессы таковы, подумал он, припомнив Талин из реальности Альбы.

Не говоря ни слова, разведчик поднял девушку и перекинул через плечо, словно мешок с зерном. Она молчала, лишь в глазах сверкнул гневный огонек. Блейд кивнул Пелопсу, застывшему от страха при виде подобного святотатства.

— Вперед, малыш, в болото! Ты будешь нашим проводником. Держи курс на те холмы, — придерживая Зену за талию, разведчик показал свободной рукой и сторону бурой скалистой гряды на горизонте. — И придумай, как нам раздобыть одежду, пищу и оружие. Считай это школьной задачкой; когда справишься с ней, дашь мне знать.

Пелопс очнулся, перестал трястись и показал на мертвую лошадь.

— Солдаты найдут ее. Увидят следы и направятся за нами в болото.

Поудобнее пристроив на плече девушку, Блейд потер колючий подбородок.

— Да, верно. Но ты говорил, что отряд пройдет здесь только завтра?

— Завтра, сьон. Если… если исчезновение тайриоты не обнаружится раньше.

Блейд кивнул.

— Полагаю, у нас неплохие шансы скрыться. Давай-ка прекратим болтовню и поработаем ногами. Вперед!

На протяжении следующих часов они с великим трудом преодолевали трясину. Им докучала мошкара, какие-то грызуны, похожие на крыс, с писком бросались врассыпную из-под ног, несколько раз путники видели змей. Бурые склоны и пологие вершины холмов на востоке казались такими же далекими, свежий запах моря исчез, сменившись вонью застоявшейся воды. Начало смеркаться.

Когда дневной свет почти угас, они подошли к небольшому круглому озерцу с темной водой; его берег зарос кустарником и кривыми деревьями, похожими на земные ели. В этом мрачном месте Блейд решил остановиться. Тут попадались сухие участки земли, и еловый лапник позволял соорудить постель; максимум удобств, которые могло предоставить болото. У пары больших валунов, соприкасавшихся вершинами, разведчик остановился и опустил тайриоту на землю. Кажется, долгий путь на плече похитителя пробудил у нее интерес к странному чужаку; Блейд чувствовал это обостренным инстинктом привыкшего к успеху мужчины. Пока что девушка не слишком благоволила ему; но, памятуя опыт с Талин, он не терял надежды заслужить более теплое отношение.