Андрей Уланов - Колдуны и капуста

— Фил, ваша скромность может соперничать лишь с вашей же образованностью и доходящей до чопорности вежливостью — это известно каждому моллюску от Новой Зеландии до Алеутов! Так что приберегите все это пышное красноречие для будущей миссис Фань и просто ответьте на вопрос!

— Я говорил тебе, что ты чертов маленький упрямец? — К радости Малыша, Филандеваль наконец в очередной раз счел, что обращение на относится к «пышному красноречию и доходящей до чопорности вежливости». — А?

— Тринадцать за все время нашего знакомства, из них два — за последнюю неделю, — отозвался Уин.

— Поставь еще один крестик... и давай присядем. Я, видишь ли, на самом деле вышел не только из-за учиненного нашими друзьями филиала Везувия. Кажется, — озабоченно произнес полуэльф, сосредоточенно вглядываясь куда-то в глубь себя, — последняя бутылка джина была лишней... или не она, а флакон здравура после ленча?

— Интересно, ты блюешь так же изящно, как и делаешь все остальное?

— Возможно, тебе сейчас представится случай... о, черт!

Малыш все же решил проявить деликатность и отвернулся, старательно не обращая внимания на звуки за своей спиной.

— Платок нужен? — наконец деликатно спросил он.

— Благодарю, у меня сво-о...

— Эй, а ты, часом, не отравился?

— Не думаю.

Уин секунд пять пытался подобрать название для цвета, в который накатившая бледность окрасила точеное лицо полуэльфа. Не белый, нет — снежно-белым был батистовый лоскут, который Фил принимал ко рту. А этот цвет он видел совсем недавно видел у... Точно! Малыш с трудом удержался от щелчка пальцами. Ручка трости вексиль-шкипера из мумаковой кости имела точь-в-точь такой же оттенок.

— Не думаю, — повторил Филандеваль. — Разве что повар Синжа раздобыл откуда-то древнекитайский трактат о ядах. Ни одна из известных мне местных отрав подобного букета ощущений не вызывает. Кроме того, я, знаешь ли, существо предусмотрительное...

— ...и носишь на безымянном пальце левой руки перстень-ядолов, — закончил Малыш. — У меня как видишь, такой же — и именно потому я знаю: протухшую рыбу от свежей эта эльфова безделушка не отличает.

— Зависит от концентрации.

— Концентрации чего?

— Трупного яда.

Теперь настала очередь Малыша вглядываться, точнее, вслушиваться в себя, пытаясь уловить, желает ли сегодняшний обед оставаться в районе пряжки пояса?

— Неаппетитная тема, не так ли? — сочувственно произнес полуэльф.

— Ага. Может, сменим?

— Охотно, — кивнул торговец.

— Там, в бунгало, — начал Уин, — Мак-Намара перебил тебя как раз в тот момент, когда ты начал говорить...

— ...что легенды о корабле мертвых именно в последнее время обрели весьма отчетливые очертания. Так и есть. Я говорил об этом резиденту на Бугенвиле — увы, его реакция была аналогична той, что сейчас продемонстрировал наш общий друг Колин. Отец Анри с Паумоту отнесся к моим словам с куда большим вниманием, но все, что в его силах, — это отправить тревожное послание Святому Престолу.

— Не так уж и мало.

— К сожалению, — вздохнул Филандеваль, — сам отец Анри был крайне пессимистично настроен относительно судьбы посланной им депеши.

— А разве это не грех?

— Да, уныния. Боюсь, однако, что пессимизм этот был вызван не свалившим его приступом лихорадки, а осознанием ценности, которую представляют наши клочки суши в глазах наместника святого Петра. Конечно, поток миссионеров пока не иссякает, что говорит...

— ...о том, что тупоголовых кретинов с каждым днем становится все больше и больше! — фыркнул Уин. — Удивительно, как это туземцы еще не догадались требовать, чтобы все жаждущие нести им Слово Божье прихватывали заодно и приправы для котла. Молитвенники-то вкуса не улучшают, сколько их ни вари!

— Стараться вернуть заблудших овец в стадо — долг каждого почитающего себя истинным пастырем душ! — наставительно произнес полуэльф. — Такова официальная позиция Святого Престола.

— А неофициальная?

— Неофициальная, — задумчиво повторил торговец. — Если верить отцу Анри, — а мне уже неоднократно доводилось убеждаться, что после трех бутылок джина на ложь он уже не способен, — так вот, если верить словам отца Анри, то неофициальная позиция гласит примерно следующее: эти острова сплошь населены дьяволопоклонниками. А потому, если мы — под «мы» я разумею всех обитателей Океании — дружно провалимся куда-нибудь в тартарары, траур будет недолгим.

— Ну, — сказал Малыш, — как закоренелый язычник, я тоже не буду особо горевать, если добрым римлянам захочется соорудить на месте Ватикана самую большую в мире пиццерию. Лучше расскажи, что же такого страшного происходит в наших Южных морях?

— Что-то, — хмыкнул полуэльф. — Что-то происходит. Странные корабли — или не корабли даже. Рыбы по виду глубоководные — что погнало их на верную смерть, к поверхности? Я разговаривал с шаманами на всем архипелаге, и они утверждают, что какая-то мрачная, но мощная Сила вплетается в привычные потоки.

— Странные корабли — это как? Объясни, — потребовал Малыш.

— Про первый мне рассказали на Бора-Бора. Правда, — печально сказал Филандеваль, — я до сих пор не уверен, правильно ли понял речь тамошних аборигенов. Огромная, под сотню ярдов, рыба, похожая на черного кита, а на верхушке ее плавника — глаз, сияющий в ночи ярче тысячи солнц, Конечно, — продолжил он, — подобный светильник бывает и у некоторых глубоководных рыб. И не исключено, что этот таинственный левиафан и в самом деле порожден океанской бездной, — но, сам не знаю почему, — добавил полуэльф, искоса глядя на собеседника, — мне вспомнился «Монитор»...

Уин промолчал. Прожектором «Сына Локи» управляли они с Викки — и им было очень-очень смешно. Как и всему экипажу субмарины — «веселящий газ» из неправильно маркированного баллона выветривался почти четыре часа.

— Второй корабль видел один туземец с Фуатино. «Большой, черный, как сердце вампира, резал волны быстрее меч-рыбы» — но ни парусов, ни дыма видно не было. Местные свято уверены, что это был корабль-призрак, сборщик душ.

— Фил, — медленно произнес Малыш, — а вы, случайно, не запомнили имя этого туземца?

— Случайно... — На миг Уину показалось, что в глазах Фила вспыхнули крохотные искорки, вспыхнули и пропали. Насмешливые искорки. — Запомнил. Туземца зовут Хуру.

— Их там нет.

— Вы забыли добавить «тайса», Гиити, — укоризненно сказал старший офицер «Сагири».