Светлана Дениженко - Потерянные во времени

— Вот еще! — она выдернула руку, — Я ненавижу тебя! Глупый, скользкий слизняк! Ненавижу!

Выкрикнула в сердцах девочка и убежала к матери.

— Славное чувство, — улыбнулся он одними губами, и из-за этого его лицо выглядело так, словно мальчишка только что съел лимон. Глаза при этом сверкнули недобрым огнем. Он копил свои обиды, чтобы когда-нибудь… всем обидчикам сразу стало очень невесело, уж об этом он позаботится, когда-нибудь, как только станет сильным и могучим…магом.

Шло время. Отец девочки научил мальчишку многому из того, что умел сам, но далеко не всему. Нельзя передать свой дар полностью, даже если ученик очень старается. Порой одного старания мало… нужно — родиться таро, чтобы им быть. Когда Эндж это понял, то решил вернуться в семью.

Он вырос и теперь не мальчик, а юноша пятнадцати лет, смотрел влюбленными глазами на танец юной Луизы, боясь хоть на миг отвести взгляд от девушки.

Однажды после одного из выступлений он ей сказал:

— Ты станешь моей женой и родишь мне сына, а может быть даже двух. Я буду добр к тебе, обещаю.

— Никогда! Я никогда не стану твоей женой!

— Посмотрим, — усмехнулся юноша, — я скоро покину вас, как и обещал. Мне пора возвращаться домой. Но я вернусь за тобой, помни!

— Уходи и не возвращайся, Эндж! Слышишь? Я никогда не стану твоей!

— Посмотрим, — еще раз сказал он ей вслед и ушел, в никуда, не прощаясь.

Так же внезапно, как и появился когда-то в её жизни…

Без Энджа она вздохнула свободно. Пять лет — счастливых и безмятежных прошли, словно один день. Луиза вышла замуж и совсем забыла о предупреждении своего недруга. Счастливая женщина готовилась через несколько месяцев стать матерью, когда почувствовала смутную тревогу, опасность и поняла от кого она исходит.

Своего мужа Луиза встретила в одном из многочисленных миров, где они выступали, как прежде — перед толпой любопытных людей, на городской площади.

Сколько было в её жизни этих площадей? Не сосчитать. Она всегда танцевала с полной отдачей, как в первый раз, с замиранием сердца и легким холодком внутри.

Когда увидела его впервые, думала, что душа сейчас оставит её тело, выпрыгнет, и побежит вдогонку за этим седовласым, благородным мужчиной, который с такой лаской и нежностью в глазах смотрел на её танец.

Он ушел тогда, даже не обернувшись, а она проплакала всю ночь. Охапку полевых цветов Луиза нашла у двери, на рассвете, когда вышла из комнаты на постоялом дворе (где её семья остановилась на ночь), чтобы сходить к реке — умыться и отдать ей свои тревоги. Девушка почувствовала, что они могут быть только от него, того человека, что запал в её душу и теперь жил там, заставляя сердце звенеть колокольчиком. Она подняла букет, уткнулась в него губами, целуя нежные лепестки цветов и вдыхая запах луга, ощутила вдруг спокойствие и тихую радость: теперь все будет хорошо.

Вечером тот мужчина пришел к отцу Луизы, просить её руки. Взаимная любовь была настолько очевидной, что ни отец, ни мать не посмели ей противостоять, да и не хотели. Их девочка обрела самое большое в жизни счастье — что может быть желаннее для любящих родителей?

То, что Луиза — таро — тоже не стало преградой. Для любви не бывает запретов. Родители покинули свою девочку, после свадьбы, их судьба — дорога, а дочка — нашла свой дом.

И вот, когда казалось, что мир и гармония навсегда останутся с ней, снова появился Эндж. Какое-то время он не проявлял себя, но она знала, что он рядом. Чувствовала его присутствие, как прежде — в детстве, словно он разрезает её плоть и прокалывает сердце насквозь. То зло, что Эндж носил в себе, прятал глубоко за маской вежливости, вырывалось помимо его воли через взгляд — колючий и пронзительный. Луиза вздрагивала от тихих шагов и скользящих вечерних теней. Её муж списывал страхи супруги на беременность и не принимал их в серьез. Но все же, для безопасности и спокойствия женщины, теперь один из слуг всегда находился рядом с ней.

Никто не понимал её, никто не знал, что Энджа способного при желании пройти сквозь стену, подняться на башню любой высоты или спуститься в море любой глубины, этим не остановить. Для него не существует слова — "нет", есть только слово — "хочу".

И он пришел тогда, когда его меньше всего ожидали. Сразу после родов.

Луиза родила сыновей — Лэнса и Генри. Её первенец унаследовал силу луны — родимое пятно за правым ухом говорило о том, что он настоящий таро, наследник и продолжатель традиций её семьи. Генри — сын любви, подарок неба, наследник славного рода её мужа.

Женщина улыбалась во сне, отдыхала после затяжных родов. Её муж праздновал рождение сыновей. Восторженные возгласы и звон бокалов, заполненных лучшим вином, доносился даже сюда, в тихий покой, где сладко посапывая крохотными носиками, спали новорожденные.

Глава 11

Бесшумная тень остановилась напротив спящей женщины. Она вздрогнула, резко открыла глаза. Он стоял и насмешливо, бесстыдно разглядывал её, — скользил взглядом: ощупывая, дотрагиваясь, обнажая. Луиза поспешно притянула одеяло, пряча под ним беспокойно вздымающуюся грудь.

Он был неотразим — черный костюм очень шел ему, подчеркивал бледность лица, светлые волосы — причесаны и убраны назад, открывали широкий лоб. Черные глаза из-под светлых ресниц, как и прежде, — прожигали её насквозь. Его губы тонкой багровой нитью, кривились в усмешке.

— Вот я и вернулся, любимая. Скажешь, опоздал?

— Как ты сюда попал? Убирайся, слышишь?! Оставь меня в покое! — выкрикнула она в отчаянии.

— Тсс! Всему свое время, милая. Я уйду, не бойся! Но…не сразу, — его голос звучал завораживающе, словно окутывал, сжимая её сердце в кольцо ужаса. Она привыкла ждать от Энджа неприятности и вот её ожидания оправдывались, прямо сейчас.

Женщина хотела выбежать из комнаты, позвать на помощь. Но колдун пригвоздил её взглядом к постели:

— Я так скучал, милая! Так скучал, — он медленно приближался к ней, словно кот, который увидел вожделенную крынку сметаны.

— Пройти к тебе было несложно. Твой муж — осел и глупец, раз позволил тебе сегодня, остаться одной, такой беззащитной, беспомощной. Где он? Почему не рядом? Почему не оберегает сон своей любимой и детей, рожденных для НЕГО! — последнее слово Эндж почти выкрикнул.

Луиза слушала — молча, сжавшись, как птенчик в гнезде, она боялась его рассердить, боялась подумать: для чего он пришел? Она слишком хорошо знала, на что способен этот нечеловек. И страх её не был беспричинным.

Он присел к ней на краешек постели, приобнял, обжигая ледяными пальцами, сквозь тонкую ночную рубаху, её разгоряченное тело: