Александр Важин - Год Героя

А над ними уже взлетали вверх несколько мечей, готовые раскроить головы наглецов.

— Задержи дыхание, — быстро воскликнул незнакомец и прыгнул на стол, на котором покоились остатки ужина Алексея.

Позднее Алексей перебирал в уме то, что произошло, но не мог найти этому рационального объяснения. Ведь такого просто… да просто не могло произойти такого. Тем не менее, увлекая за собой Алексея и девочку, незнакомец бросился… в кувшин с водой?! Каким бы невероятным это ни казалось, но Алексей даже увидел изнутри шершавые стенки глиняного сосуда. А в следующую минуту они погрузились в самую настоящую воду.

Алексей перед этим не задержал дыхание, как просил этот сумасшедший, и вода ударила в нос, и в распахнутый от удивления рот, и в полузажмуренные от страха глаза.

Отпустив руку, за которую держался, Алексей начал барахтаться и беспорядочно сучить ногами. А вокруг была только одна вода. Он отчаянно пытался всплыть, вынырнуть на поверхность. Вода уже начала проникать в легкие, когда он рванулся вверх и в этот раз таки всплыл. Всплыл, и ему показалось, что он вот только что упал с корабля.

Жадно хватая ртом драгоценный, по-осеннему холодный воздух, он отплевывался водой, старясь удержаться на плаву. Сознание немного прояснилось, а рядом всплыл тот, из таверны. С девочкой на руках.

Алексей изумленно огляделся. Они были посредине реки?! А невдалеке виднелись крепостные стены города.

Это было просто немыслимо.

Незнакомец показал рукой в сторону берега и поплыл, поддерживая девочку. Алексею ничего не оставалось, как поплыть следом.

Ему пришлось сбросить сапоги, которые тянули на дно, и очень интенсивно работать руками и ногами. Вода была, как и полагается в октябре, обжигающе холодной.

Незнакомец с девочкой первым выбрался на берег и протянул руку Алексею, помогая выкарабкаться из воды. Холодный ветер тут же беспощадно обжег мокрых людей.

Бранн дал знак следовать за ним и повел своих спутников вдоль берега. Вскоре они набрели на небольшую ложбинку, более или менее прикрытую от ветра.

— Собираем дрова, — распорядился таинственный незнакомец.

Алексей пребывал в прострации. Ведь то, что только что произошло, было полнейшим бредом. Хотя что он знает об этом мире? Может, это колдун. Так сильно он не поражался с тех пор, как осознал, что находится не на своей родной планете. О Боже! Как же это всё случилось?

«Бесполезно, — думал Алексей, машинально собирая мокрые коряги вдоль берега. — Дерево всё мокрое. Да и чем мы разведем костер, если только что все основательно искупались?»

Но их спаситель активно сооружал костер. Когда он решил, что дров достаточно, то приблизил свою ладонь к куче хвороста. Несколько минут «колдун» стоял неподвижно. И вдруг на сыром дереве показался сначала жар, затем пробились первые робкие язычки пламени, которые постепенно начали разрастаться. Вскоре костер весело пылал, причем так, словно в нем были сухие-пресухие дрова.

После того, что произошло, это маленькое чудо совсем не удивило Алексея. А незнакомец повернулся к нему.

— Я вас покидаю. Впредь будьте осторожнее.

— Кто ты? — спросил Алексей.

— Человек, — усмехнулся странный бранн. И зашагал прочь.

— Спасибо! — крикнул Алексей вослед.

Незнакомец не ответил, только обернулся и вскинул вверх руку, прощаясь.

Когда они немного обсохли, Алексей решил возвращаться в Анком. Он обмотал босые ноги оторванным куском рубахи, и они двинулись. По пути он пытался расспросить девочку, за что ей хотели отрезать руку, но она испуганно молчала. Наверное, была шокирована случившимся и теперь покорно плелась за Алексеем, не говоря ни слова.

Йон, лысый управляющий Крафа, не захотел пускать Алексея с девочкой.

— Где ты подобрал эту портовую крысу? Тебе что, взрослых женщин мало? Или денег не хватает на них? — возмущенно кричал он.

Алексею не хотелось препираться со сварливым толстяком, поэтому он спросил:

— Где я могу переночевать в Анкоме?

— В таверне в порту. Там есть постоялые комнаты, — брезгливо сморщившись, ответил Йон.

— В таверне? Слушай, Йон, дело в следующем. Если я буду ночевать в таверне, то может случиться такое, что я не доживу до завтрашнего утра. Меч, за которым я приехал, стоит двадцать фолей. Кроме меня, этот меч никому не будет нужен, и Мастер потеряет свои деньги. Ты, как его управляющий, должен это хорошо понимать. — Алексей смотрел вниз на лысого. — Девочку я не оставлю. Ее нужно покормить. Я заплачу.

Толстяк задумался. Потом, сердито ворча, что нынче клиенты совсем на голову садятся, Йон всё же впустил Алексея вместе с дрожащей девочкой.

Управляющий провел их в небольшую комнатушку на втором этаже жилого здания. Вскоре туда же подмастерье принес и пищу для малышки.

Алексей снова разыскал Йона и попросил у него чего-то спиртного.

— Так ты еще и пьяница? Мало того, что маленьких девочек… — ехидно посмотрел на него управляющий.

Как ни хотелось Алексею съездить по нахальной лысой морде, но он сдержался и снова вежливо повторил свою просьбу, протянув Йону несколько тиаров. Управляющий деньги не взял, но принес бутыль какого-то шмурдяка.

Когда, презрительно хмыкнув, Йон удалился, Алексей принялся растирать девочку этим «напитком». Потом он растерся сам как мог. Ведь после такой холодной купели немудрено подхватить воспаление легких. Полкружки скверного пойла он выпил для растирания изнутри. И чуть ли не силой залил немного этой жидкости в рот всё еще молчащей девочке. Вскоре она уснула беспокойным сном на деревянной кушетке. Алексей же спал на табурете.

Следующий день он просидел в этой комнате, поскольку не хотел показываться на улице. Лучше пока пересидеть, забрать оружие и тихонько уехать из Анкома. Вдруг его запомнили те, в таверне? Да и перспектива ходить босиком по холодной земле не вызывала энтузиазма, а снова приставать с просьбами к сварливому Йону не хотелось. Поэтому он сидел и снова перебирал в уме вчерашние события.

В обед Алексей захотел посмотреть мастерские и спустился во двор. Но в помещение, где производилось оружие, его не пустили. Пришлось вернуться в комнату и бездеятельно коротать время.

Его невольная спутница немного перестала бояться и сиплым сбивающимся голосом поведала Алексею о событиях, предшествующих стычке в таверне.

Звали ее Урма. Ей одиннадцать лет от роду, и промышляет она мелкими кражами в порту. У нее были родители. Но они бедствовали, поэтому и заставляли ее воровать. Вчера она стащила кошелек у богатого торговца, а его слуги настигли ее в харчевне. Обычаи тут суровые — пойманным ворам отсекали части тела, чаще всего руки.