Алан Фостер - День Диссонанса

Вскоре два не похожих друг на друга охотника вернулись с охапками ракообразных, каждый – величиной с королевского краба. Трех из них – убитых, вылущенных и поджаренных на костре – хватило, чтобы насытить всех, даже тигрицу. На сей раз Джон-Том не стал и дергаться, когда засыпающая амазонка притулилась к нему. Мадж свернулся клубочком по другую сторону костра. Впервые со дня побега из Гнилых Горшков они спали спокойно.

Глава 6

Как обычно, первым пробудился Мадж. Он сел, потянулся и зевнул, да так натужно, что задрожали усы. Солнце только что взошло, над погасшим костром витал слабеющий дымок. Сон выдра – самый лучший сон за последние несколько недель – нарушили посторонние звуки.

Мадж снова услышал шум – услышал, в этом сомневаться не приходилось. Заинтересовавшись, он быстро оделся и на цыпочках отошел от все еще спящих друзей. У вершины песчаного холмика, с пятнами прибрежной травы, он укоротил шаг и осторожно посмотрел через гребень. И обнаружил нарушителей тишины.

Да, Мадж и его спутники были на пляже не одни. Неподалеку от их лагеря к берегу приткнулось маленькое одномачтовое судно, и четверо здоровенных и жутких на вид представителей различных зоологических видов толпились вокруг маленького, сухонького индивидуума. Два верзилы вырывали друг у друга какой-то предмет одежды.

Мысленно пожав плечами, Мадж решил отступить. Его разбудил жалобный зов о помощи. Голос был громок и явно принадлежал старику. Но выдра все это не касалось. У него своих забот хватало.

Кто-то прикоснулся к его плечу. Резко втянув воздух, он отпрыгнул, перекувыркнулся и схватился за короткий меч. Затем успокоился – это был Джон-Том, а Розарык стояла совсем близко за спиной юноши.

– Что тут происходит?

– Да ниче, парень. Не наше дело, верно? Сами разберутся. А я вполне созрел для завтрака.

– Неужели ты ни о чем не можешь думать, кроме жратвы, денег и секса?

– Плохо ты меня знаешь, шеф. Иногда я думаю про секс, жратву и деньги. А иногда…

– Ладно, хватит, – раздраженно перебил Джон-Том.

– Четвехо на одного, – сердито пробормотала Розарык. – И этот один не выглядит силачом. Не слишком галантно.

– Надо что-то делать, – прошептал Джон-Том. – Мадж, обойди их лесом с левого фланга и возьми на прицел. Я атакую в лоб. А ты, Розарык…

Но тигрица уже перевалила через гребень и бросилась вниз.

«Н-да, настоящими тактикой и стратегией тут и не пахнет», – мысленно произнес Джон-Том.

– Мадж, вперед!

– Эй, кореш, погоди минутку. – Глядя, как Джон-Том бежит по пятам за Розарык, размахивая посохом и кричит во всю силу легких, выдр выругался: – Дураки чертовы!

Затем он положил на лук стрелу и бросился вдогонку. Но боя не получилось. Увидав семь футов и пятьсот фунтов белой тигрицы, несущихся с холма, вращающих длинными тонкими мечами и ревущих так, что на ближайших деревьях тряслась листва, хулиганы дружно ринулись к суденышку.

Четверо драпали сломя голову и оказались за пределами досягаемости меча еще до того, как Розарык, разгоряченная атакой и выкрикивающая им вслед оскорбления и вызовы, забежала в воду. Мадж мог бы достать их одной-двумя стрелами, но не видел смысла в убийстве удирающих незнакомцев или приобретении врагов. Он всегда считал: самая лучшая драка – та, которая не состоялась.

Тем временем Джон-Том сочувственно склонился над побитым спасенным, просунул руку под тонкую мохнатую шею и помог сесть.

Жертвой хулиганов оказался старый хорек – дальний родственник Маджа. Его худобе могла бы позавидовать любая выдра. Коричневый мех на теле и черная «маска» на морде были более чем основательно тронуты сединой. Одеждой незнакомцу служили бежевые шорты и жилет, а обувью – изношенные сандалии. Поблизости, втоптанная в песок, лежала самая обычная шляпа с вислыми полями, а рядом – кожаный мешок. Еще несколько таких же мешков были разбросаны по пляжу. Все они были пусты.

Постепенно у старого хорька восстановилось дыхание. Он открыл глаза, увидел Джон-Тома и затравленно огляделся.

– Спокойно, дружище, спокойно. Они не вернутся. Мы об этом позаботились.

Хорек недоверчиво посмотрел на юношу, затем его взор скользнул по берегу и застыл на кожаных мешках.

– Мой капитал! Мои товары! – Старец вскочил и поочередно осмотрел мешки. Потом уселся на песок, горестно вздохнул и скинул с колен последний мешочек.

– Пропало. – Он печально покачал головой. – Все пропало.

– Что пропало, дедуля? – спросил Мадж, поддев носком сапога один из мешков.

Хорек даже не оглянулся на него.

– Мое состояние, мое крошечное состояние. Я… Я был скромным коробейником, приторговывал на землях к востоку отсюда всякими безделушками. И теперь эти противные пираты… – он махнул лапой в сторону моря, где беглецы поставили парус и уже исчезали на горизонте, – отняли все, что мне удалось скопить за мою убогую, никчемную жизнь. Они меня держали в неволе, заставляли делать за них грязную работу: стряпать, мыть и стирать, пока они охотились за другими ни о чем не подозревающими путниками. Они обещали отпустить меня подобру-поздорову, но в конце концов я им надоел, и они, вместо того чтобы вернуть меня в цивилизованные края, решили высадить на пустынном, необитаемом берегу, бросить в этой неведомой стране, где я умру от голода. Они отняли то немногое, что мне удалось сберечь на черный день. Они смеялись, отбирая мои припасы. Им бы ничего не стоило лишить меня жизни, не появись вы в самый последний момент… ибо я не соглашался остаться в одиночестве…

– Вы нам ничем не обязаны, – сказал Джон-Том. – Мы здесь совершенно случайно.

– Ага, приятель, скажи это еще раз, – с отвращением пробормотал Мадж, вешая лук на плечо.

Джон-Том пропустил его реплику мимо ушей.

– Мы счастливы, что смогли помочь. Нам не нравится, когда кого-то обижают, особенно пожилых граждан.

– Кого?

– Стариков.

– А! Но как же мне отблагодарить вас, сударь? Ведь я разорен.

– Забудьте. – Патетика хорька слегка смутила Джон-Тома.

Кривясь от боли и держась за поясницу, хорек поднялся.

– Мое имя Яльвар. Кому я обязан своим спасением?

– Я Джон-Том, чаропевец. В некотором смысле.

Хорек почтительно поклонился.

– Я сразу догадался, что вы весьма могущественны.

Джон-Том указал на мрачного Маджа.

– А этот комок мохнатого недовольства – мой друг Мадж.

Выдр немедленно фыркнул.

– А эта башня безрассудной отваги – Розарык.

– Знакомство со столь выдающимися существами – великая честь для меня, – смущенно произнес хорек, падая на песок и обхватывая сапоги Джон-Тома. – Увы, у меня ничего не осталось. Я потерял товары, деньги, припасы – все, кроме одежды, которую вы видите на мне. Я обязан вам жизнью. Располагайте ею, господа! Возьмите меня к себе в услужение. Позвольте отработать долг.