Роман Хаер - Удачная работа

– Хоть бы предупредила, – возмущенно сказал я и сунул палец в ухо, энергичными движениями пытаясь вернуть хотя бы часть внезапно потерянного слуха.

Через пару минут из леса, метрах в трехстах от нашего небольшого отряда, вышло благородное животное, белое как снег. За ним следовало второе – черное как ночь. Девушка запрыгала на месте, размахивая руками. Благородные животные, весело заржав, широкой рысью полетели к нам. Лошади. Решение всех проблем.

Глава 6

Конская ознакомительная работа

Конь не роскошь, а средство передвижения.

А почему ты сразу не сказала о конях? – укоризненно посмотрел я на Цвету. Тут голову едва не сломал, решая задачи логистики, а все, оказывается, давно решено. И чего тогда, позвольте спросить, я столько мучился?

Доктор, впрочем, не обратила внимания на брюзжание джисталкера. Порывшись в бесконечных складках зеленых тряпок, девчонка достала огрызок яблока и сунула мне в руку. Я поднес огрызок к носу, пару секунд его рассматривал, потом перевел вопрошающий взгляд на Цвету. Я что, есть это должен? Девчонка посмотрела на меня с жалостью, как на умственно отсталого ребенка.

– Угостишь Вихря. Он тебя не знает. Вихрь – вороной, – сказала она, окончательно убедившись в моих невысоких мыслительных способностях.

В этот момент кони к нам приблизились и остановились метрах в пяти, настороженно поглядывая на моего кота. Рыжик, впрочем, тоже не испытывал большого восторга от соседства с животными, сильно превосходящими его размерами.

«Мы их съедим? Они хоть вкусные?» – спросил кот, хотя чувствовал себя слегка неуверенно.

«Они невкусные. Мы на них поедем», – ответил я, стараясь представить, как это будет выглядеть.

Видение окружающего мира кота стало претерпевать первые изменения. До сих пор всех живых существ рыжий философ делил на своих – с которыми охотишься, чужих – с которыми дерешься насмерть, защищая жизнь или свой лес, и объекты охоты, которые были вкусные. Правда, существовали создания вроде белок и ворон, которые были как бы фоном лесной жизни – ни пользы от них, ни вреда. Так, развлечение. Еще был серый котяра, с которым Рыжий уже неоднократно дрался, впрочем не применяя по правилам против члена прайда своих страшных когтей и зубов. Оплеухи тяжелыми лапами, хоть и с втянутыми когтями, которыми обменивались претенденты на лапку прекрасной Халвы, были очень чувствительны, но серый все равно был свой, хоть и неприятный типчик. А тут эти странные кони… Рыжик впечатлился, прилег и надолго задумался.

Тем временем Цвета быстро сделала пять шагов и приблизилась к белоснежной кобыле.

– Облако, родная, как же я за тебя переживала, – защебетала девочка, обняв большую морду прекрасной лошади. Потом быстро обошла кобылу, порылась в объемистой седельной сумке и через пару секунд вытащила оттуда широкую щетку. Быстро отстегнув седло, которое свалилось в траву, Цвета стала водить щеткой по спине животного.

Белоснежная красавица покорно стояла, переступая копытами, и громко фыркала от удовольствия.

– Спинка чешется у лошадушки. Сейчас почешу, моя умница. И гриву переплету, и накормлю, и напою. Так ведь, да, воин? – приговаривала Цвета, взглядом побуждая меня последовать ее примеру.

За этой идиллической картиной с завистью наблюдали две пары глаз. Первая пара принадлежала мне. Уж больно ловко управлялась девчонка с лошадью. Ничего не скажешь, истинная дочь народа Великой степи. Я же никогда особо не увлекался конным спортом. В седле держусь неплохо, но заслуга в этом принадлежит всевозможным автоматизированным конным тренажерам. Если и приходилось ездить на живых лошадях, то это были или довольно безликие, выезженные профессиональными жокеями кони ипподрома, или невзрачные перекладные клячи постоялых дворов некоторых средневековых миров. Мощный боевой конь из табунов желтолицых всадников, по-видимому по кличке Вихрь, вполне соответствующей внешнему облику, отличался от них, как волк – от пуделя.

Вторая пара глаз принадлежала вороному. У него тоже, скорее всего, чесались бока и взопрела спина под седлом. Он косил на меня взглядом, но вид незнакомого человека с непривычно раскрашенным лицом, от которого еще и слегка пахло паленым мясом, не внушал доверия благородному животному.

Картина была нерадостная. В центре светлым пятном стояли две представительницы прекрасного пола разных видов живых существ, являющие полную гармонию мирового женского начала, а по краям темными мазками были обозначены мужские образы, как духи войны, между которыми не наблюдалось и тени взаимной симпатии.

Так дело не пойдет. «Неправильный душевный настрой – гарантия поражения», – любит повторять сэнсэй. Я внутренне встряхнулся, настраиваясь на другую волну.

– Бедный коник. Спинка чешется, устал, мой хороший. Столько скакал по диким лесам, еще и подружку слабую защищал. Вот молодец. А какой красавец-то! Сильный, умный. Иди сюда, мой красавчик. Вот тебе яблочко, умный конь. Сейчас сниму это седло неудобное, спинку тебе протру. Вот так. Теперь щетку возьмем, куда же она запропастилась-то в твоих сумках? А, вот она. Теперь спину и бока тебе почешем и снова почешем, приятно тебе, хочется, а сам-то не можешь. Ах ты хитрец эдакий. Куснуть хотел, гордый мой. Ну, меня не укусишь, реакция хорошая. Вот умница. Так, теперь седло наденем, вот так… Хорошо тебе? Сильный конь, моя гордость! Давай прокатимся, ты же быстрый как ветер, как стрела, пущенная из лука.

Цвета удивленно наблюдала, как я бормочу тихонько, со счастливым видом ухаживая за могучим, боевым животным.

«Кони носят нас, как кошки маленьких котят?» – спросил вдруг Рыжик, в голове которого происходила глубокая мыслительная работа по приведению мироустройства в порядок, и взглянул на коней с уважением. Лошади никак не желали вписываться в его кошачий внутренний мир. Я представил себе Вихря, скачущего по степи и держащего меня зубами за шкирку, как кошка котенка. Картина получилась потешная.

«Сейчас покажу», – ответил я задумчивому коту, одним прыжком вскочив в седло. И Вихрь взял с места.

Это было великолепно. Конь шел широкой ровной рысью, значительно быстрее наших земных скакунов. Ветер свистел в ушах, внутри все пело от восторга. Я первый раз в жизни почувствовал полное единение с конем. Ощутил себя кентавром, покорителем пространств. Степь летела назад. Быстро сделав большой круг по полю, мы вернулись к своему небольшому отряду. Спрыгнув на землю, я обнял коня за шею и замер, боясь спугнуть волшебное ощущение единения. Конь дышал ровно и спокойно. Могучее животное.

«Понятно, – сказал рыжий умник. Потом вдруг спросил: – А где мой конь?»