Галина Ли - Эндана

Не то чтобы неудача сильно огорчила его высочество, но все-таки…

Леа, пожав плечами, расхохоталась:

– Эдвин, да тебя за версту слышно! Бедная парочка! Это ты на нее засаду устроил?

Его высочество снова хихикнул, вспоминая приятное, а затем уже серьезно спросил:

– Ну, расскажи, как забралась на дерево, чтобы я не слышал?

Леа подмигнула ему:

– Потом научу. А сейчас пойдем поскорее домой, хорошо?

Эдвин кивнул, и дети побежали к центральной лестнице, оживленно разговаривая, как будто и не было двух лет разлуки. По дороге Эдвин время от времени хватался за руку сестры, желая убедиться, что Леа настоящая и действительно рядом.

Леа остановилась перед массивной резной дверью отцовского кабинета, даже занесла кулак, чтобы постучать, но передумала и оглянулась на брата.

– Ну, что же ты, давай! – подтолкнул тот сестру и, словно поняв причину ее нерешительности, добавил: – А я пока маму позову!

Леа кивнула, дождалась, пока Эдвин скроется, и, подумав, решила войти без всякого стука. Она тихо приоткрыла дверь, встав на пороге.

Аттис, сидя в любимом кресле, что-то читал, в задумчивости потирая рукой лоб и постукивая карандашом о дубовую столешницу. При виде отца у Леа мгновенно вылетели из головы все слова приветствия, девочка прикусила губу, чтобы не разреветься. Король, почувствовав на себе чей-то взгляд, поднял голову и тоже потерял дар речи. Затем, не решаясь поверить глазам, правитель Энданы медленно поднялся из-за стола. Ее высочество, жадно рассматривая родные черты, вдруг неожиданно для себя всхлипнула, прерывая затянувшуюся паузу.

– Девочка моя, это ты! – ахнул король и в одно мгновение оказался рядом с дочерью.

Леа все так же молча уткнулась лицом в камзол отца. И неизвестно, сколько бы они еще простояли, обнявшись, если бы на пороге не появилась бледная от волнения королева. Из-за ее спины выглядывали, улыбаясь, остальные члены семьи.

Леа обернулась, увидела входящую мать, и слезы все же хлынули безудержным потоком, несмотря на все старания их удержать. Любимые лица расплылись в одно цветное пятно, и ее высочество оказалась в кольце родных. Девочку обнимали, тормошили, задавали вопросы, а она никак не могла успокоиться, заливая слезами отцовский камзол. Наконец все слезы были выплаканы, все сумбурные вопросы заданы, мысли перестали крутиться в голове каруселью – принцесса успокоилась, и настало время разговора.

Больше часа рассказывала Леа о жизни на чужбине, обойдя стороной отдельные события. Девочка уже успела устать от собственного повествования, когда по-прежнему пунктуальный камергер сообщил увлекшемуся королевскому семейству о накрытом столе.

Весть о возвращении принцессы разлетелась по дворцу, как пожар. Коридоры заполнили любопытствующие придворные и слуги. Приветствия сыпались на ее высочество со всех сторон, а повара, расстаравшись, приготовили ужин из самых любимых блюд девочки.

К ночи принцесса успела сильно устать от обрушившегося на нее внимания. Когда наконец Леа оставили одну, она вздохнула с облегчением – отвыкла младшая дочь короля от такой суеты за два года.

Ее высочество с наслаждением растянулась на непривычно мягкой и огромной постели. Ночь вступила в свои права, затих дворец. Сон не шел, и Леа стала подумывать, а не заглянуть ли в покои брата, когда вошла королева.

Она села на край кровати и погладила дочь по щеке:

– Малышка моя!

Приход Роанны нарушил все планы ее высочества. Леа, счастливо улыбнувшись в темноте, прижалась к матери, решив эту ночь все-таки провести в кровати. В конце концов, в запасе еще два месяца каникул, успеет нагуляться!

Роанна оторвалась от спящей, только когда в детскую заглянул искавший супругу король. Прежде чем уйти в свою опочивальню, их величества немного постояли, обнявшись и глядя на мирно посапывающую дочь. Это была первая за два года ночь, когда ничто не омрачало их сердца.

Утром Эдвин проснулся от громких голосов, проникавших даже через толстые стены дворцовых покоев, повалялся немного в постели, прислушиваясь, и усмехнулся.

Все встало на свои места, Леа действительно дома. Определенно, без нее было слишком тихо. Мальчик быстро оделся и выскочил в коридор.

Дверь в спальню сестры стояла нараспашку, его высочество осторожно туда заглянул, оценивая ситуацию. Она показалась ему весьма напряженной.

Около кровати, зло сощурив глаза, стояла Леа. Вокруг нее с причитаниями квохтала няня Рива. В угол комнаты забилась служанка, державшая на вытянутых руках что-то нежно-розовое в оборочках.

– Я это не надену, – цедила сквозь зубы принцесса, – и оружие не отдам!

Ладонь Леа стискивала рукоять боевого ножа.

Эдвин весело ухмыльнулся – ха, похоже, сестренку пытались разоружить!

Рива замахала руками от возмущения:

– Как можно?! Ваше высочество! В этих тряпках ходить нельзя! Вы – принцесса! А эти, с позволения сказать, штаны, это же – позорище! А ножи! Вы похожи на… на… на разбойника с большой дороги!

– Платье не надену и оружие не отдам! – повысила голос Леа. Похоже, терпение девочки подошло к концу.

Сестренка хищно присмотрелась к ненавистному наряду, и мальчик понял, что платье погибнет от ее руки.

– Что происходит?

Эдвин, с трудом сдерживая смех, обернулся на голос – в дверях стоял отец и с интересом оглядывался по сторонам.

– Ваше величество! – Рива присела в почтительном реверансе и наябедничала: – Ваше величество, принцесса Леантина не желает сменить свою… хм… одежду на красивый наряд!

– Я его не надену! – снова уперлась девочка, для верности добавив: – Даже не пытайтесь!

Эдвин дернул отца за руку и громким шепотом сказал:

– Папа, спасай!

Рива покраснела от возмущения, Леа вопросительно вздернула одну бровь, а король иронично поинтересовался:

– Кого именно?

– Платье и Риву! – расхохотался негодник.

Аттис величественно кивнул, соглашаясь с сыном. Его глаза смеялись, но голос остался спокоен, как и подобает верховному правителю в любой ситуации:

– Ваше высочество, вы согласны в качестве компромисса надеть один из костюмов брата?

Леа, критично осмотрев Эдвина с ног до головы, кивнула.

– Рива, можете идти, вопрос решен, – отпустил прислугу король.

Служанка с радостью выбралась из своего угла и, трепетно прижимая спасенное платье к груди, бочком протиснулась к двери мимо рассерженной старухи.

– А ножи?! Ваше величество, принцесса может пораниться! – попробовала взять верх в другом вопросе няня.

Бедная Рива, она еще не поняла, что проиграла этот бой.