Валерий Михайлов - Путешествие за край Земли

Но это было не все. Вместо ставшего привычным электрического света, комнату освещало утреннее солнце. Окна и двери были распахнуты, и за ними…

Гиперглава вторая

С каждым днем, наблюдая огромный муравейник человеческих жизней, я все больше боюсь стать мизантропом.

Спасает одно — я слишком себя уважаю, чтобы испытывать к человечеству что-то большее, чем брезгливость.

Прежде чем приступить к чтению книги, уважаемый читатель, проверьте свое эмоциональное состояние.

Настоятельно не рекомендую читать книгу, испытывая обиду, раздражение или другие отрицательные эмоции по отношению к кому бы то ни было.

Глава первая

Утреннее солнце освещало комнату. Окна и двери были распахнуты. Впервые с начала эксперимента.

На столе на огромном блюде лежал мертвый Леденец. Он был спокоен и даже немного умиротворен. За столом неподвижно сидели люди. Они спали. Действие яда кончилось, и на смену параличу пришел глубокий сон без сновидений. Идиллическая картина, которую взорвал нечеловеческий, истошный вопль Мстислава. Конечно, легче всего было бы предположить, что Мстислав так отреагировал на труп Леденца, на наполненные застывшей кровью бокалы, на выпачканные кровью рты. Но это было не так. Мстислав даже не обратил внимание на Леденца. Он сидел напротив окна, за которым было ничего.

Кто-нибудь может представить себе ничего? Не в смысле ничего нет, а в смысле ничего есть? А увидеть? За собственным или почти собственным окном? Вот именно…

Крик Мстислава разбудил остальных участников эксперимента. Только представьте себе: вы просыпаетесь от жуткого крика. На столе труп, за окном ничего, вокруг ничего не понимающие люди в состоянии шока…

Первым опомнился Доктор. Недолго думая, он, что было сил, врезал по лицу сидящего рядом Мстислава.

— Передай дальше, — приказал Доктор.

Мстислав повиновался. Он не без удовольствия залепил в глаз Любящему.

— Передай дальше.

Тот с не меньшим удовольствием огрел по голове Михаила.

— Передай…

Реакция превратилась в цепную. Причем никто в этой ситуации не поставил под сомнение вопрос равноправия мужчин и женщин. Несколько минут физических упражнений позволили путешественникам немного прийти в себя и даже осознать тот факт, что у них ПОЛУЧИЛОСЬ!!! Они были на краю Земли.

Дом заскрипел. Сверху посыпался песок.

— Бежим! — крикнул кто-то из толпы.

Упрашивать никого не пришлось. Едва они выбежали из дома, как он превратился в груду мусора.

Край Земли… Так получилось, что во время эксперимента каждый представлял его перед собой, а так как группа образовывала круг…

Они были на острове почти круглой формы. В центре острова стоял, а теперь лежал дом. Вокруг дома был почему-то песчаный пляж. Несколько метров чистого совершенно белого песка, заканчивающегося ничем. И на самом краю земли лежал труп. Странный, незнакомый, похожий на тень мертвый мужчина. Несмотря на то, что ни у кого не возникло желание приблизиться к телу, всем было ясно, что перед ними труп человека (хотя следов насилия видно и не было), погибшего насильственной смертью.

— Убийство, — выразил общую мысль Михаил.

— Опять, — вздохнула Зина. В данных обстоятельствах она терялась в вопросе собственной юрисдикции.

Конечно, обнаружив такой сюрприз, благоразумнее всего сделать ноги (от нашей милиции лучше держаться как можно дальше), но делать ноги было некуда. Оставалось позвонить 02.

— Я попробую, — сказала неуверенно Лиза, набирая номер на своем мобильнике. Во время поспешного отступления она инстинктивно прихватила с собой сумочку, и теперь была вроде как богаче всех.

Как это ни странно, телефон зазвонил. И с той стороны даже сняли трубку.

— Дежурный слушает.

— У нас труп.

— Где это у нас?

— На краю земли.

— Понял, — сказал он, словно бы известия о трупах на краю земли были для него самым привычным делом.

Обычно, получив весточку о трупе, оператор сообщает сначала дежурному по городскому управлению. Если из сообщения видно, что труп обнаруживает признаки насильственной смерти, дежурный по управлению, перебрав в уме практически весь свой словарный запас, передает сообщение начальнику УВД города, затем дежурному по данному району ОВД. После этого он поднимает дежурную следственно-оперативную группу УВД города в составе: ответственного по УВД, дежурного следователя, дежурного опера, дежурного эксперта-криминалиста и посылает их на место происшествия. Дежурный по РОВД, получив информацию от дежурного по УВД, в свою очередь инспектирует свой лексический уровень, и передает информацию начальнику РОВД. После этого, он же, поднимает дежурную следственно-оперативную группу РОВД в составе: ответственного по РОВД, дежурного следователя, дежурного опера, дежурного эксперта-криминалиста и посылает их на место происшествия. Далее дежурный по РОВД поднимает участкового инспектора милиции, на чьем участке обнаружен труп, судебного медика и следователя прокуратуры.

На этот раз официальные лица появились сразу все, сразу со всех сторон, причем как бы из-под земли. Во главе сводного следственного хора был Леденец.

— Тетраханканар Леденец, — представился он.

Доктор сильно ущипнул Катюшу, которая хотела уже прыгнуть ему на шею.

— Он нас не знает, — прошептал ей на ухо Доктор.

— Здесь труп, — устало сказала Зина.

Адреналиновый прилив сменился адреналиновым отливом, и все буквально падали с ног.

— Кто обнаружил? — спросил Леденец и как-то недобро посмотрел на бывших друзей.

Медлить было нельзя.

— За мной! — крикнул Доктор.

Он столкнул Леденца с Земли, и сам прыгнул следом. За ним в пучину бросились остальные.

Доктор медленно открыл глаза. Над ним было небо. Удивительно чистое глубокое голубое небо. Был день. Теплый весенний день. Чистый, наполненный ароматом трав воздух пьянил. Доктор лежал на траве, но не на чахлом, урбанизированном газоне, а на дикой, луговой траве.

Доктор сел. Рядом мирно спали другие участники эксперимента. Они находились на небольшом пригорке, с которого хорошо был виден настоящий рыцарский замок, у ворот которого толпились люди. Они были нарядные и счастливые. Чуть поодаль мирно паслись коровы, которых караулил ручной дракон. Возле дракона белокурый мальчуган, этакий ангелочек, играл незатейливую мелодию на самодельной флейте.