Ксения Баштовая - Крылья ворона, кровь койота

— Все вы так говорите.

— Все — это кто? — мрачно поинтересовался вошедший в комнату Хельдер.

Имке испуганно охнула:

— Ты зачем встал?! Тебе отдохнуть надо!

— А на службу вместо меня Нориа пойдет? — огрызнулся Хельдер, плюхнувшись на свободный стул.

— Да хоть бы и он! Свяжись с ним и попроси!

— Он и так меня подменил сегодня ночью, — пояснил парень, подтягивая поближе к себе оставленный на столе чайник. Снял с него крышку, заглянул внутрь: — Что у нас сегодня? Кофе нет?

Имке пожала плечами:

— Из крана идет вишневый компот, а на нем кофе не сваришь… Ты от ответа не уходи!

— Даже не пытаюсь, — фыркнул Хельдер. — Дай стакан, пожалуйста.

Его сестра послушно выполнила просьбу, на миг задумалась, а потом принялась рыться в ящиках на кухне. Из одного из них она вытащила тарелку с нарезанным мясом.

— Ты же знаешь, я обычно не завтракаю.

— Кроме тебя, здесь и другие люди есть. Так с какого перепугу тебя Нориа подменял?

— Захотелось ему, — невнятно буркнул Хельдер, отхлебывая из кружки.

— Подменить тебя на ночной смене? — заломила бровь Имке.

У Майи голова кругом пошла. Обстановка вокруг была совершенно сюрреалистичной (с момента появления старшего Лейдена кухонный стол успел превратиться в дастархан, а покрытый белой рогожкой потолок сменился зеленым пластиком), но при этом брат с сестрой совершенно этого не замечали и вели абсолютно обыденную беседу. Они даже, кажется, про саму Майю забыли.

— Да, — мрачно буркнул парень. — Вот такой вот он идиот. Подошел ко мне вечером и говорит: «Хельдер, жуть как хочется на ночной службе побыть. Меняемся?»

— И ты, конечно, не смог ему отказать, — насмешливо фыркнула Имке. — Ты бери бутерброд, бери, ешь. — А это уже Майе адресовалось.

Значит, все-таки про нее не забыли.

— Вот видишь, ты сама догадалась… А кофе точно нет?

Имке со вздохом шагнула к раковине, открыла кран: в раковину хлынула коричневая струя, запахло ароматным кофе.

— Дерик! — возмущенно воскликнула девушка.

— Я здесь ни при чем! — Хельдер вскинул руки в протестующем жесте, бросил короткий взгляд на кокон, в который все еще была замотана его рука: — Кстати, может, снимешь с меня эту дрянь? Как я на службу пойду?

Имке со вздохом достала чистую кружку, наполнила ее напитком прямо из-под крана и обратилась к брату:

— Давай руку.

Осторожно подцепив кончиками пальцев серебристую паутину, охватившую его запястье, — Майе на миг показалось, что ногти девушки удлинились и заострились, превратившись в когти, — Имке легко вспорола кокон. Остатки паутины она зажала в кулаке, а когда разжала его, ладонь была пуста.

— Покажи руку, — скомандовала она.

Брат беспрекословно подчинился.

Девушка осторожно подхватила раненое запястье, собираясь получше рассмотреть, что стало с повреждениями…

Из дальней комнаты послышался тихий стон.

Хельдер подскочил на месте, чудом не перевернув чашку с кофе себе на колени:

— Кто там у тебя?!

Имке невозмутимо рассматривала раны — те уже запеклись, но заживать еще будут долго.

— Ты сам его притащил. Или уже не помнишь?

— Ты его не выкинула?! — взвыл Хельдер, пытаясь выдернуть ладонь из цепкой хватки сестры.

— Я как-то не привыкла выкидывать на свалку живых людей, — кисло пояснила девушка, продолжая разглядывать раны на руке брата.

— Я же сказал не затаскивать его домой!

— Тогда надо было оставить его там, где нашел.

— Он же… — возмущенно начал Хельдер, оборвал речь на полуслове и, понизив голос, чтобы не могли услышать через тонкие стены соседи, зло прошипел: — Он же ворон! Ты понимаешь это или нет? Его нельзя оставлять у нас дома!

— Об этом надо было думать, когда ты его сюда тащил! — парировала Имке.

— Ты что, вообще меня не слышишь? Он ворон! Ты хочешь его вылечить? Да если кто-то узнает…

— Не надо было его сюда тащить, — равнодушно повторила Имке. — Выкинуть больного я не могу.

— Не можешь?! — взвился парень. Голос он, впрочем, старательно не повышал. — А ты помнишь, что такие, как он, сделали с Паувелом? Или, может, напомнить тебе, в каком состоянии вернулась домой Класина? Да этого типа надо эльфам скормить и забыть о его существовании!

— Дайте воды, а?.. — тихо и жалобно попросили из коридора.

Майя обернулась: на пороге стоял, схватившись рукой за дверной косяк, чтобы не упасть, тот самый обсуждаемый ворон…

ГЛАВА ШЕСТАЯ,

в которой Адам страдает от слишком сильных аномалий, Хельдер злится и пытается уйти на службу, а Майя никак не сообразит, что же здесь творится

Сказать, что Адаму было плохо, значило не сказать ничего. В сознание он пришел минут пять — семь назад. Очнулся, словно вынырнул из какой-то пучины, почувствовал, что он — здесь и сейчас. Живой и относительно, очень относительно здоровый.

Что он помнил? Помнил аномалию пятого уровня. Помнил странную девчонку, не относящуюся к Стае, но при этом сумевшую увидеть нестабильность. Помнил спор с ней. Помнил, как та ткнула его ладошкой в грудь… И все. После этого не было уже ничего. Мир словно взорвался перед глазами, ударил жгучей волной, испепеляя тело и выжигая душу… Потом была лишь пустота. И боль. И огонь, который жег все тело, словно Адам умудрился попасть в самый эпицентр взрыва. И пусть он не приходил в сознание, но боль, что обжигала кожу, чувствовал.

Потом пришло осознание того, что он жив. Что он лежит на какой-то ровной поверхности. Огонь, жгущий со всех сторон, еще присутствовал, был где-то рядом, но при этом та боль, что ощущалась, была какой-то странной, зыбкой, нахлестывающей волнами и исчезающей уже через мгновение.

А еще дико хотелось пить.

Кажется, Адам застонал. А может, это ему только почудилось?

Парень с трудом разомкнул глаза. Потолок над головой. Гладкий, побеленный. А, нет, уже не побеленный, уже поклеенный рогожкой. О, тоже уже нет, обитый деревянными панелями.

«Аномалия шестого уровня», — подытожил Адам, устало прикрывая глаза.

Во рту словно кошки нагадили.

Вдали слышались какие-то голоса. Понять, кто и о чем говорит, было невозможно, да Адам и не ставил перед собой такую задачу: создавалось впечатление, что кровать, на которой он лежал, чуть покачивается, плывет, словно это была палуба корабля.

И пить хотелось все сильнее. А нахлестывающая боль все не прекращалась…

Парень устало перекатился на бок, попытался сесть.

Удалось.

Хотя и с трудом.

В голове в очередной раз все взбултыхнулось, словно мозг стал жидким и решил выплеснуться через уши. Сил на то, чтобы открыть глаза, просто не оставалось. Адам сжал зубы. Он должен встать. И никакая аномалия ему не помешает.