Галина Гончарова - Рабочие будни

— Потом?

— Так вы меня поговорить позвали? А я-то, наивный, думал — по делу?

Таши смотрел невинными глазами. Хотя под капюшоном все равно не видно. Зато клыки, сверкнувшие в улыбке, только ленивый не разглядел.

Хоши резко помрачнел.

— К делу, некромант. Дети в городе пропадают.

— Дети?

Детей некромант откровенно не любил. А за что их любить? Орут, гадят, пользы никакой, зато проблем куча, и пока вырастишь — озвереешь.

— А вас это почему волнует?

— У моей сестры сынок пропал. А она в горячке слегла.

— Ага. И ваш паренек сказал, что это порча?

— Угадал, некромант.

— Называйте меня сатро Раш, — предложил Таши. — К чему запретное поминать?

Хоши кивнул. Ну да. Запретное и есть. Некромантия… Раньше некромантов вообще на кострах сжигали… если поймать удавалось.

— Хорошо, сатро.

Таши кивнул и перешел к делу.

— Ребенок похищен, мать падает с порчей — отлично. Еще дети пропадали?

— По семьям, о которых я знаю, человек шесть.

— И больше вам неизвестно.

— Да.

— А матери?

— Дольше десяти дней ни одна не протянула.

— М-да… а у сестры вашей какой срок?

— Три дня.

— Надо бы мне на нее поглядеть. А еще живые есть?

— Одна.

— И на нее тоже посмотреть надо. От меня что требуется?

— Порчу снять, детей найти.

Таши усмехнулся. А луну в маринаде?

— Я вам что, стражник — детей искать?

Хоши тоже соображал быстро:

— А если найти того, кто порчу наслал?

— Это можно. И детей можно позвать. Если их вещи есть.

— «Позвать»?

— Я — некромант. Умею призывать духов умерших. Если дети умерли, придут их души. А если живы…

— Соответственно не придут. Понятно. И…

— Они расскажут, как умирали, где это произошло, что видели, что слышали…

— Что для этого нужно?

Таши на миг задумался, вспоминая.

— Пять черных свечей, место, где можно начертить пентаграмму, большой сосуд с водой, петух или курица и вещь, принадлежавшая ребенку. Лучше бы волосы или кровь, даже моча подошла бы, но чего нет…

— Мы попробуем что-нибудь найти. А от последних двух ребятишек есть и кровь, и волосы.

— Отлично.

— Свечи и остальное — это на каждого ребенка?

— Нет. Вещи — от каждого.

— Курица — черная?

— Любая. Лишь бы живая. Остальное не важно.

Хоши кивнул крысоподобному, и тот испарился, словно и не было его.

— Сейчас все принесут. Где ты будешь это делать?

— Да где угодно. Хоть бы и здесь.

— Здесь?

— А вы полагаете, мне нужно кладбище, могильники или подземелья?

— А кто вас, некромантов, знает?

Таши выпустил воздух сквозь зубы с едва слышным свистом.

— Я могу проводить обряды в любом месте. А тот, кто утверждает иное, не темный.

— А хоши сюда не прибегут? Рядами и стадами?

Таши покачал головой:

— Нет. Это не самый тяжелый обряд. Моей силы хватит, занимать не придется. Все останется в круге.

Хоши кивнул, как будто что-то понял.

— Будем надеяться… не хотелось бы привлечь ищеек.

— Молодой человек, — клыки сверкнули в полумраке, — в моем возрасте некроманты бывают или осторожными, или мертвыми.

— Тоже верно. Капюшон не снимете?

— Вам лицо мое нужно или работа?

— Работа, сатро Раш. Сколько запросите?

Таши пожал плечами:

— Слабая порча — золотой. Сильная — до пяти. Духи — по монете за каждого, кто отзовется.

— Дорого просите, сатро.

— Да. Но я того стою. Да и вы не торгуетесь.

— Речь и о моей крови идет.

— Тоже верно.

— И другого тут никого нет.

— Умный юноша. — Таши рассмеялся отработанным суховатым старческим смешком. — Ладно. Сделаю я вам подарочек. Приглашайте сюда ваше юное дарование.

— Кого?

— Мальчика вашего. Погляжу его сегодня. Бесплатно.

— За это благодарствую.

— И на обряд пусть посмотрит. Авось чему научится.

Хоши кивнул охранникам:

— Шашу позовите!

Один громила испарился. Таши терпеливо ждал. Сначала притащили вазу для фруктов, наполненную водой. Потом петуха. А потом молодой паренек принес свечи и осторожно положил их рядом с некромантом.

Таши встал.

— Иди-ка сюда, мальчик, иди. Зла не сделаю. Не укушу. Обещаю.

И показал клыки. Пусть боятся. Мальчишка побледнел как мел. Таши разглядывал его из-под капюшона. Ничего особенного. Волосы светлые, вихрастые, глаза серые, нос курносый в веснушках. Такому бы огород полоть, ан судьба по-другому рассудила.

Интересно, подойдет или удерет?

Но мальчишка сам сделал шаг вперед. И слегка поклонился.

— Доброй ночи, мастер.

Вот так новости. Таши даже напрягся.

— Почему ты так сказал?

— Я в свитке прочитал…

— Что за свиток?

— «О тварях ползучих и гадах ночных», — чистосердечно ответил мальчишка. — В храме показывали.

Таши фыркнул. Забавно. Он эти измышления хоши как-то пропустил мимо ушей, а там, оказывается, и полезные вещи встречаются? Надо почитать.

Мальчишка теперь смотрел даже слегка нахально. Ну да, с ворами да убийцами поведешься — быстро робость потеряешь. Таши цепко взял паренька за подбородок. Заглянул в глаза. И отпустил на волю силу. Совсем ненадолго. Только посмотрел внутрь, туда, где касается своей суставчатой лапкой Раш…

— Умирал?

— А…

— Ты в раннем детстве тонул. Было такое?

— Б-было…

— Тебя хоть и вытащили и откачали, но Раш тебя коснуться успела. А свою добычу паучиха выпускает неохотно. Вот потому ты ее паутинку и видишь…

— Порчу?

— И близкую смерть тоже.

Парень поежился, и Таши отпустил его.

— Успокойся. Так бывает. Раш — не всегда зло, а Четырехликий не всегда добр.

Парень передернул плечами.

— А это… не опасно? Говорят, вы, некроманты, своей жизнью за свою силу платите…

— Я — темный. Для меня это как дышать. А вот ты, если бы взялся… Только у тебя мало что получится.

— Почему?

— Потому. Кровь не та. Раш тебя, конечно, отметила… кстати, совет тебе на будущее: от воды держись подальше.

— К-как…

— Ну, река, колодец, озеро…

— Почему?

— Потому что Раш свою добычу просто так не отпускает. Один раз тебя отстояли. Второй уже не выйдет. Если будешь воды остерегаться, можешь прожить долго. Если нет…

Судя по лицу Хоши, ценного специалиста больше не будут подпускать ни к колодцу, ни даже к тазику для умывания без присмотра.

— Я сейчас работать буду, а ты рядом постой. Посмотри. Духа тебе вызывать нельзя. Или не придет, или кусок жизни отнимет, от болезни сгоришь раньше времени. А вот поглядеть на вещь и узнать, жив ли ее хозяин, это ты сможешь.