Майкл Муркок - Рунный Посох
– Хоукмун фон Кельн! Но мы думали, что ты погиб или исчез навсегда…
– Но вот я вернулся. И клянусь, что за твою деревню мы отомстим. Что здесь произошло?
– Ничего не знаю, милорд, кроме того, что звери Империи Мрака не собирались никого оставлять в живых, – девочка вдруг подняла голову. – Мои мать и отец, моя сестра…
Хоукмун заглянул в дом и содрогнулся.
– Мертвы, – сказал он. Но в его словах была не вся правда: они были разрублены на части.
Хоукмун поднял рыдающего ребенка на руки и отнес к своей лошади.
– Я отвезу тебя в замок Брасс, – сказал Хоукмун.
ГЛАВА 4
ВОЛШЕБНЫЕ ШЛЕМЫ
Несчастную малышку уложили в самую лучшую и мягкую постель в замке Брасс. Ноблио хлопотал над ней со своими снадобьями, а Иссельда и Хоукмун попеременно дежурили у ее постели, стараясь подарить ребенку хоть какое-то утешение. И все же девочка умирала, не столько от ран, сколько от душевных страданий. Ее оставило желание жить, и это было вполне объяснимо.
– Солдаты-Волки несколько месяцев стояли в нашей деревне, – рассказала она. – Они все отбирали у нас, и мы умирали от голода.
Говорят, их оставили в Камарге на страже, хотя мы никак не могли понять, что можно караулить в этой выжженой пустыне.
– Полагаю, они ждали нашего возвращения, – сказал Хоукмун.
– Вполне вероятно, – серьезно отозвалась девочка. – Вчера в деревню прибыл орнитоптер, – продолжала она, – и его пилот поспешил прямо к командиру гарнизона. Мы очень обрадовались, узнав, что солдат отзывают в Лондру. Но не прошло и часа, как они напали на жителей деревни и стали грабить, насиловать и убивать. Воины получили приказ – никого не оставлять в живых, чтобы те, кто могут остановиться в деревне после них, не нашли бы там еды. Они хотели уничтожить всех, чтобы в том случае, если придется возвращаться, уже не встретить здесь сопротивления. Быстро расправившись с жителями, солдаты покинули деревню.
– Так значит, они могут вернуться? – задумчиво произнес Хоукмун. – Но все-таки хотелось бы знать, почему они ушли?
– Вероятно, из-за какого-то вторгшегося врага, – предположил Ноблио, обтирая лоб девочки влажным полотенцем.
– Я подумал то же самое, но это только догадки, – Хоукмун вздохнул. – Плохо, когда ничего не знаешь.
Раздался стук в дверь, и вошел д'Аверк:
– Хоукмун, появился наш старый знакомый!
– И кто же?
– Оркнеец Орланд Фанк.
– Наверное, уж он-то сможет разъяснить нам, что здесь происходит, – поднялся Хоукмун.
Когда они подошли к двери, Ноблио тихо произнес:
– Герцог Дориан, девочка умерла…
– Она знала, что за нее отомстят, – ровным голосом проговорил Хоукмун и начал спускаться в зал по лестнице.
Внизу у камина стояли граф Брасс и Орланд Фанк.
– Согласен: что-то витает в воздухе, – говорил Орланд Фанк графу. Он махнул рукой, увидев Хоукмуна. – А у тебя как дела, герцог Дориан?
– Довольно неплохо, учитывая все обстоятельства. Ты не знаешь, почему отсюда ушли все воины Империи Мрака?
– Только что как раз я говорил графу, что не…
– А я-то думал, что ты всеведущ, мастер Фанк.
Фанк застенчиво улыбнулся, стянул шапочку и вытер ею лицо.
– Мне ведь нужно время для сбора информации! А с тех пор, как вы покинули Днарк, я был очень занят. И вот… Я привез подарки для героев замка Брасс.
– Ты очень добр!
– Они вовсе не от меня, а, насколько я понимаю, от Рунного Посоха. Вам может показаться, что эти вещи принесут мало практической пользы. Но согласитесь: трудно сказать заранее, насколько полезно то или другое в боях против Империи Мрака.
– Что ты обнаружил во время своей поездки? – повернулся Хоукмун к д'Аверку.
– То же, что и вы, – ответил д'Аверк. – Стертые с лица земли деревни, убитых в спешке жителей… И следы очень быстрого ухода войск Гранбретании. Как я понял, у них еще есть какие-то небольшие артиллерийские гарнизоны в городах покрупнее.
– Это похоже на безумие… – пробормотал граф Брасс.
– Если это так, мы сможем воспользоваться их безумием, – с мрачной улыбкой заметил Хоукмун.
– Отлично сказано, герцог Дориан. – Фанк хлопнул Хоукмуна по плечу своей красной мускулистой рукой. – Теперь я могу принести подарки?
– Мы не против, мастер Фанк.
– Если можно, пошлите со мной пару слуг, потому что подарков шесть, и они очень тяжелые: я привез их на двух лошадях.
Через несколько минут вошли слуги. Каждый нес по два предмета, завернутых в ткань. Сам Фанк принес два оставшихся и сложил их на каменные плиты.
– Разверните, господа!
Хоукмун нагнулся и откинул ткань. Ему в глаза ударил яркий свет, и он увидел на обнажившейся части предмета свое отражение. Озадаченный, он отбросил всю ткань.
Перед ним были боевые шлемы, сделанные так, чтобы закрывать всю голову и плечи. Они были изготовлены из какого-то незнакомого металла, отполированного лучше самого прекрасного зеркала, которое когда-либо доводилось видеть Хоукмуну. Шлем был совершенно гладким, без украшений. Единственное, что выделялось на ровной поверхности, были прорези для глаз. Поэтому кто бы ни смотрел на шлем, он видел в нем лишь свое собственное отражение. Сзади шлемы были украшены гребнями из того же металла, выполненными настолько искусно, что сразу можно было сказать, что делал их не простой ремесленник, а настоящий мастер. Хоукмуну вдруг пришло в голову, насколько они могут быть полезны в бою: противника испугает собственное отражение, создающее иллюзию, что он сражается сам с собой.
Граф Брасс громко засмеялся:
– Да ведь тот, кто изобрел эти шлемы, был просто гением! Ничего лучше я никогда не видел!
– Примерьте их, – усмехнулся в ответ Фанк. – Ваш – тот, что вы развернули. С гребнем под цвет меди.
Граф Брасс улыбнулся и поднял шлем, водрузив его на плечи. Хоукмун посмотрел на него и увидел свое лицо с тусклым Черным Камнем во лбу, веселое и удивленное. Хоукмун примерил свой шлем – с золотым гребнем. Когда он посмотрел на графа, ему сначала показалось, что шлем графа не отражает другие шлемы вовсе. А потом он сообразил, что, напротив, шлем создает бесконечное множество отражений.
Остальные тоже примеряли свои шлемы. Д'Аверку достался шлем с синим гребнем, а Оладану – алый. Довольные, они улыбались.
– Хороший подарок, мастер Фанк, – сказал Хоукмун, снимая шлем. – Превосходный подарок. А кому же два оставшихся?
– Ах, да. Они для тех, кто пожелает ими воспользоваться.
– Для тебя?
– Нет. Должен признаться, что я пренебрежительно отношусь к доспехам. Они весьма обременительны и затрудняют мою работу со старым боевым топором, – Франк ткнул пальцем за спину, где веревкой был привязан огромный топор.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});