Владимир Васильев - Ведьмак из Большого Киева

— Крушение, Пард! На поезд напали!

Будто бы Пард этого не понимал. Кто же это осмелился напасть на поезд? На эдакую громадину? Что за дикая отчаянная машина? Или это живые покусились?

Пард поспешно натянул брюки, рубашку и куртку, по-прежнему висящие на крючках у двери, только теперь одежда свешивалась не вниз, к полке, а наискось, к стене соседнего купе. Там же, на стене, превратившейся в пол, Пард нащупал ботинки, рядом с нераспечатанной бутылкой «Кола-копты», что свалилась с откинутого столика. Все это Пард проделал быстро и без излишней суеты. Особого страха он не испытывал, ибо неоднократно попадал в переделки и похуже, но прекрасно сознавал, что сейчас их с Гонзой жизни зависят только от быстроты, с которой они покинут агонизирующий поезд.

Гонза, сжимая в левой руке свою верную кепочку, сдвинул в сторону дверь, переместившуюся на потолок, и высунулся в коридор. Охотники слаженно покидали купе; кто-то помогал выбраться Вольво и перепуганной девчонке-секретарше. Окно напротив купе гномов было выбито, осколки стекла валялись рядом, но в раме не осталось ни осколочка. Снаружи, с улицы, кто-то крикнул:

— Шеф! Вы живы?

Кажется, это был Банник. А может, Лазука.

— Скажите, чтоб не орал. — Вольво поморщился; Роелофсен негромко шикнул на успевших благополучно убраться из соседнего вагона шоферов. Те сразу же затихли.

В восьмом вагоне никто не паниковал и не скулил без толку: народ подобрался не тот. Не прошло и двух минут, как все по очереди пролезли в окно и отбежали от поезда на полсотни шагов.

В голове состава неистово плясало жаркое оранжевое пламя; оттуда даже криков не доносилось. Зато в соседних вагонах голосили вовсю. Несмотря на то что поезд был заполнен меньше чем наполовину, живых на юг ехало в нем все же довольно много.

Эльфы-охранники с автоматами наперевес стояли рядом с Вольво. Бюскермолен и Роелофсен, как и все гномы, предпочитали мощные помповые ружья без прикладов. У остальных оружие было разномастное — от пистолетов до автоматических винтовок, только половинчик-повар тискал в ладонях рукоятку большого зазубренного ножа.

— Что делать, шеф? — хрипло спросил Бюскермолен, преданно глядя на вирга. — Снаряжение ведь сгорит!

В тот же миг по вагону стали стрелять. С противоположной стороны, из-за поверженного поезда. Длинными захлебывающимися очередями, и Парду показалось, что по меньшей мере из крупнокалиберного пехотного пулемета. Вагон гремел, точно пустая жестянка, а охотники все как один бросились наземь.

— Ё-мое! — просипел Гонза, опасливо приподнимая голову. — Уж не про наши ли это души, а, Пард?

— Не знаю, — процедил тот. На зубах противно заскрипело: не то песок, не то просто крупинки чернозема.

Поезд упал в узком, стиснутом бетонными заборами городском овражке. Дома виднелись в отдалении, а тут даже обычных пакгаузов и запущенных заводиков, каких вдоль путей поездов встречалась уйма, не было. Длинный рукав, под ногами — земля, сверху — звездное небо, а справа и слева высокие и отвесные бетонные стены. Лучшего места для нападения и не придумаешь.

— Сволочи, — пробормотал кто-то из темноты. — Даже поезд не пожалели…

 Вскоре стрельба прекратилась, и охотники все как один бесшумно побежали прочь от вагонов, пригибаясь и петляя. Расстояние до поезда мгновенно удвоилось.

Тем временем нападавшие поняли, что стреляли по пустому вагону, и над бывшим боком, а ныне — крышей высунулось несколько голов. Пард видел их плохо; можно сказать, что совсем не видел, но Гонза шепнул ему на ходу, всего раз оглянувшись:

— Это вирги, друже…

— Хорошо хоть не эльфы, — буркнул Пард в ответ.

И тут стрельба возобновилась. Неведомые вирги стали стрелять по убегающим, те залегли и дали дружный ответный залп. У вагона кто-то сдавленно вскрикнул. В команде Вольво пострадавших пока не было.

— Все, — протянул Бюскермолен с сожалением. — Плакали наши припасы!

— Хозяйственник, тля! — прошипел кто-то, кажется, половинчик Трыня. — Тут бы живот унести, а он — припасы!

— Заткнитесь! — холодно и жестко велел Вольво, вглядываясь в темень у вагонов. То есть это с точки зрения Парда у вагонов царила темень. Вольво же, как и всякий вирг, видел все происходящее там не хуже, чем днем.

— Разбиваемся на две группы. Одна прикрывает, вторая отходит. Прикрывают: Бюс, Роел, Зеппелин, Михай, Саграда, Трыня, Банник, Лазука и Ас. Остальные — отползай…

Пард с Гонзой послушно поползли прочь, к забору. От вагона начали было стрелять, но оставшиеся быстро заткнули им стволы встречным огнем.

— Мина, Беленький! Проход! — скомандовал Вольво, когда бетонная незыблемая преграда перекрыла путь к отступлению.

Саперы-хольфинги споро убрались чуть в сторону, повозились в темноте, чиркнули спичкой и хором велели:

— Берегись!

Пард вжался лицом в землю. Грохнуло; колючая крошка шрапнелью прошлась по спинам, но хоть бы кто ойкнул. Гонзе разорвало куртку, и он сквозь зубы шипел. То ли от боли, то ли от досады.

Теперь отползала вторая группа, а залегшие у самого прохода в заборе для острастки постреливали по вагону. Пард тоже пальнул пару раз; пистолет в его руках оживился, явно радуясь возможности пострелять еще, но Пард решил не палить попусту, и оружие вскоре опять погрузилось в обычную дрему.

В потемках угадывалось слабое шевеление, но подозрительно вялое. Головная часть поезда продолжала весело гореть, плюясь снопами желтых искр, ужасно похожих на праздничный фейерверк. Бюскермолен с недоверием глядел туда.

— Что-то они затевают, шеф, — негромко сказал он.

— Догадываюсь, — не слишком приветливо процедил Вольво. — М-да. Достойное начало…

Пард взглянул на часы. Полвторого ночи. Значит, поезд успел пройти Шевченко и оставить в стороне Черкассы.

Несмотря на действительно плачевное начало похода, удача все же не совсем оставила охотников: никто не был убит и даже не был ранен, только Тип-Топыча малость посекло стеклами еще в купе.

Когда просачивались в еще горячий и дымящийся проход в заборе, с двух сторон ударили желтые лучи: кто-то подогнал вдоль поезда машины и включил фары. Стало наконец-то светло, но Пард этому мало обрадовался, да и остальные тоже. Снова поднялась стрельба, но большинство охотников уже успели благополучно убраться за забор. Бюскермолен метким выстрелом вдребезги разнес одну из чужих фар, отчего окривевший вдруг автомобиль жалобно взвыл на всю округу.

За забором гномы вскочили и быстро-быстро забегали туда-сюда; Пард не мог сообразить зачем. Саперы на мгновение задержались у пролома, потом появились с самым невинным видом. У Парда перед глазами плясали сплошные цветные пятна, и он проклинал свои людские глаза, которые сейчас с удовольствием променял бы на, скажем, эльфийские. Этим-то темнота нипочем.