Вероника Иванова - Вернуться и вернуть

Задор, подаренный кареглазым обитателем бутылки из погреба дома Магайон, сошёл на нет. То есть, натворив дел — и разумных, и откровенно нелепых, я погрузился в уныние. Не скажу, что такое развитие событий оказалось для меня полнейшей неожиданностью (при желании — вашем, разумеется — могу прочитать лекцию о напитках, подаваемых к столу и под стол в самых разных питейных заведениях Четырёх Шемов), но... Слабость в членах и тупое запустение в голове — не самые приятные гости, верно?

Я честно выполнил пожелание Лаймара. Пришёл домой и завалился спать, преисполненный гордости. Нет, вру: растерянный, замёрзший и грустный. Никак не отучусь всё примерять на себя... Ну какое мне дело до того, как прошла юность не внушающего доверие мага? Никакого. Ровным счётом. Зачем же представлять себе в темноте закрытых глаз, как ЭТО было?

...Запах. Повсюду этот запах. Он залезает в нос, как бы плотно ты не зажимал ноздри. Приторная тошнотворная сладость. Бурые пятна, над которыми кружатся мухи. Много мух с блестящими зелёными брюшками. И неподвижные тела вокруг. Мягкие. Твёрдые. И мама с папой... молчат. Смотрят в небо незакрывающимися глазами и молчат. Наверное, случилось что-то плохое. Наверное... Чья-то рука едва уловимо касается худенького плеча: «Малыш, пойдём!». Человек. Незнакомый. Смуглый. Чёрноволосый. «Куда?» «Здесь не место для детей.» «Но мои...» — взгляд в сторону двух изломанных судорогой тел. «Они придут за тобой. Потом. Обещаю!» «Но...» «Всё будет хорошо, малыш...»

...Слова, которые ты так старался удержать внутри, всё же слетают с твоих губ, заставляя сердце замереть. Вот сейчас, именно сейчас ты узнаешь... Может быть... Нет, если он... Это слишком большое счастье... Проходит минута, и ты понимаешь: счастья не будет. Не будет, потому что точёные черты прекраснейшего в мире лица кривятся уродливой маской. «Ты... Ты... Ты просто болен!» — звук его голоса подобен ударам молотка, сколачивающего виселицу. «Герис... Я хотел сказать...» «Сказать или сделать?!» — холодная насмешка. Голова кружится. Ты уже не понимаешь, что и зачем шепчешь. Ты думаешь только об одном: пусть он забудет, пусть только он ЗАБУДЕТ, иначе... Ты не сможешь жить, видя в любимых глазах отвращение...

...Ты сидишь и отвечаешь на вопросы, которые предпочёл бы вообще никогда не услышать. Но, ничего не поделаешь: этот человек спас твою жизнь и заслужил право распоряжаться ей по своему усмотрению. Если бы ещё понять, что ему нужно... Он спрашивает, спрашивает и спрашивает, перескакивая с одной темы на другую так легко, что поневоле начинаешь задумываться: а не стоит ли за его любопытством нечто большее. Нечто гораздо большее. Он спокойно рассуждает о вещах, которые просто невозможно узнать в столь юном возрасте! Или вовсе не юном?... Ты знаешь лишь одно: ему не нужна твоя смерть. И жизнь не нужна. Возможно, он и сам не знает, что именно ему нужно...

Да, примерно такие чувства и испытывал Лаймар во время нашей милой беседы. Но в одном он ошибся. Я знаю, что мне нужно. Если это знание касается чужих судеб. Если же речь заходит о моей собственной... Нет, не хочется думать о грустном. Что сказал маг? «Привыкший не властвовать, а владеть»? Фрэлл! Как же быстро он догадался... Я опять выставил себя на посмешище. Позволил совершенно постороннему человеку стать свидетелем своих... хозяйских разбирательств. Но кто виноват в том, что меня упорно учили тому, что мне вовсе не пригодится? Я никогда ничем и никем не буду владеть. И не позволю называть себя dan-nah[13]! Ни за что на свете! Я не хочу распоряжаться чужими жизнями, даже если умею... даже если это у меня получается очень и очень хорошо... не буду...

Не желаю быть рабом всего мира!...

Кажется, именно на этой замечательной мысли я и проснулся. Проснулся и уставился в потолок, ещё час или два проведя в неподвижности. Тоска снова развалилась в кресле нахальной гостьей и приглашающе подмигивала: «Ну же, поднимайся! Составь мне компанию, дорогой!» Не составлю. Вообще не вылезу сегодня из постели. Сил нет и желания не наблюдается. Особенно теперь, когда единственный подходящий кандидат на роль «главного злодея» моей пьесы оказался всего лишь жертвой обстоятельств.

Ну, эгоистичен. Ну, корыстен. Ну, равнодушен к тому, что его впрямую не касается. Но все существа, населяющие подлунный мир, наделены такими же качествами! Кто-то в большей мере, кто-то в меньшей, но АБСОЛЮТНО ВСЕ. И я — тоже. А значит, обвинять или оправдывать не могу. Не имею права. Тьфу! Опять всё упёрлось в изгородь, сплетённую из Прав и Обязанностей. Единственное полезное приобретение за вчерашний день — выбор Инициирующего. В этом мне повезло: Лаймар сделает всё в лучшем виде. Хотя бы из страха умереть, если я буду недоволен.

Шуршание за дверью. Натягиваю одеяло на голову, притворяясь спящим. Слышу скрип и шаги. Не больно-то осторожные, кстати: тот, кто вошёл в комнату, не заботится о покое моего сна. Вообще о моём сне не заботится, потому что пристраивает свою пятую точку на постели рядом со мной.

— Пора вставать! Завтрак готов! — в обычной певучей манере сообщает Мэй. Прямо у меня над ухом.

— Я не голоден.

— Что-что? Не слышу! Вместо того чтобы жевать одеяло, лучше бы поел, как все нормальные люди.

— Я же сказал: не голоден! — приходится предстать пред лиловыми очами юного эльфа. Что-то они сегодня слишком тусклые... Да и под глазами — тени. Плохо спал? С чего бы это?

— Не голоден? Да тебя два дня не поймать было! Шатался неизвестно, где — даже ужинать с нами, и то не стал... Ты вообще хоть что-нибудь ел?

— Лучше скажи: ты сегодня хорошо спал?

Мэй растерянно хмурится:

— Почему ты спрашиваешь?

— У тебя на лице написано, что прошедшая ночь спокойствием не отличалась! Что случилось?

— Да ничего... — он отворачивается. Это ещё что за стеснительность?

— Я не прошу рассказывать подробности... Просто скажи: почему ты не спал, ладно? Клянусь, я не буду выспрашивать у тебя ЕЁ имя!

— «Её имя»? — эльф хлопает ресницами. — Чьё?

— Той красавицы, которая не давала тебе покоя, конечно же!

— Ах, ты об этом... — на бледном личике проявляется ехидство. И совсем не детское. — Я скажу. Только потом не уходи от разговора!

— Прекрати меня пугать! Как её зовут?

— Ив.

— Как?

— Ты что, не помнишь собственное имя?

— Я... — ах, маленький поганец... — Ты что имеешь в виду?

Я же не мог... Или — мог? Нет, даже в ОЧЕНЬ СИЛЬНО расстроенных чувствах я бы не стал... Ох.

Мэй, выдерживая паузу, издевался надо мной ещё с минуту. Потом сжалился и пояснил:

— Тебе всю ночь снились кошмары.

— А!

Можно выдохнуть. Значит, ничего предосудительного я себе не позволял. Какое счастье! Вся беда заключается лишь в том... Жить под одной крышей с эльфом, который выбрал вас в качестве якоря для своего syyth[14] — что может быть страшнее? Только рассеянность, которая мешает мне об этом помнить. Значит, мальчик всю ночь переживал вместе со мной...