Анна Тьма - Тропы воздуха (Крылатый, вторая книга)

-- Знаешь, Арис, у нас дома музыка -- это нечто особенное, -- негромко сказал я. -- Чего только стоят известные на весь мир пять скрипок...

-- Сыграете ещё? -- спросил десятник.

-- Не так много достойных песен есть на том языке, который все вы знаете, -- ответил я, осторожно касаясь струн лежащей на коленях красавицы.

-- Весь мой отряд более-менее сносно понимает твою родную речь, Ирдес, -- чуть улыбнулся изначальный. -- Хотя говорю свободно только я один.

-- Тогда сыграю, -- кивнул я. -- Ван, ты со мной?

-- Не, не хочу больше, -- мотнул головой светлый, расстилая плащ и устраиваясь поближе к огню. -- Я послушаю.

Ну что ж... Пальцы опять независимо от желания перебирают струны. Что это я играю хоть? Хм... грустно мне что-то. Сейчас опять вложу всё в музыку, голос, и опять слышавшие меня прочтут легко всю тоску, тревогу мою... Простите, не умею по-другому.

Нет мне больше веры,

Нет больше отчего дома.

Бросился в ночь, свободе не зная меры --

Будь что будет, всё на потом!..

Моей стаей станут дикие звери.

Я предатель своей же души!

Заперты родные все двери.

Луна зовёт за собой: "поспеши".

Кровь на губах чужая.

А может своя.

Я не знал на что шёл, бросая

Вызов своей же судьбе!..

Не погибнуть бы в этой борьбе...

Я пел. Они слушали. Песня лилась за песней, я потерял им счёт, потерял счёт времени и уже почти не замечал окружающего, растворившись в музыке, став ею...

...Что?..

-- Хватит, -- повторил брат, крепко держа мою руку и не давая коснуться струн. -- Ты сбил все пальцы.

-- Последнюю... -- горло резануло острой болью.

-- Последнюю, -- нехотя разрешил Ван.

Она уже звучит во мне. Перед этим певцом я преклоняюсь. Я склоняю голову перед голосом и искусством! Так может далеко не всякий тёмный, а этот -- человек... С обычными человеческими способностями...

Каждый звук напоен жизнью, тоской, дикой жаждой!Улететь бы птицей, прочь от проклятой земли,С небом чистым слиться -- вот о чем мечтаешь ты...Играть с судьбой... всю жизнь и назло ей не умирать! Лететь так высоко, могут только боги... и я!Мужество есть лишь у тех,Кто ощутил сердцем страх!..Кто смотрит в пропасть,Но смотрит с гордостью в глазах!"Ирдес! Когда ты научишься ходить?!" "Никогда, пока у меня есть крылья!.." Даже зная, как легко их сломать...Если наступит день, когда я не захочу больше лететь, это будет день моей смерти....Лети, лети, не бойся,Так можешь сделать только ты!.. #

# Кипелов - Беги за солнцем

Вот и всё. Как же я устал... Чёрная красавица сама исчезает из рук, я молча смотрю на окровавленные пальцы. У неё очень жёсткие струны. Если вовремя не остановиться и выкладываться до предела -- они режут, как ножом.

Руки порезаны. Душа вывернута. Сил нет. Знакомый итог...

-- Ати...

Ась? Это меня?

Брат вздохнул, покачав головой, и наложил "заживалки" на мои пальцы.

-- Спать ложись, ати. Плащ держи...

-- Нет! Держись! Феникс!..

Вскочив, запутался в плаще, чуть не упал в костёр, ударившись о камни костровища сообщил этому миру всё, что я о нём думаю.

-- Страшный сон? -- в полголоса поинтересовался не спящий десятник.

-- Страшная память, -- буркнул я, выпутываясь из коварно спеленавшего меня плаща.

Сев к огню поближе, с благодарностью принял от стража кружку с горячим чаем. Некоторое время мне никто не мешал сосредоточенно пить, но потом десятник нарушил блаженное молчание:

-- Что снилось, малыш?..

Я ответил не сразу. И не на заданный вопрос.

-- Сколько тебе лет, Арис?

-- Семьсот двадцать шесть, -- сказал изначальный.

-- Когда ты стал совершеннолетним?

-- Что значит "совершеннолетним"? -- уточнил, поколебавшись, десятник.

Я объяснил и бессмертный ответил, пожав плечами:

-- Как все, в восемьдесят.

-- А я в десять. В двенадцать прошёл испытание для статуса Рыцаря второй ступени. Пусть я гораздо младше тебя, но давно не ребёнок.

Судя по выражению лица -- не поверил. Или не до конца поверил... Да, я бы на его месте так же отреагировал. Слишком страшно звучит со стороны.

-- Пойду прогуляюсь, -- сказал я, ставя пустую кружку на землю. -- Дорогу обратно найду и не сбегу, не бойся.

Темнота никогда не мешала тёмным видеть. Лес казался серебристым. Кое-где среди крон проглядывали звёзды. Очень хотелось размять крылья, но был велик риск засветиться перед изначальными. Сначала нужно сбросить возможный хвост. То, что я ничего не замечаю вовсе не значит, что этого "ничего" нет. Хм, что бы такого сделать...

В раздумьях, я вышел на поляну. Поглядел в небо, где сияли крупные и близкие звёзды. Ни одного знакомого созвездия. Чужой мир, чужое небо. Но как же хочется ввысь! И как же мне сейчас одиноко...

Душа сама потянулась к тьме небес, как сотни раз до этого, я позвал в ночь Госпожу... нашу богиню. Подскажи мне что делать, Леди?.. Укрой меня от чужих глаз... побудь недолго со мной, Прекраснейшая...

Как и много раз до этого, лёгкое дуновение сказало, что ночь благосклонна ко мне в этот раз... А дальше начались вещи совсем необычные.

Тонкий девичий стан соткался из тьмы и через всю поляну прошёл ко мне, обретая черты и плотность. Её белое лицо было прекрасно: тонкие черты, чувственные губы, огромные чёрные глаза как две антрацитовые звезды. Чёрные волосы спускались тяжёлой волной до тоненькой талии, изящная фигурка в лёгком чёрном платье, расшитом звёздами...

-- Леди!.. -- хрипло выдохнул я, падая на колено и склоняя голову. -- Прекраснейшая...

Дрожь удалось скрыть с огромным трудом. Сама Госпожа пришла на мой зов. Никому из нас в моём мире никогда так не откликалась Ночь! О Небо...

-- Ты звал, мой тёмный? -- какой завораживающий своей красотой голос!..

Врать ей не только бесполезно, но и опасно для жизни. Обмануть Леди Ночь всё равно не удастся.

-- Звал, -- ответил я, стараясь не мямлить. -- Простите, что потревожил вас своим призывом, Госпожа...

-- Это твоё право, тёмный, -- мне почудилась лёгкая улыбка в её словах.

Я осторожно поднял взгляд на ту, которую никогда не думал увидеть. Она склонила голову набок, рассматривая меня и действительно чуть улыбалась.

-- Зачем ты звал меня?

-- Я не думал, что вы действительно придёте, Госпожа, -- голос всё же едва заметно дрогнул.

-- Ты боишься меня?.. -- Она изящно изогнула свою совершенную бровь.

Тут я сделал то, что в разговоре с Ней делать категорически запрещено. Я соврал.

-- Нет.

И приготовился умереть. Нежная рука, которая ласково провела по моей щеке и приподняла за подбородок, заставляя поглядеть в бездонные глаза, оказалась неожиданно тёплой. Нет, не горячей, прохладной но... казалось, что должна быть ледяной.