Анатолий Патман - Храм для бога

  Как только мы с Великим Шаманом вышли из полуземлянки, толпа, видя, что все прошло хорошо, взревела от радости. А когда Могущественный заявил о своем решении и призвал все остальные рода последовать его примеру, трудно даже описать, что творилось на берегу Голубого озера.

  Дальше всё пошло, как и на других торжествах, за некоторыми отличиями. Радуга продержалась чуть-чуть дольше, чем ранее. Значит, силы у меня прибавилось, я стал более собранным и смог сконцентрироваться так, что выдал более устойчивую магию. Что же, это меня радует. Другим отличием стало то, что вместе с тремя родами клялся и сам Великий Шаман Патман в окружении пятерых своих учеников и помощников, каждый из которых был неслабым магом. Только вот, к моему огорчению, это были все наличные магические силы племени горных птиц. В главном стойбище осталась ещё одна часть учеников и помощников, большая и разнообразная, но, к сожалению, на данный момент состоявшая из таких слабых магов, что всерьёз принимать их не стоило, или из людей, только проявивших свои задатки Силы. Как я понял из рассказа Могущественного, так примерно обстояло и в племени волкодавов. Да, трудно будет тягаться с южными странами, обладавшими более могущественным магическим потенциалом, как из-за большей численности, так и более продвинутой системы разнообразных магических школ. Ведь, как я слышал во время своего путешествия по обеим Империям, чуть ли не в каждом княжестве или каждой провинции имелись свои школы или академии. Правда, как однажды проговорился мой хороший приятель Сервент Берский, сильных магов и в них имелось мало. Если он и сам являлся одним из таких, а я на голову превосходил его, то получается, что в моем лице Изнур имел неплохую прибавку к своим магическим силам. Но против нескольких сильных магов, опытных и знающих, мне со своим невежеством противопоставить было нечего. Ведь что я мог сейчас? Кроме как тупо кидаться магическими шарами и ставить простые щиты, нечего. Значит, вступать в открытое противоборство с другими магами мне противопоказано категорически. Что же, я и так не любитель подставляться под магические удары. Но теперь, если Великий Шаман Патман действительно подучит меня, может быть, получится что-то стоящее из несчастного попаданца, волей Великого бога закинутого в новый для него мир?

  А дальше опять состоялся большой пир. Не знаю, что будет с запасами рода белых чаянов, но думаю, что ничего особенного. Здесь, вдоль обоих берегов Великой Куты, как я понял, жили наиболее богатые и обеспеченные рода, обладавшие и более весомым авторитетом среди других родов. А что, очень богатые рыбные угодья, плодородные земли, густые леса, наличие кое-каких полезных ископаемых, пусть и почти не использовавшихся, вроде того же железа, горючих камней или золота, совсем не ценимого северными охотниками. Притом, род серых ястребов был одним из наиболее могущественных. Когда я, наконец, смог оторваться на какое-то время от таких аппетитных на вид и на самом деле вкусных рыбных блюд, раскиданных по всему длинному столу на крутом обрыве с видом на широкое Голубое озеро, то заметил, что вожди родов ведут себя по-разному. Наверное, определяют свой вес в новой иерархии? Недаром вождь Ухтияр держался так важно, чуть свысока поглядывая, что на Еккера, что на вождей горных орлов и черных чаянов Тимсара и Эхтема. Правда, военные вожди Ямук, Паятар, Упамсар и Эхмер не отходили от Акпараса, и похоже, нашли общий язык, так как увлеченно обсуждали что-то важное. Шаманы тоже сплелись друг с другом и перестали обращать внимание на Великого Шамана. Ермилле, как хозяин, что-то втолковывал своим собратьям по ремеслу Ухтеру, Элмесу и Пахмуту.

  Да, туго мне придется потом. Будем надеяться, что пронесет. Хотя, крутой я маг или нет? Скорее всего, позже начнутся какие-нибудь склоки. Но главное, нужное для меня и баронства уже произошло. Так что нет никаких причин и для меня переживать по такому малому поводу. Надеюсь, и с вождем Ухтияром найдем общий язык?

  Только поздно ночью, после длинного и очень красивого концерта художественной самодеятельности, я смог отойти ко сну. Зато очень и от души радовались Чепчен и Патьер, оказавшиеся в центре внимания. Еще Великий Шаман, долгим взглядом прощупав уже моих детей, осуждающе посмотрел на меня, и, тем не менее, не преминул заметить, но уже одобряющим голосом:

  - Великий вождь, я рад, что у нас, наконец, появился вождь, который заботится о делах баронства и всех людей в нем.

  Вот и думай, что хотел сказать этот старый мудрец?

  Праздник, хоть и люди продолжали веселиться и на другой день, завершился, правда, прежде всего, для меня и всех вождей. В это утро у нас состоялось большущее совещание. В стойбище сумели прибыть множество авторитетных воинов из всех четырех родов. Как правило, это были умудренные жизнью люди, немало повидавшие на своем веку. Ведомые Великим Шаманом, мы все отправились в близлежащий лес.

  Хоть я и не понимал, для чего надо идти именно в лес, тем не менее, препятствовать не стал. Что же, и для меня не менее важным было сохранение хороших отношений со всеми этими вождями и шаманами, и людьми племени, и проявление неуважения к их обычаям, притом, с самого начала, было бы с моей стороны не самым лучшим поступком.

  Погода тоже не очень благоприятствовала ко всяким прогулкам. Было свежо, и солнышко то и дело пряталось за густыми облаками. Хорошо, что еще нет обильных дождей, как правило, идущих здесь именно зимой.

  Вот мы и пришли! На небольшой полянке, огороженной кособокой оградой из кривых жердей, стояло голое, очень высокое и разлапистое дерево неохватной толщины, чем-то смахивающее на обыкновенный земной дуб. Этот могучий великан весь был увешан всякими ленточками, кусками ткани, различными предметами и куклами, и многими непонятными вещами. Это же их священное дерево, здорово напоминающее такие же деревья в старинных легендах у меня дома там за неведомыми пространствами. Хоть я сам и не видел ничего такого, но отец рассказывал, что они в детстве собирали у таких великанов монеты или что-нибудь ценное. Хоть это особо и не приветствовалось, но односельчане смотрели сквозь пальцы на шалости детей, если они вели себя хорошо и спокойно. Люди старались не допускать никакого хулиганства и осквернения святых и не очень для них мест, пусть и церковь, сама притесняемая, и советская власть всеми силами боролись с этим, как они считали, мракобесием.

  Недалеко от дерева в разных местах стояли, лежали разные резные столбы, валуны с самыми необычными формами, и даже самые настоящие скульптуры из дерева и камня. Они тоже пестрели разными ленточками и кусками ткани, и пучками травы и веточками деревьев. На самом краю поляны имелся длинный навес, полностью открытый с одной стороны. Там виднелись длинный стол и по обе стороны от него лавки из круглых, оструганных жердей, положенных на небольшие пенечки.