Владимир Колычев - Три богатыря

– Ну вот и все! – злобно зарычал Тугарин. – Сгиньте, проклятые!!!

Сейчас у Алеши не было времени размышлять над тем, каким чудом выжил Соловей. Нужно было спасаться от губительного свиста. Но как?

– Давай! – встряхивая разбойника, крикнул боярин.

– Не буду! – взвизгнул Соловей.

– Не будешь?!! – Тугарин ошалел от удивления.

– Не буду! Не буду губить добрых людей! Не буду, и все!

– Мудрое решение! – пробасил Илья Муромец.

И тяжелой поступью двинулся на Тугарина. Остальные богатыри дружно шагнули вслед за ним.

– Проклятье! – взвыл боярин.

Он с силой швырнул Соловья на землю. И со всех ног бросился обратно во дворец. И тут же кто-то из его воинов выпустил в ночное небо огненную стрелу.

– Эй, а ну стой! – потребовал Илья.

Но Тугарин и не думал останавливаться. Можно было бы догнать злодея, но его воины преградили богатырям путь. Их разбили в пух и прах, но было потеряно время. Друзья бросились за Тугариным во дворец, но найти его не смогли. Он бесследно исчез.

– Ладно, не до него сейчас! – махнул рукой Никита. – Нужно поднимать дружину!

– Зубы у меня ноют, – соглашаясь, кивнул Илья. – Не к добру все это...

И как в подтверждение его слов, послышался тяжелый протяжный звон городского набата. С крепостных башен заметили появление печенегов.

Как известно, беда не приходит в одиночку. Со стен Детинца был замечен враг, он шел на крепость из самого города. Это была тайная дружина Тугарина.

Печенеги должны были ударить в лоб, а латники вельможного злодея – в спину. И оба ножа уже были пущены в ход. И некогда уже было думать, как их остановить. Нужно было действовать.

Двор перед великокняжескими хоромами наполнялся вооруженными воинами. Спросонья они плохо соображали, но ведь не зря же их учили ратной науке. Они заученно натягивали на себя латы, разбирали оружие, выходили во двор, быстро и без суеты разбивались по десяткам, сплачивались в единый строй.

А на стенах Детинца уже стояли дворцовые стражники. В них уже летели стрелы и горящие факелы. Битва началась...

Готовились принять бой и две сотни городской стражи. Им нужно было продержаться на стенах Киева до подхода княжеских дружинников и отрядов городского ополчения. А простой люд уже поднимался на рать. Под бой тревожного набата на главной городской площади сходились вооруженные люди. Жаль только, их было не так уж много. Самых лучших воинов забрал с собой в Поле великий князь...

И все же на стены могло подняться больше тысячи ополченцев. Но эта сила долгая на подъем, и сейчас Никита Кожемяка думал, как выиграть время.

Воевода призвал к себе Алешу Поповича.

– Костьми ляг, но удержи Детинец! – строго велел он.

Рязанский богатырь сурово кивнул головой. Слова сейчас были ни к чему. Свою преданность князю можно было доказать только мечом.

Никита Кожемяка оставил ему всего полсотни воинов. И это против четырехсот вооруженных до зубов извергов. Как хочешь, так и крутись. А не выкрутишься – быть большой беде.

Сам же воевода взял с собой Илью Муромца и Добрыню Никитича. И во главе сотни тяжеловооруженных латников вырвался из осажденной крепости.

Дружинники таранящим ударом пронизали ряды тугаринского воинства, прошли через них как нож сквозь масло и дружным строем ринулись к Восточным воротам. Тугаринские воины их не преследовали. Им нужно было захватить дворец, а все остальное их не волновало.

Натиск княжеских дружинников отогнал волну тугаринской орды. Но уже собиралась новая. И сейчас она хлынет на стены Детинца.

Алеша призвал своих воинов держаться. И сам занял свое место на стене. Он будет драться до последнего. Но сможет ли крепость устоять?..

Оголтелая разбойничья рать вновь пошла на штурм. В воздухе засвистели стрелы, послышался звон мечей, стоны раненых. Битва возобновилась с новой силой.

Стражники дрались отчаянно. Они не ведали жалости ни к себе, ни к врагу. Стрелами, копьями и мечами снимали со стен рвущихся ко двору нечестивцев. Но при этом их силы неумолимо таяли.

Враг изо всех сил рвался к дворцу. Но у него не было приставных лестниц, с помощью которых можно было забраться на стену. Основной расчет был на то, что Тугарин откроет ворота изнутри. Но были раскрыты подлые замыслы злодея-боярина. Поэтому печенегам и разбойникам Володаря приходилось брать крепость штурмом. В ход шли шесты, длинные доски, бревна. Но все это было не то.

Защитники Детинца сумели отразить и этот натиск. Тугаринские сотни откатились назад. Но только для того, чтобы собраться в единый кулак и ударить с новой силой.

Ряды стражников заметно поредели. Из полусотни осталось только не более десятка воинов, способных держать в руках оружие. Это были сильные и храбрые люди, но этого было мало, чтобы отразить очередной вражеский натиск. Им оставалось только с достоинством умереть.

Алеша тоже готовился к смерти. И вдруг в голову пришла удивительная мысль. Соловей-разбойник, как он мог о нем забыть?

Богатырь спрыгнул со стены, вернулся к месту, где Тугарин швырнул на землю Соловья. Но разбойника нигде не обнаружил. Он продолжил поиск, и удача улыбнулась ему. Он нашел Соловья за грудой камней у крепостной стены.

Разбойник мелко дрожал и затравленно смотрел на богатыря.

– А чего мы такие напуганные? – усмехнулся Алеша.

– Кто ты... Кто ты, человече? – спросил Соловей.

– Ну вот, уже и не помнишь, кто я такой.

– Я ничего не помню. Как ударили меня по голове, так все и забыл...

– А Тугарина помнишь?

– Тугарина знаю. Он злодей...

– Ух ты!.. А ты кто, добродей?

– Хотелось бы... Тугарин говорил, что раньше я был злым разбойником. Но я ему не верю.

– Ну и ну!.. Я слышал, как ты разговаривал с Тугариным. Ты не хотел губить невинных людей. А как быть с повинной головой?

– Не знаю.

– А я знаю. Повинную голову – меч не сечет! Ты должен помочь нам удержать Детинец.

– Как?

– Ты разучился свистеть?

– Нет. Тугарин вывозил меня в чисто поле. Деревья гнулись, когда я свистел... Но это злая сила. Я не хочу...

– Сейчас здесь будет Тугарин. Этого ты хочешь?

– Нет, – замотал головой Соловей. – Этого я не хочу... Тугарин – злой человек. А ты добрый. Я вижу, что ты добрый. И я тебе помогу!

Алеша не стал тратить попусту слов, поднял Соловья на руки и вознес на стены, к которым уже подступала тугаринская нечисть.

– Я готов! – сказал бывший разбойник.

– Начинай! – велел Алеша.

Соловей вставил в рот четыре пальца, натужился и как свиснет!.. Как будто небо обрушилось на землю, как будто воздух скрутили в бараний рог. Ураган чудовищной силы сметал ряды тугаринских вояк, смешивал их с землей и камнями, бросал на пепелища ими же сожженных домов.