Александр Прозоров - Война магов

Андрей понял, что остался с носом. Здесь не было боярина Кошкина, царского родича, что сам был вхож к государю и легко мог привести с собой друга или напомнить о нем Иоанну. Здесь не было кремлевских телохранителей, знавших князя Сакульского в лицо. Без друзей и знакомых при дворе Зверев оказывался так же далек от царских дел, как и обычный смерд в позабытой средь лесов деревне. Сам никто и звать его никак. Простой привратник не желал его узнавать и был непреодолим, как стена из мореного дуба.

— Что-то не знаю я тебя, боярин? — вскинул подбородок Зверев. — Ты из каких земель, из какого полка?

— Калужские мы, — с гордостью сообщил ратник. — С князем Серебряным Казань брали. Ныне в избранную тысячу государем зачислены, за храбрость.

— Храбрые воины государю нужны, — довольно улыбнулся Зверев, нащупав нужную информацию. — В кремле живете али только на службу сюда выходите?

— Иные и в кремле, а иные на дворах окрест, — поежился боярин. — Тебе-то чего?

— Чего-чего… Ждать буду! — И Андрей пошел прочь.

Итак, царя в Александровской слободе охраняли бояре из избранной тысячи. А как же иначе? Именно те, кому царь доверял, кто ради службы отказался от местнических привилегий. А коли так, то большая часть служилых людей через руки дьяка Кошкина прошла. И многих из них Зверев знал. Осталось только поискать вокруг знакомые лица. Не в людской же они после службы сидят, в духоте и тесноте? Наверняка комнаты на постоялых дворах снимают, в кабаках посиживают… Если только царь со своей воинственной трезвостью еще и тут все заведения не позакрывал.

— Только сперва самому надобно обосноваться.

В городской толчее Зверев насиделся в Нижнем Новгороде, а потому на этот раз отъехал от стен верст на пять и придержал коня возле постоялого двора, вольготно раскинувшегося на поляне меж березовых рощиц, у самого берега Шерны. Потянул носом. Вот он, живой воздух — не то что в городе, где всегда воняет лошадиным навозом, человеческим потом вперемешку с запахом от сотен кухонь и выгребных ям, где духота, постоянный гомон и везде лежит слой желтой пыли. Тут же — легкое журчание реки, шелест листьев и ветер с ароматных лугов. Да и цены на отшибе всегда вдвое ниже.

Он заехал на двор, спешился, кинул хлюпающему носом мальчишке поводья.

— Светелки свободные есть?

— Прости, боярин, не ведаю, — отер тот рукавом сразу всю моську, потом мазнул ладонями по штанам и только после этого принял ремень. — Ныне люда наехало — и не счесть. И знатный люд, и простой, и купцов немало…

— Все сюда?

— И тут хватает.

— Не боярин, а князь, — запоздало поправил Андрей. — Ладно, расседлай коня и зови хозяина, пусть он думает. Где у вас тут трапезная? Я пока перекушу.

В обширном рубленом помещении, заставленном столами и аппетитно пахнущем щами и копченостями, народу оказалось действительно преизрядно. Свободных столов не нашлось вовсе, и Андрей, брезгливо поморщившись, опустился на скамью возле того, где сидели хотя бы бояре — с саблями на поясах, в шелковых и сатиновых цветных рубахах, в суконных ферязях, у кого украшенных золотыми нитями, с вошвами и самоцветами, а у кого — скромных, разве подбитых горностаем и поблескивающих перламутровыми пуговицами.

— Здрав будь, княже, — тут же приподнялись со своего места подкреплявшиеся копченой белорыбицей воины.

На оловянном блюде перед семью мужчинами лежала рыбинка где-то с полпуда весом. Впрочем, сейчас от нее оставалась от силы половина — хребтина уже почти оголилась. Запивалось угощение, судя по всему, вином.

— И вам здоровья, бояре! — кивнул Зверев. — Мы вроде где-то виделись?

— А как же, — тут же подтвердил один из служивых. — О прошлом годе у боярина Кошкина.

— Как же, как же! Избранная тысяча! — с готовностью воскликнул Андрей, хотя так никого из присутствующих и не вспомнил. — А я уж думал, меня и не узнает тут никто. Сегодня, не поверите, в слободе в кремль входил — так какой-то грубиян мне дорогу загородил и даже по государеву делу впускать не захотел.

Воины переглянулись, покачали головами:

— Это да… Ты не серчай, княже, они ведь тоже приказа слушать должны.

— Какого? По важному делу князя знатного к царю не пускают!

— Ныне это все через Адашева идет, княже, — вздохнул тот, что заговорил первым. — Как с Казанью миром дело наладилось, государь зараз много чего нового деять затеял. И строит, и указы рассылает, и советы сбирает. Кого, когда — все у Алексея Федоровича записано. А иных бояр велено не пускать, дабы государя не отвлекали. Иначе, упредили, всего сделать не поспеет. Пока мир на Руси, прям все задумал перевернуть!

— Что же он делает? — заинтересовался Зверев.

— Много чего! — махнул рукой боярин. — Гонцы так и бегают, строители по десять раз на дню приходят. Иноземцев изрядно понаехало. Фряги, немцы, англицкие лекари. С разных волостей музыкантов посыльные привезли, и государь, что ни день, в Троицком соборе их слушает.

— Певцов он, значит, слушает, — шумно втянул в себя воздух Зверев. — А отчет по ратям, к Казани выдвинутым, получить времени нет? — И тут же спохватился: — У Адашева, видать, совсем ум за разум зашел, меня на музыкантишек променять!

— Много власти на себя Алексей Федорович забрал, — подтвердили служивые. — Только его ныне царь и слушает.

Того, что Зверев едва не обвинил царя в глупости, никто из них, похоже, не заметил.

— Слушает потому, что все письма и платы через Адашева проходят, — еще немного сбавил тон князь. — Коли строит много и людей разных выписывает, без умелого писца и казначея не обойтись. Но как же мне за службу свою отчитаться?

— Так в соборе, княже, — переглянулись воины. — До покоев государевых Адашев никого не пускает, а в храм люди ходят невозбранно. Коли там с государем заговорить получится, уж никто мешать не посмеет.

— А он к заутрене выходит?

— К утрене… — то ли поправил, то ли сообщил боярин.

— Чего подать, боярин? — наконец подбежал половой, такой же серый и потный, как мальчишка во дворе.

— Не боярин, а князь! — стукнул Зверев кулаком по столу.

— Прощенья просим, княже, — согнулся слуга.

— Значит, всем — петерсемены бочонок, мне — зайца в лотке и хозяина, моему вороному — овса от пуза. — Половой кивнул и убежал, а Андрей повернулся к боярам: — Надеюсь, не откажетесь со мной выпить, раз уж за одним столом сидим?

— За честь почтем, княже! — довольно зашевелились служивые. — Благодарствуем, княже. А что с Казанью, Андрей Васильевич? Ты под рукой князя Василия Серебряного на Казань ходил?