Алекс Орлов - Его сиятельство Каспар Фрай

– Я нашел яичную скорлупу и корки от ветчины, перед нашим прибытием на вершине холма находился вражеский дозор.

– Почему же вражеский?

– А кто мог следить за нами?

– Горожане из Ливена, - пожал плечами де Шермон и шпорами направил мардиганца в гору.

– Что горожанам из Ливена делать на этой горе?

– Полагаю, они ждут прибытия вашего величества, не желают ударить в грязь лицом перед приездом такого гостя.

Король догнал де Шермона, их лошади поравнялись.

– Что ж, может, вы и правы, граф. А что же девица - она хороша собой?

– Она миловидна, ваше величество.

– Почему же она не в платье? Вы спросили?

– Да, она сказала, что ездит так на лошади. В мужском костюме удобнее.

– Согласен, всегда поражался тому, как дамы ухитряются не выпадать из дамского седла, а ведь на охоте, бывало, перемахивали через поваленные деревья.

– М-да, - кивнул де Шермон.

– Вы спросили ее имя?

– Спросил, ваше величество. Ее зовут Ева Фрай.

– Фрай? - вскинулся король.

– Вот именно. Именно так звали шпиона герцога Ангулемского.

– О каком шпионе вы говорите? - спросил король, делая вид, что не понимает.

– Ну как же, при дворе все знают эту историю, когда тот самый Каспар Фрай был принят во дворце как торговец шоколадом, именно ему принадлежит рецепт «Королевского нектара» - шоколада со сливками и сахаром.

– Ах вон вы о чем! - Король смахнул с наплечника воду. - Так что, они с этой девицей родственники?

– Да, ваше величество. Более того, Каспар Фрай отец этой юной воительницы.

Перевалив за вершину холма, они стали спускаться. Король молчал, а де Шермон не считал нужным заводить новый разговор. Впереди показались трое офицеров, они все же не решились оставить короля без своей опеки, хоть и постарались ему не мешать.

– Вернемся к войску, ваше величество?

– А смысл? Обсушиться все равно не успеем, а через час-полтора авангард уже покажется на болоте. Давайте просто выпьем перегонного вина.

– У меня нет перегонки, это плебейское снадобье.

– И у меня нет, по той же причине, увы. - Король поежился и посмотрел по сторонам, надеясь обнаружить край дождевого фронта, но его надежды не оправдались: все небо было затянуто мутной пеленой.

– Я знаю, у кого мы можем разжиться перегонкой, - сказал граф.

– У кого же?

Де Шермон поднялся в стременах, сложил ладони рупором и крикнул:

– Што-о-о-ойр! Барон Што-о-о-ойр!

Недвижимые фигурки всадников оставались такими еще несколько мгновений, а затем один из них поскакал в направлении короля и де Шермона.

– Думаете, у него есть?

– Штойр страдает от легочной болезни. Он не может без перегонки ехать в дождь.

Подъехал Штойр, смахнул со шляпы воду и вопросительно взглянул на короля.

– Барон, у вас есть эта огненная штука? Его величеству нужно согреться, - сказал де Шермон.

– Разумеется, ваше сиятельство, она всегда при мне.

С этими словами Штойр распахнул дорожную суму и достал оплетенный кожей стеклянный сосуд, заткнутый деревянной пробкой.

– У меня и пара новых стаканчиков найдется, - сообщил он, доставая сплющенные кожаные стаканчики.

Граф развернул стаканчик для короля, потом для себя и подставил их барону. Тот налил в них прозрачную жидкость, затем подал графу кусок вяленого мяса.

– Что это? - спросил тот, осторожно берясь за странного вида предмет.

– Вяленая конина, обвалянная в тертом чесноке, ваше сиятельство.

– И вы полагаете, что мы с королем станем это есть? - спросил де Шермон, с подозрением рассматривая желтовато-красный кусок.

– Придется, ваше сиятельство, - со знающей улыбкой заметил барон.

Граф подал стаканчик королю, тот принял его с некоторой опаской, зная, что перегонка здорово жжется. Но не пить вовсе при такой погоде было нельзя.

– Позвольте… - Барон выхватил уде Шермона кусок конины и прямо на перчатке рассек его кинжалом на четыре пластинки.

– Да вы дока, барон! - заметил король.

– Ну пьем? - спросил де Шермон.

– А куда же деваться, давайте, граф…

Де Шермон и король нерешительно посмотрели на стаканчики, а затем один за другим опрокинули перегонку в рот.

– О-о-о-о! Кха-кха! Што-о-ойр, вы отравитель! - прохрипел Филипп, схватил кусочек конины, забросил в рот и принялся торопливо жевать.

Его примеру последовал де Шермон. Минуты две они только охали, покачивали головами и втягивали воздух, затем Филипп перевел дух и, улыбнувшись, сказал:

– Благодарю барон, вы спасли своего короля.

– Безмерно счастлив, ваше величество.

– Можете возвращаться к своим приятелям, а мы с графом еще посекретничаем.

Барон уехал, оставив графа и короля в приподнятом настроении.

– Нужно сказать, перегонка с этой, страшно сказать, вяленой кониной не так уж и дурна, особенно учитывая эту сырость, - заметил король.

– Согласен, ваше величество, быть может, королева нас не поняла бы, но в данной ситуации конина сошла за тушенных в сливках перепелов.

– Вот именно! - кивнул опьяневший король и хохотнул. - Интересно, из чего делают эту перегонку?

– Вердийцы изготавливают ее из морошковой браги, но чаще перегоняют из пива, которое, в свою очередь, варят из протухших рыбьих кишок, - сообщил порозовевший де Шермон.

– Из кишок? - переспросил король, морщась. Граф кивнул. - Силы земные, не будь я в седле, меня бы стошнило.

Король огляделся: в тучах по-прежнему не было видно ни единого просвета.

– Кстати, о рыбьих кишках. Наш временный дипломатический представитель в Капекслаа граф Куденьер сообщил престранные вещи. Якобы вердийцы и тардийцы сговариваются потребовать с нас выплату за обиды.

– Выплату за обиды? - переспросил де Шермон.

– Именно так.

– О каких же обидах идет речь, ваше величество?

– За то время, пока побережье находилось под властью Рембургов, они якобы не могли развиваться как свободные народы.

– А чего развивать, ваше величество? Как собирали ракушки на берегу, так и собирают. Только ремесла им развили, грамоту дали, чтобы имена свои писать научились.

– Граф Куденьер ответил им так же, но они возразили, что достигли бы всего и сами, если бы не оккупация Рембургов.

Де Шермон только покачал головой.

– Ну разве заслуживали эти люди того, чтобы ваш дед дал им свободу, ваше величество? Ведь жили под защитой короля и ни о чем не думали! Сенат им придумали.

– Вильгельм Рембург был человеком мягким, оттого за время его правления территория королевства и уменьшилась. Вместо сената лучше бы розог им давал почаще.

– Так чего же мы в Ливен идем, ваше величество? К океану нужно - и карать, карать!

Де Шермон рубанул воздух рукой, лошадь дернула, ее пришлось успокаивать.