Вольфганг Хольбайн - Повелительница драконов

И Талли вдруг поняла, что ваги боятся.

«Ну конечно», — подумала она. Ее намерение — нет, фанатичное стремление преодолеть пояс смерти и достичь башни в последние десять лет было смыслом ее жизни, так что она иногда забывала, как мало, судя по всему, Хрхон и Эсск или какое-либо другое мыслящее существо об этом знали. Для обоих ваг все их посещения окрестностей башни, которые они совершили прежде, наверно, раз двадцать с Храбаном и раз пятьдесят с его предшественниками, были совершенно одинаковыми. Они приближались к башне и смертельному кругу, чтобы затем немедленно отправиться в обратный путь. Никто никогда на самом деле не пытался прийти сюда. Оба ваги внутренне дрожали от страха, так как для них то, что они совершили, было чем-то невообразимым. Они прикоснулись к запретному и нарушили закон, быть может, столь же старый, как и мир.

— Все хорошо, Хрхон, — сказала Талли теперь так мягко, как только могла. — Вы спасли мне жизнь. И вот это. — Она прикоснулась к кровавому камню, висевшему на ее шее. — Вы знаете, как важен он для клана. Вы должны были это сделать. Я благодарю вас за это.

Насколько Талли могла припомнить, это был вообще первый раз, когда она хоть за что-то поблагодарила ваг, и, вероятно, если не считать детей, еще никто никогда в таком тоне не говорил с этими существами. Но страх Хрхона не прошел, совсем наоборот. Несмотря на ее слова, вага выглядел еще более удрученным и виноватым, чем прежде.

— Тамх… — нерешительно сказал он, — ещех кое-чтох.

— Вот как? — Талли наклонила голову набок. — Что?

Хрхон мялся, пока Талли не схватила его за плечо и не спросила еще раз:

— Что, Хрхон?

— Ях покажух вамх, — просипел Хрхон. — Идемтех.

Талли взглянула в том направлении, куда указывала его протянутая рука.

Только сейчас она увидела, что непосредственно возле двери, ведущей на лестничный пролет, был второй, немного больший проход, в конце которого тоже светился яркий дневной свет. Она вопросительно наморщила лоб, но больше не стала приставать к Хрхону, а снова оперлась на плечи его и Эсск и с помощью ваг поковыляла к выходу. Дверь вела в короткий коридор, в конце которого сияло прямоугольное пятно режущего глаза яркого дневного света. С быстротой, с какой ей позволяли двигаться невидимыеножи, пронзавшие ее ноги, она пересекла коридор и с любопытством посмотрела на представшую перед ней картину.

Коридор выходил на огромный, метров двадцать в длину, балкон, прилепленный к боковой поверхности здания словно ласточкино гнездо. Какой-то прожорливый великан откусил добрую его треть и большую часть каменного парапета, доходившего до уровня груди, а оставшаяся часть балкона представляла собой чередование каменных кусков и дыр, но это сооружение было все еще достаточно устойчивым, чтобы выдержать их общий вес. С противоположного конца балкона к боковой поверхности башни вверх вела смело переброшенная каменная лестница. А на нижних ее ступенях находился настоящий источник страха Хрхона.

Он был ростом примерно с двенадцатилетнего ребенка, черный как ночь, и среди его предков, очевидно, была парочка страдавших манией величия тараканов. Две из его четырех рук сжимали рукоять меча, из чего можно было сделать вывод, что его характер примерно соответствовал его внешности — пока Хрхон не сломал ему шею.

Рядом лежала вторая мерзость, чуть меньшего размера, у которой было парой рук меньше, но зато ее жвалы, лежавшие теперь на расстоянии полутора метров, могли бы внушить уважение даже какому-нибудь ваге, если только вагу звали не Хрхон или Эсск и он не защищал жизнь своей госпожи.

— Рогоглавы? — недоверчиво пробормотала Талли. — Здесь?

Она посмотрела на Хрхона, потом снова взглянула на лежавших у ее ног мертвых насекомых и тщетно попыталась найти хоть сколько-нибудь логичное объяснение этому невероятному зрелищу. Некоторое время она беспомощно смотрела вниз, на смертельный круг с правильными черными отверстиями. Она быстро отогнала внезапно пришедшую мысль. Среди оборотней были всевозможные создания, в том числе и вообще невообразимые. Оборотнями могли быть кто угодно, но только не рогоглавы. И явно не такие, как те, которые появились здесь.

— Оних нах насх напалих, — оправдывался Хрхон. — Намх пришлосьх ихх убитьх.

— Все в порядке, — смущенно сказала Талли — она произнесла бы то же самое, даже если бы Хрхон убил этих существ совершенно без причины, поскольку если на свете и было что-то, что она ненавидела почти так же, как драконов, то это рогоглавы. — Но как они сюда попали?

Хрхон указал на лестницу.

— Изх башних, — сказал он.

Талли уставилась на него.

— Из башни?

Вага попытался кивнуть.

— Вместех сх вотх этойх, — добавил он.

Хрхон указал рукой на третью фигуру, побольше, которая, как и оба рогоглава, лежала на ступенях лестницы.

Но это был не рогоглав. Тело существа покрывал не хитин, а черно-коричневая кожа. В его руке лежал не меч, а странной формы оружие, выглядевшее как самострел необычной формы и блестевшее как серебро. И его лицо было не жесткой мордой рогоглава, а глаза не были блестящими фасеточными глазами гигантского насекомого. Это были широко раскрытые, застывшие глаза очень хорошенькой девушки, самое большее лет восемнадцати.

— 4 —

Талли явно переоценила свои частично восстановленные силы, так как то, что последовало за этим, было более тяжелым, чем прежде, провалом в никуда, и продолжалось это целых три дня. Наконец она оправилась настолько, что решилась идти к башне.

Хрхон и Эсск рассказали ей обо всем, что случилось здесь с момента их прибытия, и не один, а, по меньшей мере, дюжину раз. Им невероятно повезло: они добрались до башни, несмотря на неистовство бури. Первая мысль Талли — то, что они своим пребыванием здесь обязаны кипящей стихии, которая едва не погубила их, — казалось, подтверждалась: оба ваги не видели ужасных оборотней и не чувствовали убийственных иллюзий. Песчаная буря, подхватившая их на последних двухстах пятидесяти метрах и толкавшая их, как конькобежцев, по озеру из стекла прямо к основанию развалин, победила смертельную магию башни.

Но не ее реальных обитателей.

Ваги обошли черное здание вокруг и нашли узкую лестницу, ведущую с подветренной стороны вверх, к входу, и даже без сложностей попали в защищенный подвал, в котором Талли очнулась три дня спустя. Но буря едва ли хоть немного ослабела в своем неистовстве, когда в их укрытии появился первый рогоглав — теперь он был лишь переливающейся зеленоватой кучей перемолотых хитиновых пластин, по виду которой при всем желании нельзя было узнать, к какому из многочисленных видов насекомых эта тварь когда-то принадлежала. Рогоглав без предупреждения набросился на Эсск и также без предупреждения был убит, но успел очень глубоко порезать ей руку. Рана до сих пор не до конца зажила. Это коварное нападение, вероятно, спасло всем троим жизнь, потому что, когда несколькими часами позже появились двое кровожадных товарищей рогоглава и девушка, их спутница, разыскивавшие гигантское нечто, они неожиданно столкнулись с двумя очень осторожными и агрессивно настроенными вагами. Результат этой встречи Талли видела снаружи, на первых ступенях моста.