Терри Гудкайнд - Десятое Правило Волшебника, или Призрак

Собрав в едином порыве все силы, Никки подняла ладони вверх, приготовившись сделать невероятное.

Ей надо поймать точку перехода между небытием и чистой энергией.

И нужна была не сама энергия, а ее первоисточник.

Зеленые линии вились все выше вокруг, со всей решимостью выполняя отведенную им работу по «упаковке» выстраиваемой магии. Никки пыталась вдохнуть, но мышцы уже не реагировали на ее желания. А ей так требовался это вдох – хотя бы один…

Когда при мерцании мир живого вновь вспыхнул в ее видении посредством дара, она со всей силой втянула воздух и наконец сделала этот заключительный вдох.

– Кара, теперь!

Без малейших колебаний Кара подняла тяжелый канделябр. Зверь с легкостью подхватил массивную железную стойку светильника одной когтистой лапой, высоко поднимая его. Позади него за окнами потрескивала очередная молния.

Никки замерла, дожидаясь перерыва во вспышках.

Когда же он наступил и комната вновь погрузилась в темноту, она извергла… нет, не магическую силу, но ее изначальную сущность.

Этот выброс погрузил зверя в мучительное недоумение: мощнейший всплеск энергии – и полное отсутствие предполагаемых последствий.

Она могла видеть, что существо испытывает странное смятение, будто стоит на краю бездны – заметив проявление чуда, но не осознав, что именно произошло. В замешательстве зверь прикрыл глаза, неуверенный в том, действительно ли почувствовал что-то, требующее немедленной реакции, так и не поняв, что именно он ощутил или против чего необходимо срочно действовать.

Видимо, так и не уловив никакого прямого воздействия силы, обрушенной на него Никки, зверь, похоже, решил, что она потерпела неудачу, и вызывающе поднял высоко над головой канделябр, как трофей, завоеванный в битве.

– Сейчас самое время, – обратился Зедд к Натану и Энн, двигаясь вперед, – пока он сбит с толку.

Они были близки к тому, чтобы все испортить. Но Никки уже не могла ничего предпринять, чтобы остановить их вмешательство. Зато это сделала Кара, никогда не церемонившаяся при исполнении своего долга. Она отогнала всю троицу назад, как сторожевой пес гоняет заблудившихся овец. Отступая, они выражали протесты, требуя, чтобы она не препятствовала им.

Никки наблюдала все происходящее из невероятной дали, с острого выступа на стыке миров. Она уже не способна помочь Каре. Та должна справиться со всем сама. Где-то там, в далеком мире живых, Зедд продолжал изливать злость на все племя морд-ситов и пытался возобновить нападение, но Кара исполнила свою угрозу: протаранила его плечом, отбрасывая назад и лишая не только равновесия, но и его былых намерений.

А Никки за пределами жизни сознательно творила пустоту: отсутствие действий, отсутствие последствий, искусственное затягивание в ожидании конца и предвестие высвобождения той мощи, которую она накапливала.

Да и само время, казалось, застыло здесь в ожидании того, что должно было произойти, но так и не случилось.

Напряжение в окружавшем Никки воздухе было вполне осязаемым. Зеленые линии вокруг нее еще быстрее вычерчивались сквозь пространство, в попытках полностью восстановить контролирующую сеть, чтобы удержать ее жизнь в подвешенном состоянии.

«Повреждение» магии, словно паук в своей паутине, караулило ее.

Никки понимала, что у нее будет лишь скоротечное мгновенье, прежде чем она окажется в полной неспособности сделать хоть что-то.

Но на этот раз ее смерть хотя бы принесет какую-то пользу.

Никки продолжала подпитывать поле вокруг зверя, чем расширяла ворота для дальнейшего потока энергии, который преднамеренно сдерживала.

Напряжение между тем, что существует, и тем, что еще не заявило о своем существовании, стало нестерпимым.

В одно мгновение эта ужасная, невыносимая пустота, этот энергетический вакуум, который Никки создала в обоих мирах, оказался заполненным оглушительным ударом молнии, ворвавшимся без приглашения через окно, в то время как его близнец из мира, лежавшего за пределами мира живого, прорвался сквозь завесу, прорывая состояние неисполненного вокруг зверя – принудительно завершая то, что Никки начала, но не закончила. На этот раз для магического существа не оказалось возможности обрести безопасность, перебежав в другой мир; оба мира в ярости своей соединились.

В комнату дождем посыпались осколки стекла. Громовой раскат сотряс каменные стены Цитадели. Казалось, будто само солнце проникло через окно и взорвалось.

Линии, все это время росшие и уплотнявшиеся вокруг Никки, окутывали ее словно саван.

Благодаря своему дару видения, она стала свидетелем окончательного завершение последовательности, которую задумала и создала. Она увидела, что молния нашла-таки энергетическую пустоту вокруг зверя и, заполняя ее, реализовала созданное Никки потенциальное обязательство.

Взрыв этой молнии превосходил все, что ей доводилось видеть. Накопленная в обоих мирах изначальная магическая энергия обоих видов, Приращения и Ущерба, созидательная и разрушительная, слилась в едином сокрушающем все разряде.

Никки, обездвиженная в оплетающих ее зеленых линиях, уже не могла прикрыть глаза от этой слепящей вспышки одновременно и света и тьмы, черной и белой молний, ударивших в разные концы канделябра и уходящих через него в зверя.

Окутанная коронным разрядом потрескивающего белого света, под действием высочайших энергий и сил, ринувшихся в пустоту, созданную вокруг нее Никки, тварь полностью распалась, превращаясь в пыль и пар.

Порывы дождя и ветра с ревом и грохотом врывались сквозь разбитое окно. Снаружи, в клубящихся зеленоватых облаках, вспыхивали новые и новые молнии. Когда одна из них осветила комнату, то все находящиеся в ней увидели, что зверь исчез.

По крайней мере, сейчас его здесь не было.

Сквозь сеть зеленых линий Никки видела, как Ричард бежит к ней через всю комнату.

А комната казалась далекой-далекой.

А мир тьмы смыкался вокруг.

Глава 8

Когда ее лошадь негромко заржала и забила копытами, Кэлен быстро переместила руку вдоль поводьев, ближе к удилам, чтобы удержать беспокойное животное на месте. То, как пахло вокруг, нравилось Кэлен не больше, чем лошади. Стоя в ожидании позади сестер Улисии и Цецилии, она потянулась вверх и осторожно погладила нижнюю часть подбородка лошади.

Над ее головой шелестели под легкими порывами ветра кроны тополей, их глянцевитые листья мерцали в дневном свете. На травянистой вершине холма в тени этих огромных тополей танцевали пятна солнечного света, пока в ярко-голубое небо не набежала стайка хлопково-белых облаков. Когда ветер сменил направление, дуя теперь на них из-за спин, это принесло облегчение, и не только от изнуряющей жары. Кэлен наконец позволила себе дышать глубже.