Марина Дяченко - Ключ от Королевства

Потом его высочество встретил женщину. Это была красивая, богато одетая, молодая, но вовсе не юная дама, присевшая отдохнуть на камень возле большого фонтана.

Принц уселся рядом, на соседний камень.

— Вы устали? — спросила дама. — Вы тоже чужой в этом городе?

— Я чужой везде, — печально ответил принц.

— Хотите пить? — спросила дама.

Сняла с головы плоскую шляпку, по форме напоминающую тазик, и зачерпнула воды из фонтана. Ланса поразило, как точно она скопировала жест, запечатлённый во всех статуях города: женщина даёт напиться страннику из мелкой круглой посудины. И принц, рассмеявшись, принял игру: встал на колени и прикоснулся к воде губами…

Нервы Ланса были напряжены, но ничего не случилось. Принц поднялся, отряхнул штаны и пригласил даму вместе зайти в харчевню. Дама согласилась. Ланс, никем не замеченный, проследовал за ними, занял столик в тёмном углу и велел слуге принести себе стакан молодого вина.

Вино было отравлено пыльцой скныря. Ланс определил это, едва поднеся стакан ко рту. (В этом месте рассказа Гарольд, слушавший, вытянув шею, снова сгорбился и чуть не застонал: опытный Ланс легко избежал ловушки, в которую мой учитель угодил с потрохами.)

Едва учуяв отраву, Ланс отбросил всякую деликатность и прицельным ударом посоха вышиб стакан из рук его высочества. Дама, нимало не удивившись, исчезла из-за стола — и тут же возникла снова за спиной Ланса.

Случился бой, подробности которого Ланс описывал тщательно и даже занудно, но пользовался при этом такими словами, что я ничего не поняла:

— Чередуя появления, исчезновения и фантомную атаку, противник намеревался рассеять моё внимание. В такой ситуации показано веерное трассирование, но ввиду того, что его высочество находился в зоне поражения, я вынужден был переменить тактику и рискнуть…

Гарольд слушал так напряжённо, что у него даже пот на лбу заблестел. Он тоже, кажется, не всё понимал, но изо всех сил старался разобраться.

— Убедившись, что поле боя на время очищено, я подал установленный сигнал о помощи, взял принца, к тому времени обездвиженного, и с ним покинул поле боя. Время — восемь часов четыре минуты. Видимость — ограниченная. Его величество пришёл ко мне на помощь через три с половиной минуты и осмотрел место схватки, но противник удалился, не оставив следов…

Я вдруг сообразила, что всё это было почти одновременно с нашим бегством из «Хрусталя»! Интересно, что опытный Ланс не постеснялся позвать Оберона на помощь. В отличие от Гарольда, который тянул до последнего; я потихоньку покосилась на моего учителя. Гарольд сидел красный, насупленный и на мой взгляд не ответил.

— Собственно, это всё, что я могу сообщить, ваше величество, — сказал Ланс и снова взялся за посох. Правая рука его, четырёхпалая, ласково погладила костяное навершие.

— Спасибо, Ланс. — Оберон кивнул. — Итак, господа маги дороги…

Гарольд быстро поднял голову. А я и так смотрела на короля во все глаза.

— Итак, вы все уже поняли… а кто не понял, я объясню: Королевству объявлена война. Здесь, в границах «толстого» мира, наш враг действует подкупом, ядом, силой и хитростью. Когда мы пересечём грань, отделяющую привычный мир от неоткрытых земель, сила нашего врага возрастёт стократно. Я, король, и вы, маги дороги, — мы вчетвером стоим между нашими людьми и лютой смертью. Мы, четверо, отделяем будущее Королевства от хаоса без будущего. Тебе ясно, Лена?

Я подпрыгнула в кресле. Почему именно я? Я что, тупая? Как мне может быть не ясно?

Ланс, который всё разглядывал навершие посоха, кивнул, как ни в чём не бывало. Как будто речь шла о чистке зубов или там о сосисках. Гарольд, из красного сделавшийся бледным, сильнее сдвинул брови.

Оберон встал. Прошёлся по шатру, откинул крышку длинного сундука, вытащил оттуда что-то завёрнутое в чёрную ткань. Развернул; это был посох полированного дерева, тёмный, с красноватым отливом.

— Возьми, пожалуйста, Гарольд, вместо того, что я сломал вчера у Лены в руках…

Гарольд вскочил, опустился перед королём на одно колено, принял посох со склонённой головой, встал, огляделся, будто не зная, куда девать себя и громоздкую вещь в руках. Сел на своё место, прижимая посох к груди.

Король неторопливо перебирал вещи в сундуке. Я поняла, что, если и мне сейчас не дадут посох — всё равно какой, пусть старый, пусть некрасивый, — я умру от обиды, не вставая с этого кресла.

— Лена…

Я подскочила. Оберон смотрел на меня через плечо, будто раздумывая. Будто прикидывая, достойна ли я, от горшка два вершка, носить боевое оружие мага дороги.

— Ну-ка, встань.

Я поднялась, стараясь казаться выше. Ну что за унижение мой рост, вот и новые учителя всегда смотрят с недоверием, как будто я припёрлась сюда из младшего класса безо всяких на то оснований…

Оберон внимательно смерил меня взглядом. А потом вытащил из сундука что-то длинное, завёрнутое в кожу.

Оно было почти с меня ростом!

— Лена, — сказал Оберон спокойно и буднично. — Благодари своего учителя — за несколько дней ты усвоила больше, чем я считал возможным. Поэтому я считаю, что ты достойна носить посох. Возьми.

И развернул кожу.

Батюшки-светы!

Я забыла, что надо опуститься на одно колено. Я вообще обо всём забыла. В руках у Оберона был его собственный посох! Белый, тонкий и длинный, с двуцветным навершием — наполовину изумрудным, наполовину рубиновым!

— Разве мне такое можно?!

Гарольд больно ткнул меня в спину костяшками пальцев. Оберон ждал, как ни в чём не бывало. Я быстро плюхнулась на одно колено, протянула перед собой трясущиеся ладони, и Оберон положил в них посох — неожиданно лёгкий. Только навершие тянуло к земле.

Я села на пятки, да так и осталась сидеть. Гарольд возмущённо зашипел за моей спиной, но Оберон сказал ему просто:

— Оставь её в покое.

И меня в самом деле оставили в покое — минут на десять, а может, на пятнадцать. Что-то бормотал скучным голосом Ланс. Громко и быстро говорил Гарольд. Потом Оберон сказал: «Делайте», и они оба вышли; я с трудом поднялась на ноги, всё ещё держа посох перед собой. Мне тоже надо было уйти; мне теперь предстояло доказывать, что я достойна этой замечательной, восхитительной, волшебной штуки…

— Лена, присядь на секундочку.

Я быстро села на своё место. Я испугалась, что король будет меня за что-то ругать. Скоренько перебрала в голове: не соблюдаю этикет; не говорю «ваше величество»; болтаю глупости, да и в учёбе, если честно, вовсе не так преуспела, как думает король. «Усвоила больше, чем я считал возможным»… Получается, я его обманываю, что ли?