Олег Филимонов - Уходя, гасите всех!

Наконец избушка была закончена — можно переселяться, вот только строительный мусор вымести. На всю стройку ушла почти неделя — один день я заготавливал лес, два дня возводил сруб, еще два возился с крышей и всем остальным. Плюс целого дня потребовала печка. За это время у меня полностью закончились продовольственные припасы, значит завтра, кровь из носу, надо подаваться на промысел, иначе оголодаю. Зато пока занимался стройкой, несмотря на нагрузки, практически полностью зажила рана на ноге, наверное, надо сказать спасибо ведовским зельям.

Перетащив в зимовье свое невеликое имущество, и блаженно развалившись на нарах, я, с чувством выполненного долга, закурил последнюю сигарету, пуская дым в потолок. Как ни экономил курево, закончилось и оно — придется бросать.

На столе в глиняной плошке, создавая уют, горела моя последняя и единственная свеча, и я лениво размышлял, что с освещением надо будет что‑то делать — потому как к лучинам не привык. От этих мыслей меня отвлекло какое‑то шебуршание за печкой. Вот зараза! Не успел жилище построить, как уже мыши завелись. Неохотно поднявшись с нар, я вооружился веником и отправился изгонять вездесущих грызунов. Однако баталии с вредителями не получилось… по причине их фактического отсутствия.

Вместо мыши за печкой сидело непонятное, чрезвычайно мохнатое существо размером с крупную кошку… даже очень крупную, если подумать, и таращилось на меня огромными глазищами. Этакий северный лемур. Опустив веник, я замер, разглядывая тварюшку. На мордочке выделялись только огромные глаза и черная пуговка носа, а очертания тела с трудом просматривались сквозь густой мех. Передние лапки животинки можно было назвать и ручками — пальчики почти как у приматов, правда украшены нехилыми коготками. Интересно, как и когда она сюда просочиться успела?

— Ну, здравствуй, неведома зверушка, — пробормотал я

— Здравствуй, хозяин, — неожиданно и несколько невнятно, но вполне членораздельно отозвалось существо.

Мать!.. моя женщина — а оно, оказывается, говорящее!

— Ты кто такой? — ошарашено спросил я. Магия магией, но в живую повстречать говорящую помесь кошки, чебурашки и еще чего‑то мохнатого — это кого угодно из колеи выбьет.

— Когорша я, — гордо представилось существо, но имя это или название вида, я не понял.

— А здесь что делаешь? — на автомате продолжал спрашивать я.

— За порядком следить пришел, — сверкнув остренькими зубками в немаленькой пасти, отозвался пришелец.

— В смысле надзирать, что ли? Чтобы безобразий не нарушали? — немного оправившись от изумления, попытался пошутить я, но гость юмора не уловил и серьезно пояснил:

— По хозяйству помогать буду!

— А–аа… это другое дело. Ну, так и помогай, — окончательно взяв себя в руки, усмехнулся я, уже понимая, что передо мной некая разновидность домового. Появился дом и он уже тут как тут — надо думать, в этих местах с жилыми строениями проблема, как бы ко мне очередь не образовалась…

— Сначала покормить надобно, хозяин, — солидно ответствовал новоявленный работник. — Чтобы все честь по чести…

Вот ведь помощничек на мою голову. Как же, помним — «напои, накорми и спать уложи» да кажется, еще и в баньке попарь — или это из другой оперы?

— Что же тебе дать‑то?.. — потянувшись за скромными остатками провизии, задумчиво протянул я.

— Людское что‑нибудь, — счел нужным вмешаться Когорша.

Ага, что‑то я такое припоминаю… Вроде домовых принято подкармливать домашней пищей, чем‑то таким, чего они не могут раздобыть себе сами — это для них лучшее лакомство. Обычно им хлеб и молоко оставляют — как ежикам, блин… Но ни того, ни другого у меня нет. Будем посмотреть, что подойдет…

Разводить пришельцу бульонных кубиков я все же не рискнул — загнется еще с непривычки. А пошарив по сусекам, отдал ему остатки подсохшего сыра. Кстати, кусман остался немалый, что мохнатого вполне устроило. Я бы даже сказал — чуть ли не в экстаз привело. Во всяком случае, трескал он сыр жадно, с довольным урчанием и подмел все до последней крошки. Я так понимаю, скрепляя этим рабочий подряд вместо подписи и печати.

Подождав, пока домовой насытится, я все же решил уточнить:

— А зовут‑то тебя как — Когорша или другое имя есть?

Как выяснилось, имя есть, но произнести его я при всем желании не мог. Так что и остался домовой Когоршей.

Домовой оказался существом вполне разумным, хотя и малость дремучим — так что иногда я его понимал через слово. Да и он меня, думаю, тоже. Однако общий язык мы нашли. Завалившись обратно на нары, я предоставил новому жильцу и сотруднику все обширное поле деятельности. Прекрасно осознавая, что домовые с точки зрения церкви — это тоже нечисть, никакой угрозы я не чувствовал. Ну так я мнения посредников от религии не разделяю. Пускай стаду своему втюхивают.

Из дел на сегодня у меня осталось только возведение охранного периметра вокруг дома. Вот сейчас выложу, а потом на боковую…

Весь следующий день я собирался провести на охоте. Так что, проснувшись, умывшись и почистив зубки смесью древесного угля и мяты, я слегонца перекусил «змеиным» супчиком, и приступил к сборам. Когорше, к моему удивлению, супчик тоже пришелся по вкусу. Ну, раз так, в следующий раз рискну его бульонным кубиком накормить.

Ружье я с собой брал, но стрелять из него не собирался — если только в крайнем случае. Значит, надо придумать, с чем охотиться‑то буду. Выбор, честно говоря, невелик. Отхватив ножом кусок стропы, я завязал на ней несколько хитрых узлов, так, чтоб в центре будущей пращи оказалось расширение под метательный снаряд. На одном конце стропы сделал петлю, чтобы накидывать на кисть, а на другом затянул узел — так удобней выпускать его из руки при броске. Вот праща и готова.

Подходящих для метания камней в ближайшей речушке было не слишком много, поэтому я загодя, пока возился с печкой и лепил посуду, скатал и обжег в костре несколько десятков глиняных шаров. Часть из них после обжига рассыпалась, но оставшихся мне вполне хватало. Сложив боезапас в рюкзачок, я, поколдовав с лямками пристроил его на бок на манер сумки, и оставив домового на хозяйстве, выдвинулся в лес.

Последний раз пращей я пользовался еще в детстве. Должный навык хоть и остался, что я проверил, швырнув несколько камней по стоявшей невдалеке сосне, но оставлял желать лучшего. Да и вообще, пользоваться пращей очень не просто — из метательного оружия она, наверное, самая примитивная в изготовлении, но самая сложная в употреблении. Поэтому, оставляя без внимания во множестве попадающихся по дороге непуганых тетеревов и рябчиков, я выискивал мишень покрупнее — хотя бы глухаря. А вообще‑то раз дичь тут такая наглая, надо будет попробовать подбить ее, просто кидая камни рукой. Раньше я бросал снежки и камни по окнам очень неплохо — прямо скажем, мастерски бросал. Недовольных… то есть довольных, не было! А позже и гранату мог закинуть очень удачно — так чтобы недовольных… да любых, вообще не осталось.