Если бы юность умела…(часть 1 и часть 2) - Сергей Владимирович Арсеньев
Зайдя внутрь, я обнаружил, что лавка торгует далеко не только одним здравуром. На стеллажах лежало огромнейшее количество всевозможной еды. Так много еды сразу я ещё никогда не видел.
Торговца в привычном мне понимании тут не оказалось. Здесь даже и прилавка-то не было. Покупатели проходили к стеллажам с едой, сами набирали себе в проволочные корзинки то, что хотели купить, а потом с этими корзинками подходили к сидящим у выхода трём тёткам, где и оплачивали свои покупки.
По-моему, глупая система. Да, выйти с продуктами, минуя тёток, нельзя. Но что мешает мне съесть или выпить то, что понравится, в глубине зала, а затем выйти как бы и не купив ничего? Наверняка, самые шустрые туземцы так и делают и ежедневно ходят в эту лавку бесплатно обедать.
Но мне денег жалеть не нужно. Сколько захочу — столько и сделаю. Да и здравур мне нужен дома, а не тут. Мухоморов-то с собой у меня нет. Немного поблуждав между стеллажей, я обнаружил нужный мне уголок. Ого, сколько бутылок! А где тут здравур? Я подошёл к задумчиво рассматривавшему ряды бутылок толстяку, дёрнул его за рукав и спросил: «Где водяра?». Тот удивлённо посмотрел на меня, но, всё же, ткнул пальцем в строй бутылок с прозрачной жидкостью.
На пробу открутив пробку с одной из бутылок, я убедился в том, что внутри действительно здравур. Поставил бутылку обратно и взял четыре таких же, но с закрытыми пробками. Всё, пошли расплачиваться.
Подойдя к выходу, я пристроился к самой короткой очереди и поставил у своих ног корзинку со здравуром. Ну вот. Ещё немного, и вскоре я смогу вновь насладиться своим любимым напитком. И стареть перестану. Пожалуй, Лену тоже угощу. Раз уж всё равно решил выучить её на мага. Осталось совсем чуть-чуть потерпеть.
Очередь к торговке потихоньку двигалась, а я нетерпеливо переминался с ноги на ногу, иногда слегка пихая ногой вперёд свою корзинку. И при каждом таком пинке в корзинке мелодично позвякивали четыре полные литровые бутылки отличного здравура, иначе именуемого «водяра»…
Глава 15
О боги, ну что это за безумный мир?! Куда меня занесло?! Только кажется, что начинаешь понимать туземцев, как кто-нибудь из них немедленно выкидывает новый идиотский фокус. Ведь я был уверен, что разобрался с их денежной системой. Всё казалось простым и логичным. И тут на тебе! Торговка отказалась продать мне здравур.
Да, просто отказалась продавать! Но зачем тогда его выставили в зале, если нельзя покупать? До сегодняшнего дня мне казалось, что пять тысяч — достаточно приличная сумма. В лавке рядом с большинством товаров были прикреплены небольшие бумажные ярлычки с различными числами. Мне казалось, что это так местные указали цену товара, чтобы покупатели не бегали к торговке с каждой булкой спрашивать, сколько торговка хочет за неё денег. То есть это я так сам себе объяснил наличие этих ярлычков. И, похоже, не угадал.
Рядом с теми бутылками, что я хотел купить, тоже висел ярлычок. И написано на нём было «312». Считать я умею хорошо. И четыре раза по 312 — это существенно меньше, чем пять тысяч. Вот только торговка считала иначе. Отказалась отдать мне здравур и за пять и даже за пятьдесят тысяч. Теперь я теряюсь в догадках, что же означает это загадочное число 312. Как они тут считают? Да и восемнадцать тут при чём? Торговка в лавке на все мои попытки выкупить у неё здравур отрицательно мотала головой и то и дело повторяла: «Восемнадцать». И ведь Тусняк по дороге сюда тоже не раз упоминал это число. Что оно означает?
Пакет ещё этот дурацкий тащить приходится теперь. Чтобы не возбуждать лишних подозрений, в лавке мне пришлось сложить деньги, которыми я пытался расплатиться, в свой пустой пакет и так и уйти оттуда. Без здравура. Вариант плюнуть и отнять здравур силой я решил оставить на самый крайний случай. К открытой войне с местными туземцами я пока переходить не хочу. А разбойное нападение на лавку неминуемо к войне и приведёт.
Потому я шёл исключительно мирным путём. В лавке я только увеличивал лежащую перед торговкой кучу розовой бумаги, надеясь количеством убедить её отдать мне столь необходимый напиток. Бумагу же я делал внутри пакета, а потом как бы доставал её оттуда. Но торговка лишь изумлённо таращилась на кучу бумажных денег, не переставая мотать головой и повторять: «Восемнадцать». Что бы это значило?
В конце концов, когда денег на столе стало, на мой взгляд, лежать подозрительно много, я, чтобы не выделяться из общей массы покупателей, сгрёб всю бумагу обратно в свой пакет и так с ним и ушёл. Сколько именно денег я сделал, не знаю, не считал. Приблизительно, у меня в пакете сейчас должно лежать около трёх миллионов.
Так, а что мне с ними делать теперь? Парень какой-то ещё идёт за мной. От самой лавки идёт. И там он стоял в очереди следом за мной. Если бы не он, я бы сжёг содержимое пакета прямо тут. Но при нём нельзя. Думаю, будет выглядеть странным, если я начну жечь деньги, хотя бы и бумажные. Я замедлил шаг, надеясь, что парень обгонит меня. Но этого не произошло. Тот тоже замедлил шаг и так и остался от меня на расстоянии метров двадцати. Идёт, и разговаривает со своим телефоном. Вероятно, он не хочет ко мне приближаться, опасаясь, как бы я не подслушал его разговор.
Вот и поворот к нашему приюту. Тут недалеко совсем. Минут десять идти осталось. Поскольку фонарей на идущей через лес дороге не было, я себе Ночное Зрение повесил. А то уже вовсе стемнело.
К моему удивлению, парень повернул к приюту следом за мной. А ему-то туда зачем? Этот точно не наш. Чтобы считаться воспитанником, он уже слишком стар. И не видел я его у нас никогда. Чей-нибудь родственник? А почему на ночь глядя идёт в гости?
Может, подарить ему мой пакет? Хотя не, это тоже странно выглядит. Совершенно незнакомому человеку дарить деньги. Ещё подумает про меня невесть что. Или, упаси боги, решит отблагодарить меня. Как мужчина.
А до приюта-то всё ближе и ближе. Вот-вот ворота покажутся уже. И что он за мной тащится? Хотя… Придумал! Я сейчас подойду к нему и попрошу его подержать мой пакет. Вроде как мне в кустики хочется, а с пакетом неудобно. И свалю в кустики. А этот пусть так
