Приключения по завещанию - Александра Волкова
Мы остановились перевести дух. Саша достала брошюрку с картами этажей. Мы смотрели на неё (карту) и всё никак не могли понять, где находимся. Что было невыносимо обидно. Ведь вон он, выход, сказано, как к нему пройти. Десять-двадцать минут бега и свобода! Но нет же!
— Возомнили себя самыми умными?! — скрипучий голос громогласным эхом отлетел от стен
Мы завертели головами.
Никого!
— Думаете, раз вы потомки Всемогущей, то достойны жить?!! — не унимался голос — Вам с вашими блохами самое место на кладбище!
С потолка сорвалась ужасающая тень, тянущая к нам лапы. Наша свора бросилась спасаться.
Коридор резко изменился.
Не успела я понять, что произошло, как меня схватили демоны в синей форме:
— Попалась!!!
Глава Одиннадцатая
Страна Задумчивых Лесов, селение Цветочных Грёз, настоящее время.
Ювела Микели
Я сидела на холме и расчёсывала косматые сине-зелёные волосы. За спиной стояли цветущее дерево, домик с садом за забором, где я и обитала. С холма сбегала тропинка, ведущая в селение. Даже для бемиру я была слишком не такая, как все, и любила находится на отшибе. Отдельно от мира и наедине с ним одновременно…
Кому-то достались полёт, путешествия по разным измерениям, неудержимая магическая мощь, а я просто понимала, о чём говорят листья. Такой вот мой дар. Иногда завидовала более одарённым, чем я. Мне всегда казалось, что они счастливее, успешнее, любимее. Сейчас работы по дому много, подлатывать приходится, а раньше часто меня мучала моя слабость. Самокопание продолжалось часами, если не днями.
Вот бы хоть кто-то знал, насколько бывает одиноко на этом отшибе от целой вселенной! Когда тебя под силу понять только листве, саду, покосившемуся забору, старому домику. И никому, кроме них.
Когда становилось очень грустно, я старалась найти хорошее в том, что у меня есть. Обычно легчало. Например: слышать то, что не слышат другие — мир подружился с тобой и доверяет сокровенную тайну! Быть непонятым — значит быть особенным! Это всегда здорово! Даже если иногда очень больно.
Сад, листва, домик, покосившийся забор… Они мне совсем родные! Мне больше никто и не нужен! Слушать щебет птиц ранним утром, читать пожелтевшую книгу в кресле-качалке, купаться в холодном озере, босиком ходить по траве, разговаривать с рассадой, встречать рассвет и закат… разве не это настоящее счастье?
Длинноногая, сероглазая, с косматым ворохом сине-зелёных волос, курносым носом, который обожает лезть в чужие дела, и с непонятным для окружающих нравом. Такая она я.
Гребешок хрустнул. Деревянный зубчик улетел в траву.
— Пятый за неделю. — вздохнула я
Тёплый ветерок щекотал кожу, грело солнышко. Хотелось так и просидеть весь день, жмурясь от блаженства.
На забор села маленькая птичка. Она пристально смотрела на меня чёрными глазками-бусинками. Такая маленькая и воинственная! Наверное, мне следовало бы взять с неё пример.
Пышные локоны норовили выскочить из рук, но я сумела заплести косу с зелёной ленточкой. Птичка внимательно блюла за происходившим.
Я вытащила из кармана огрызок карандаша и мятый, затёртый листок бумаги.
Какой бы составить список дел? Набрать банку крупы и обменять на медную монету? Прополоть грядки? Приготовить зелье? Набрать крапивы? Сплести венок из полыни и повесить на дверь? Посидеть с удочкой, покормить комаров? Заделать дыру в крыше?
Ветром распахнулась предо мною калитка, скрипнул под ногами порог.
Я взяла ступку, миску, левой рукой держала книгу, правой смешивала травы. Стакан коровяка, стакан бузины, яблочный уксус, мёд, колокольчики, одуванчики, марля и банка. М-м-м, и потом можно добавить в выпечку? Красота!
— Ювели? — позвал кто-то с тропинки. И это был не листик!
— Вообще-то Ювела. — поправила я
Раздались осторожные шаги. В дом заглянула всклокоченная голова. Она недоверчиво в меня всматривалась.
— Вы и есть Ювела? — уточнила голова
— Да.
Демон показался весь. Долговязый, худощавый, в рубахе с пёстрой вышивкой.
— Тсар открыл гончарную мастерскую. Сказал, чтобы я всем сообщил.
— Ты сообщил?
— Да.
— Дверь слева.
Демон хлопнул ресницами и поспешно вышел. Пусть я робкая, но терпеть не могу, когда отрывают от колдовства! Тогда становлюсь опасной, агрессивной, и бью всех деревянной ложкой по всем непонятливым местам…
Через дыру в крыше на пол пробрался солнечный зайчик. Скрипела калитка на ветру. Мне было спокойно и тепло.
Я схватила кувшин, склонилась над бочкой, желая набрать воды. Её оказалось на донышке! Придётся мне прогуляться до ручья.
В саду меня окликнули листья розмарина:
— Осторожней!
— Почему?
Куст молчал.
И кого же мне надо боятся там, где выросла?
Я вышла за пределы сада. На траве оставались примятые следы моих ног. Она была такая шелковистая и вовсе не кололась.
— Хоть полынь возьми! — прошелестели вслед листья дерева
— Я скоро. — отмахнулась я
Размахивая кувшином, бежала по траве. Сегодняшний день замечательный, невозможно солнечный!
Вскоре уже набирала воду из ручья. Она кружилась и булькала, словно тоже радуясь погодему дню. Мне показалось, что в весёлых потоках что-то промелькнуло.
Не успела я разогнуться, как сзади раздался скользящий звук. На меня что-то накинулось.
Тело тут же онемело, я не могла и вскрикнуть. Меня покидали последние силы, сумевшие стать последними за считанные секунды. Веки тяжелели, глаза закрывались навечно. В спину впилось что-то острое. На землю бежала кровь.
Нет-нет, мне ещё рано умирать! Осталось столько невыплаконной тоски по моей никчёмности, столько незазвучавшего смеха, спрятавшегося в моём сердце, столько невымолвленных разговоров с вечно задорной листвой… Я не могу уйти! Тем более так жалко! У жалкой жизни хотя бы должен быть доблестный конец! Иначе она бессмысленна! А я… я ещё не сделала ничего такого, что мой язык осмелился бы назвать доблестным! Не хочу глупо умирать! Не хочу!
Под чьей-то ногой треснула ветка.
Из меня перестели пить силы. Тяжесть улетела. Жуткое нечто, которое я успела заметить, упорхнуло за кем-то в чащу.
