Пропавшая (СИ) - Олейник Татьяна

Десятый час, а Снежи все еще нет, я начала переживать. Воображение рисовало картины, одна страшнее другой. Когда в палату вошел лечащий врач, я была на взводе.

— Валентин Борисович, моя дочка еще не пришла?! — вскочила с кровати и приготовилась, если потребуется, бежать на выручку.

— Успокойтесь, она ждет, когда закончится обход, — мужчина добродушно улыбнулся. — Как спалось? Как вы себя чувствуете?

— Все хорошо, не терпится увидеть дочку, — присела на край кровати и нервно постучала пальцами по столику.

После короткого осмотра врач сообщил о том, что сегодня после обеда мне сделают компьютерную томографию головного мозга, а после результатов переведут на амбулаторное лечение, так как все анализы в порядке.

Эта новость немного удивила и обрадовала, ведь я была уверена в том, что моя кровь сильно отличается от крови обычного человека. Лаборанты просто не могли не заметить странности.

Задумываться о причинах такого везения не стала, да и голова была занята совершенно другими мыслями.

Валентин Борисович ушел, а через пару минут в палату вбежала Снежанна.

— Мама! — она радостно бросилась в мои объятия.

До самого обеда мы разговаривали обо всем. Она рассказывала о школе, о своих друзьях и переживаниях. А я только слушала и улыбалась. Не сговариваясь, мы избегали темы моего исчезновения. Снежа как будто знала о том, что я все равно не смогу рассказать свою историю.

Затаив дыхание, я буквально впитывала каждое слово и представляла, будто всегда была рядом с дочкой. Это я вела ее на линейку в первый класс, это я радовалась ее первой пятерке и плакала вместе с ней, когда она поссорилась с подругой. Это я учила ее плести косички, красить ногти и реснички. Это я помогала ей с домашним заданием и пробовала первое блюдо приготовленное самостоятельно.

Я была готова слушать вечно все, что говорить, моя малышка, но наше единение нарушил телефонный звонок.

— Да, пап. Да, я у мамы, — Снежа положила трубку. — Он сейчас поднимется, — сообщила она, а мне захотелось куда-нибудь спрятаться, чтобы не видеться с бывшим мужем.

Максим где-то задержался и в палату вошел вместе с врачом, который сообщил, что после обследования я могу сразу же ехать домой, а завтра с утра приехать за результатами и рекомендациями.

Макс и Снежа решили дождаться меня, а потом отвезти на квартиру родителей, которая уже давно пустует.

— Я хочу отказаться от компьютерной томографии, — сообщила доктору по дороге на обследование. Несмотря на то, что с анализами повезло, не хотелось лишний раз рисковать. К тому же не заметить изменения головного мозга будет нереально, да и инородных элементов внутри моего организма предостаточно.

К счастью, он не стал настаивать и, взяв с меня письменный отказ, отпустил на все четыре стороны, выдав выписку с рекомендациями по лечению и дальнейшему обследованию.

Мне вернули потрепанные и грязные вещи, в которых привезли в больницу. Пришлось надевать то, что есть. К счастью, деньги, которые я положила во внутренний карман, оказались нетронуты. Возможно, неприглядный вид одежды с большими пятнами грязи отбил желание у людей шириться по карманам.

Домой мы поехали на такси, Снежа всю дорогу прижималась ко мне, а Макс сидел впереди и неловко молчал, да я и не настаивала на разговоре. Вместо этого смотрела в окно и нежно поглаживала дочку по розовым волосам.

Меня переполняли разнообразные чувства. Было радостно и одновременно страшно возвращаться домой, где все пропитано запахом прошлого и нет родителей.

Подниматься на шестой этаж на лифте я отказалась, не потому что побоялась, просто захотела воссоздать все, как было раньше, и оттянуть момент.

Макс открыл дверь, и первый вошел в квартиру, затем Снежанна.

Переступая порог, я затаила дыхание. Калейдоскоп воспоминаний закружился перед глазами, и только теперь я, наконец-то, осознала, что родителей больше нет. Присутствие дочери заставило держать себя в руках и не расплакаться. Это потом я вдоволь наревелась на могилке, сожалея, что так и не удалось застать родителей живыми.

Жизнь начала налаживаться.

Максим помог восстановить все документы. В больнице мне поставили диагноз: «Локализованная диссоциативная потеря памяти на фоне психологической травмы». Поставили на учет в психиатрическом диспансере, назначили лечение и сеансы у психотерапевта.

Не обошлось и без посещения полиции. Следователь вызывал к себе на дачу показаний, но я настаивала на том, что ничего не помню, и справка из больницы была как нельзя кстати.

Снежанна сначала жила на два дома, а потом и вовсе переехала ко мне. Макс со своей женой были против этого и пытались повлиять на неуправляемого подростка, но ни одна попытка вразумить дочку не увенчалась успехом.

Немного поспорив и повздыхав, сошлись на том, что Снежа будет иногда ночевать у отца.

Я нашла свой диплом и, пройдя курс повышения квалификации, устроилась в строительную компанию в отдел логистики.

Конечно, были и неприятные моменты. Я стала местной знаменитостью. Каждый старик и ребенок знал о пропавшей восемь лет назад и чудом нашедшейся женщине. Местные журналисты несколько раз пытались взять у меня интервью, но я отказывала, не желая становиться известной на всю страну, достаточно родного города.

На улице или в магазине часто замечала на себе заинтересованные взгляды, но старалась не придавать им значения. А на работе некоторые коллеги перешептывались за спиной, строя нелепые предположения о том, что же со мной случилось и где я пропадала все это время. Благодаря хорошему слуху, мне был слышен каждый их шепот.

Но до всех пересудов мне не было абсолютно никакого дела. Жизнь вертелась только вокруг дочери. Отношения с ней сложились замечательно, а Макс, видя, что я положительно влияю на ее поведение и учебу, перестал сердиться и все внимание переключил на второго ребенка и жену. С ним я старалась лишний раз не пересекаться, потому что чувствовала его неловкость и вину.

Однажды сказала ему, что он ни в чем не виноват, и я не сержусь и на его любовь не претендую. Его жена Марина так и не смогла отнестись ко мне с пониманием или хотя бы нейтрально и всячески избегала встречи со мной, делая огромную услугу, так как я тоже была не готова уделять ей внимание.

Все свободное время мы со Снежанной проводили вместе. Я провожала ее в школу, а она встречала меня с работы. Потом мы обязательно шли в магазин, покупали продукты для ужина и вместе готовили. Это стало нашим ежедневным и веселым ритуалом. Каждые выходные мы куда-нибудь выбирались: в кино, в театр, даже на дискотеку пару раз сходили.

Но, несмотря на счастливое время, я не забывала о том, что со мной произошло, а Гора снился каждую ночь. Наверное, я скучала.

Все случилось под Новый год. Мы со Снежанной готовили праздничные салаты, когда заговорила Альфа.

«Приближение агрессивно настроенных субъектов: четыре вооруженных мужчины движутся к квартире с целью задержания. Рекомендую не оказывать сопротивление и сохранять в тайне всю необходимую информацию» — голос в голове прозвучал, как гром среди ясного неба.

— Снежа, тебе нужно спрятаться, — ничего не объясняя, потянула ее в спальню и запихнула в шкаф. В коридоре раздалась переливчатая трель дверного звонка. — Сиди тут и не шевелись. А когда все уйдут, позвони отцу и попроси, чтобы он тебя забрал.

— Мама, что происходит?

— Не знаю, но как разберусь, сразу же вернусь. С отцом никуда не вмешивайтесь. Ты меня поняла? — дочка испуганно кивнула.

В дверь начали непрерывно трезвонить, вынудив меня быстро поцеловать Снежанну и плотно прикрыть шкаф.

Торопливо накинула кофту с длинными рукавами, чтобы скрыть браслеты Альфы и, приняв невозмутимый вид, открыла дверь.

Вместо четырех за дверью стояли два солидно одетых бугая.

— Ирина Александровна?

— Да.

— Вынуждены попросить вас проследовать с нами.

— А в чем, собственно, дело? И кто вы такие? — логичный вопрос напросился сам собой, так как джентльмены бандитской наружности не удосужились предъявить документы.