Лягушка-принцесса (СИ) - Анфимова Анастасия Владимировна

Отстав на пару шагов от отца, шли сыновья, так же одетые в красный шёлк, но без золотого шитья по краям.

Узнав Вилита, Ника с затаённым удовольствием отметила, что, несмотря на очевидное сходство, он всё же отличался от своих братьев. Будучи не самым высоким, младший сын Константа Великого выделялся стройностью, пропорциональным сложением и даже каким-то изяществом.

Судя по серебристым нитям в густой шевелюре, мясистому носу и обрюзгшей физиономии, крайний мужчина справа и был наследником престола Радланской Империи — Ганием Тарквином Потесом.

Попаданка отметила, что больше всего он похож на "братка" из "лихих 90-х", какими их представляют зрителям многочисленные полицейские сериалы. Выставленная вперёд челюсть, суровый или даже скорее тупой взгляд из-под насупленных бровей и широкие накачанные плечи, массивные золотые "гайки" на пальцах. Только вместо цепки на шее здоровущий браслет с драгоценными камнями на запястье.

Второй сын государя представлял собой нечто среднее между двумя другими братьями, выделяясь разве что небольшим животиком и третьим подбородком.

За императорскими отпрысками шли ещё какие-то одетые в яркие ткани мужчины и женщины, но рассмотреть их как следует девушке не удалось.

Неторопливо проследовав на середину веранды, государь остановился и окинул гостей цепким, пристальным взором.

Ника с удивлением отметила, что посох у него не деревянный, а как будто выточен из витой кости.

"Так бивни у слонов вроде изогнутые, — удивилась девушка. — Неужели они умеют их выпрямлять и заворачивать штопором?"

Но едва она успела об этом подумать, как Констант Великий заговорил негромким, но сильным глубоким голосом:

— Сияющий Нолип остановил бег своей огненной колесницы. Сбросив тяжкий груз дневных забот, солнечный бог спешит в обитель небожителей, чтобы отметить с ними свой праздник, установленный с начала времён самим Питром царём богов! Пора и нам, смертным, за пиршественными столами проводить владыку дня. Пусть светоносный радостно улыбнётся, глядя на наше веселье. Хвала Нолипу — дарителю тепла и света!

— Хвала Нолипу! — дружно подхватили гости, но едва здравица стихла, как кто-то заорал, едва не срываясь на фальцет. — Слава императору! Слава Константу Великому! Слава роду Таркинов!

Ника тоже присоединила свой голос к верноподданническому хору, прекрасно понимая, что это не тот случай, когда лучше молчать. Игнорирование столь патриотического лозунга способно вызвать весьма печальные последствия не только для племянницы регистора Трениума, но и для гораздо более знатных особ.

На сухощавом, всё ещё по-мужски красивом лице государя не дрогнул ни один мускул. Видимо, он уже настолько свыкся с подобного рода восхвалениями, что просто не обращал на них внимания, считая чем-то само-собой разумеющимся. Не дожидаясь, пока добрые подданные завершат столь шумные проявления обожания, государь направился к лестнице на противоположном конце веранды, возле которой так же сверкали позолотой доспехов часовые.

Толпа отхлынула, освобождая дорогу императору, и девушка смогла рассмотреть хвост короткой процессии. В пяти или шести шагах от владыки шествовало десятка полтора богато одетых мужчин, в одном из которых Ника безошибочно определила своего жениха. Ей показалось, что с момента их последней встречи тот пожелтел ещё сильнее.

"Может, и не надо ничего выдумывать? — с надеждой вздохнула про себя племянница регистора Трениума. — Он сам того и гляди ласты склеит. А если нет? До приезда гонца из Канакерна дней десять осталось. Ну пусть две недели. Вдруг захочет поторопиться со свадьбой? Дядюшка с бабулей будут только рады. Нет, такое дело никак нельзя пускать на самотёк. Может, сказать, что мне приснилось, будто умер отец, и надо выждать траур хотя бы с годик? А вдруг Наставник ещё жив? Как-то не хочется хоронить его раньше времени. Не по-людски это".

Следовавшие сразу за придворными три женщины в тонких, полупрозрачных накидках поверх вычурных причёсок составляли как бы свиту четвёртой — высокой в жёлтом платье со светло-русыми волосами и высокой грудью. Своим лицом, чистой белой кожей и фигурой она напоминала то ли Мерлин Монро, то ли куклу Барби, разве что ростом пониже.

"Сарина Госгула — любовница императора, — догадалась девушка, подумав с невольной завистью. — При таких внешних данных ни в одном мире не пропадёшь. Хоть сейчас на рекламный плакат или замуж за олигарха. Если, конечно, не дура. А она умная, раз за столько лет ещё не надоела императору".

Заглядевшись на свиту государя, Ника внезапно поняла, что не знает куда идти, и поискала глазами родственников. Она видела, как гости вслед за императором прошли на вторую веранду, расположенную чуть ниже этой. Там уже блестели драгоценной посудой накрытые столы, а вокруг каждого стояли три широких, покрытых коврами, ложа.

— Госпожа Ника Юлиса Террина? — обратился к ней непонятно откуда взявшийся раб в форменной коричневой тунике с белой полосой.

— Да, — подтвердила та.

— Племянница господина Итура Септиса Даума? — чуть поклонившись, уточнил невольник.

— Да, — повторила Ника.

— Прошу вас следовать за мной, — вежливо поклонившись, собеседник зашагал к лестнице на веранду.

То ли хозяин Палатина на сей раз пригласил мало народа, то ли он вообще не любит многолюдства и тесноты, а, может, здесь так принято? Только мебель стояла довольно редко, позволяя хозяевам, гостям и слугам двигаться, никому не мешая. Так что императорский раб быстро привёл девушку к ложу, на котором уже с комфортом расположились её дорогие родственники.

— Где вы пропадали, госпожа Юлиса? — мило улыбаясь, прошипела тётушка.

— Простите, госпожа Септиса, — виновато вздохнула племянница, присаживаясь на край ложа. — Растерялась немного. Я же первый раз во дворце.

Стоявший неподалёку молодой, красивый раб с кудрявой головой и большими карими глазами, опустившись на колени, развязал на ногах ремешки её сандалий.

Почтительные, но вместе с тем очень бережные и даже ласковые прикосновения юноши слегка взволновали Нику. Поэтому, чтобы отвлечься, она машинально провела рукой по ложу.

То, что девушка приняла за ковры, оказалось мехом какого-то животного. Скорее всего, оленя или молодого телёнка.

Поставив обувь госпожи на мозаичный пол, невольник отступил к перилам ограды, на прощание бросив на девушку полный восхищения взгляд.

Лежанка предназначалась для трёх человек. Но, поскольку господа Септисы заняли самые удобные места по бокам, их племяннице пришлось, проявляя недюжинную ловкость, устроиться между ними, надеясь, что со стороны это выглядит не очень смешно.

Положив под локоть левой руки маленькую подушечку, она поправила платье, осторожно провела рукой по волосам, проверяя причёску, и только после этого огляделась, с удивлением обратив внимание на то, что стол представляет собой не круг, а широкое разомкнутое кольцо или надкушенный бублик.

— Вероятно, вам не часто приходилось бывать на пирах? — проговорила полная дама, вольготно устроившись на ложе напротив.

— А вы очень наблюдательны, — не зная, что сказать, решила польстить Ника.

— Госпожа Юлиса только недавно прибыла в Империю, — счёл нужным заступиться за племянницу регистор Трениума.

— Так вы внучка того самого сенатора, которого сначала казнили за измену, а потом оправдали? — почему-то понизив голос, спросила женщина, а её спутник, тихо беседовавший с соседом, замолчал, удивлённо уставившись на девушку.

— Да, — коротко кивнула та.

— Правду говорят, будто вы Западный океан переплыли, госпожа Юлиса? — подозрительно сощурившись, спросил сопровождавший любознательную даму мужчина. — Или это лишь досужие выдумки?

— Я действительно родилась на другом берегу Западного океана в Некуиме.

Сейчас же завязался тихий, но оживлённый разговор.

Соседями семейства регистора Трениума оказались императорский претор с женой и сыном лет шестнадцати, а так же посланник одного из либрийских царей с помощником и богатый землевладелец откуда-то с юга.