Робин Хобб - Странствия Шута

Шут издал сдавленный звук. Я уже понял, что он снова собирается ходить вокруг да около. Он прокашлялся.

- Как тебе известно, наша дружба с королевой Малтой и драконицей Тинтальей началась много лет назад, так что я решил...

- Вы дружите с драконицей и королевой?! - перебил пораженный Персиверанс.

- Для меня это тоже новость, приятель. Хотя у меня возникли кое-какие подозрения много лет назад. Но, Шут, не сбивай нас с толку рассказом о том, как все это началось. Мы верим, что у тебя есть необычные связи, и оставляем за собой право вернуться к этому позже. Продолжай.

Шут пересел поближе к Спарк. Он попытался нащупать ее ладонь, я увидел, что ей неудобно, наклонился и развернул плащ-бабочку так, чтобы она могла высвободить руку.

- Ты хочешь горячего чая? Или съесть что-нибудь?

Она посмотрела на меня все еще затуманенным взглядом, но смогла кивнуть. Я развернул в ее сторону завиток Скилла, страшась быть затянутым в водоворот портала, но ничего не почувствовал. Я подозревал, что Скилл измотал ее, но не изувечил, и посмел понадеяться, что она поправится.

Шут глубоко вздохнул и начал:

- Итак, была ночь, и улицы казались темными и безлюдными, но только не для меня. Мне они представлялись широкими и освещенными по случаю праздника, здания светились сами по себе бледным светом, отчего факелы казались еще более живыми и яркими. Тем не менее, я иногда спотыкался об упавшие камни, которые город не показывал мне, а однажды дорога была и вовсе перегорожена, и нам пришлось идти в обход.

- Но ты знал, куда идешь, - я выдержал недолгую паузу. - Шут, ты раньше был в том месте в Кельсингре?

Он помедлил.

- Нет... не лично. Не сам. Фитц, у меня теперь есть драконье чутье. Оно навевает мне сны. Сны, которые больше похожи на воспоминания.

Он нахмурился, и я внезапно позволил себе увидеть, насколько он изменился. Его кожа приобрела ту же фактуру, что можно обнаружить на брюшке маленькой ящерки. В тусклом свете очага его глаза светились золотом, в них отражалось беспокойство.

- Я помню странные вещи. Полет над океаном. Мускусный запах оленя, когда он понимает, что бежать некуда, и решает бороться. Вкус горячей крови на языке. Драконы пронизаны голодом и страстями, недоступными даже человеческому воображению. Вы все не поймете, о чем я говорю, только Фитц поймет. Мне снился серебристый Скилл, который наполняет колодец и переливается через край. Мне снилось, как после землетрясения он поднимается к поверхности реки, словно струящаяся серебристая лента. Но чаще всего мне снилось, что я пью его. Что я погружаю в него свою морду практически по глаза и пью длинными глотками, - он коротко и бесшумно вздохнул, словно одно упоминание о серебристом Скилле распаляло его голод. - И я помнил, где пил его однажды. Из колодца в Кельсингре. Туда я и направился.

Он все еще держал Спарк за руку, но повернулся ко мне.

- Так я узнал, что в крови драконов есть Скилл. Все драконы жаждут его каждой своей частичкой. И поэтому я был уверен, что кровь перенесет меня через Скилл-порталы, как и случилось.

Талая вода в котелке, наконец, с неохотой закипела. Персиверанс приготовил каждому из нас по чашке чая. Рассказ был прерван, пока мы помогали Спарк сесть, взять дымящуюся чашку и выпить чай. Я с облегчением заметил, что девушка приходит в себя. Она создавала для меня значительную проблему. Мне нужно было продолжать путь, и следующим шагом должно было быть путешествие в Кельсингру, если бы Шут не превратил город в потревоженный улей. Спарк, наконец, сама села прямо, кутаясь в плащ-бабочку, обеими руками она держала уже вторую горячую кружку чая.

- Я хотел сначала навестить Малту, поприветствовать и заручиться ее поддержкой. Я посмел надеяться, что Тинталья будет там, вспомнит мою службу драконам и выразит благодарность. Тщетная надежда, должен признать. Для драконов мы все равно что мошки. Мы все для них похожи друг на друга, а наши действия мало что значат. И тем не менее. Таким было мое намерение, Фитц, я твердо верил в то, что делал, когда шел по улицам Кельсингры. Вскоре я оказался в той части города, которая была погружена в темноту. И безжизненна. Там не было мерцающих воспоминаний Элдерлингов, которые могли бы указать мне путь, но я все равно знал, куда идти. Я чуял его, Фитц. С каждым вздохом я ощущал его вкус на языке. Внезапно я не смог больше думать ни о чем, кроме колодца, до краев наполненного Скиллом. И о том, как он утолит мою жажду и вернет мне силы.

Его глаза. Что это: свет костра плясал и колебался в них, или само их золото вращалось? Я молча пристально рассматривал его.

- Конечно, я не пил его.

- Только потому что не смог дотянуться, - сказала Спарк. На ее губах заиграла слабая улыбка, похожая на усталую улыбку ребенка после дня, полного развлечений. Она слегка откинулась на свою подстилку. - Он тянул меня туда, как собака на поводке. Он знал дорогу, я шла за ним в темноте, а он держал меня за руку. Мы вышли на открытое место. В темноте было мало что видно, но мне показалось, что это захудалая часть города, совсем не похожая на широкие улицы, которые мы проходили раньше. Там ужасно пахло. Мы прошли мимо гигантской кучи навоза.

- Драконий помет? - спросил Пер с таким ужасом, словно это была самая удивительная часть рассказа.

- Думаю, да, - ответила она, после чего друзья обменялись улыбками, впервые с тех пор, как Спарк вернулась через колонну.

- Да, пахло ужасно, - подтвердил Шут. - Но странно было то, что пахло знакомо. Как будто я должен был вспомнить, чей это помет, и войти на ее территорию.

- Фу, - тихо фыркнул Лант. Я был склонен согласиться с ним.

- Я попытался отодвинуть крышку с колодца.

- Он имеет в виду, что тянул ее, пинал и ругался, - доверительно сообщила Спарк Перу. Он постарался не расплыться в улыбке.

- Ну да, - неохотно признал Шут. - Потом совсем рядом я почуял Скилл. Невдалеке нашлось огромное ведро. Оно стояло неровно, и в его уголке был Скилл. Там было чуть больше капли, как будто кто-то пропустил пятнышко, когда вытирал поверхность. Но я все равно его почувствовал.

- Я едва заметила его, - сказала Спарк, она почти совсем ожила, снова села и увлеклась рассказом. - Луны почти не было видно, но жидкость была настолько серебристой, словно впитала в себя весь звездный свет. Красивое, но пугающее зрелище. Мне захотелось отойти подальше, но он перегнулся через край ведра и, вытянувшись вниз всем телом, ухитрился достать его рукой.

- Я едва коснулся его, - он поднял вверх затянутую в перчатку руку и улыбнулся так, словно на него снизошла божественная благодать. - Это были самые сладкие муки, какие только возможно представить, - он повернул лицо в мою сторону. - Фитц. Это было как тогда. Ты знаешь, о чем я. Единство и завершенность. Я чувствовал себя стремительной и звонкой музыкой мира. У меня перехватило дыхание и хлынули слезы, я не мог пошевелиться от восторга.