Ониксовый шторм - Ребекка Яррос
“Приготовиться!” Кричит Таирн, бросаясь на того, кто слева. Боль пронзает бонда, когда он сбивает его с курса, и грязь летит слева от виска, когда он приземляется.
Оставляя тот, который соперничает с размером Фейджа, все еще уменьшающимся.
Он ударяется о землю в двадцати футах перед Андарной, затем скользит к нам со всей грацией тарана. И это не прекращается.
“Вперед!” - Приказывает Таирн, и страх сжимает мою грудь, пока Андарна занимает свою позицию.
“Он тебе слишком велик!” Я кричу.
Фейрге делает один шаг и замахивается головой, как булавой, в бок Андарны, отбрасывая ее с пути виверны как раз перед тем, как та пролетит по той самой земле, на которой она только что стояла.
Виверна приближается к нам, ее глаза невидящие, зубы обнажены.
-Шевелись! Я хватаю верховную жрицу за локоть и тяну , оттаскивая ее с дороги, когда туша с грохотом падает на мраморную лестницу. Раздаются крики, слуги разбегаются, и плечи виверны выносят нижнюю часть ступеней в тот же момент, когда ее голова врезается в покрытую замысловатой резьбой центральную колонну.
О черт.
Колонна взрывается при ударе, и разлетаются куски мрамора. Вскидывая руки, я толкаю со всей меньшей магией, на которую я способна, но это не останавливает куски камня размером с когти, летящие во всех направлениях, включая наше.
Но потом они делают именно это... останавливаются.
Тот, что в нескольких футах от моего лица, висит в воздухе, его вытравленные в пламени края подвешены единственной черной полосой тени.
Ксаден.
От облегчения у меня ослабевают колени, и остатки разрушенной колонны медленно опускаются на землю, оседая с глухим стуком. Вокруг нас обслуживающий персонал убегает с дороги, когда другие предметы мягко опускаются.
Моя голова поворачивается направо, мимо оставшихся колонн и верховной жрицы, следуя за удаляющимися тенями к их обладателю.
Ксаден преодолевает единственный неповрежденный участок лестницы, перепрыгивая через две ступеньки за раз, опуская правую руку, в то время как с меча в левой у него капает кровь. В его глазах нет и следа покраснения, только решимость и быстро исчезающий страх, когда он оглядывает мое тело в поисках травм.
Я делаю то же самое с ним, и мое сердце подпрыгивает при виде крови, заливающей половину его лица.
-Это не мое, - говорит он за секунду до того, как прижимает меня к своей груди. Я опускаю голову, глубоко дыша, чтобы унять сердцебиение, и он крепко целует меня в макушку. “И это всегда ты”.
В данных обстоятельствах спорить бесполезно. - Как ты так быстро сюда добрался?
-Ты позволил этому случиться с ним? Сгэйль огрызается.
Я вырываюсь из объятий Ксейдена и обнаруживаю сузившиеся глаза Сгэйля и острые зубы тревожно близко. — Мне очень жаль...
“Она не несет никакой ответственности”, - утверждает Таирн. Голова Сгэйля поворачивается в его сторону, и толстая стена щитов немедленно блокирует нашу связь. Сигнал к бою.
“Она отказалась удерживать свою позицию, как только почувствовала рану”, - отвечает Ксаден, осматривая храм. “И я рад, иначе, похоже, мы оба были бы мертвы. Мы были почти здесь, когда сработала защита”.
Обереги? Мои брови поднимаются. Это объясняет всплеск магии, виверну, падающую с неба, страх Теофании. “Но как?”
Звук скользящего свистка пронзает мою голову, и мы с Ксаденом оборачиваемся, прижимаясь спинами к храму.
Слева от тела виверны, позади Таирна и Сгэйля, преображается тьма. Чешуя цвета ночной ряби приобретает оттенок, не совсем черный или фиолетовый, образуя дракона, на рогах которого тот же закрученный узор, что и у Андарны.
“Мне показалось необходимым запустить твой оберег”, - говорит Леотан.
У меня сводит живот.
Ириды пришли.
Ашер вернулся сегодня. Да помогут нам Боги, если кто-нибудь узнает. Я не уверена, что когда-нибудь прощу его за то, что он с ней сделал.
—Дневник капитана Лилит Сорренгейл
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТТРЕТЬЯ
Если ириды выпустят камень-оберег как седьмую породу, тогда аретия в безопасности . Большая часть Тиррендора - да.
Это слишком сюрреалистично, слишком просто. Эмоции, не поддающиеся описанию, обрушиваются на меня со всех сторон, но страх заменяет
