И в горе, и в радости
Следующий день начался с клятв верности тех, кто хотел осесть в прилегающих к Дюршарсу селениях. Судя по тому, как некоторые люди задумались, а часть вообще, решила уехать, данная процедура была не общепринятой. Из-за чего не все решились ее проходить. Ничего необычного Адер не требовал. Любой из вновь прибывших и тех, кто жил уже давно на землях принадлежащих роду Ок’Тарнер, был свободен в своем передвижении и всегда мог уехать куда он хочет и когда, но рассказывать при этом то, что он видел, слышал или узнал здесь, не сможет, так же как не сможет своими действиями или бездействием нести угрозу прямую или косвенную, как финансовому благополучию, так и жизни любого из членов семьи Ок’Тарнер. Если я правильно поняла, раньше, эту клятву давали лишь те, кто работал непосредственно в самом замке. Сейчас же мой муж брал ее со всех. Объяснение этому я могла найти одно, Адер все же решил принять мой план развития. Но свое окончательное решение мне он все еще не озвучил, а я и не подгоняла. Будет готов, сам начнет разговор.
Так как семьи селили в ранее брошенных домах, то первым делом Адер отправлял вновь прибывших не работать, а ремонтировать жилищный фонд, разделив народ на несколько бригад. Одна собирала материал, вторая доставляла его и две занимались ремонтом. Последним помогали женщины и дети. И не только из приехавших, но и местные. А все потому, что не осталось тех, кто не был бы рад тому, что Дюршарс оживает. А вот одиноких парней муж поселил в замке, отправив их на постройку косметического цеха.
В общем, как бы нам не хотелось с мужем побыть подольше вместе, возможности такой у нас не было. Адер вставал на рассвете, уезжая в поселения, при этом возвращался он ближе к ужину, после чего закрывался в кабинете с бумагами, заканчивая с ними уже за полночь. Все чем я могла ему помочь, это поддерживать порядок в замке и не мешать заниматься делами. И лишь ночи были наши. Как у него хватало сил вставать рано утром я не знаю.
Так как мой резерв частично восстановился, то я взялась за наш небольшой садик. Еще когда мы были в Сторгарде, муж купил некоторое количество саженцев и семян, как деревьев, так и цветов, и разных кустов. Благодаря чему наш сад расцвел, радуя окружающих как разнообразными красками, так и невероятными ароматами. Но это было не единственное, чем я занималась. Жустин серьезно взялась за меня, обучая ведению хозяйства, как в отдельно взятом замке, так и во всем том, что с ним связано. А еще контролю за состоянием прилегающих к нему хозяйственных построек и того, что там производится. И пусть, с одной стороны, ничего сложного в этом не было, а вот со второй – в данной работе требовались невероятная усидчивость, внимательность, скрупулезность и кропотливость. Как оказалось, подруге докладывали все. Вплоть до того, сколько яиц за день снеслось, сколько поступило на кухню и как распределили излишек. Сколько цыплят вылупилось от какой курицы, а сколько яиц оказалось пустых. Сколько сейчас человек живет в замке и сколько ушло на них продуктов на завтрак и ужин. И даже была запись о порвавшейся простыни и о том, на что пустили ее остатки, так как она не единожды уже зашивалась и дальнейшее ее использование невозможно.
Как человек выросший в другом мире и эпохе, эти подсчеты и то, что всем приходилось отчитываться за каждый съеденный кусок хлеба и использованную тряпку, казались крохоборством и скупердяйством. Вот только я понимала, что благодаря именно этим записям, жителя Дюршарса смогли пережить сложные времена. Да и сейчас, если выходить из приходно-расходной книги, мы лишь тратили. Ведь доходов у нас все еще не было. А осенью в королевскую казну надо будет перечислись налог. Поэтому я и вникала во все, чтобы точно понимать, сколько и на что мы тратим. Кроме того, я догадывалась, что Адер ведет точно такую же книгу, записывая туда то, что расходуется на все поселения, как вместе взятые, так и каждое по отдельности.
Помимо ведения учета и взращивания сада, часть дня я отводила на помощь Сину в подборе рисунков из пластин малахита, так как понимала, что это наша возможность заработать прямо сейчас, если Шин’Охири скажут, что данный товар будет пользоваться спросом. А если нет, то я всегда смогу украсить наш замок, которому не помешает полная смена интерьеров. Благодаря чему был изготовлен еще один стол, три небольших шкатулки, одна ваза для фруктов и начата работа над большим напольным вазоном.
Через четыре дня после нашего возвращения, в Дюршарс приехал наш юрист и не один, а в сопровождении молодого мужчины, которому на вид было не больше тридцати лет. Как оказалось, еще когда мы были в столице графства, по просьбе Адера, Раинтар Шарен начал срочный поиск для нас управляющего. И несмотря на то, что кандидат оказался значительно моложе, чем обычно принято нанимать на такую должность, после долгого разговора за закрытыми дверями, Ок’Тарнер отправился с ним осматривать наши земли. Но насторожило меня не это. И даже не то, что муж не стал представлять мне нашего возможного управляющего, сказав, что сделает это, когда они вернутся, если все же решит его нанять. Насторожило меня то, что назад в Сторгард Раинтар отправился вместе с Воитером. А ведь до этого момента глава нашей охраны почти все время находился рядом со мной, особенно, когда Адер отсутствовал. И что такого могло произойти, чтобы баннерет его отослал по делам? Да и в принципе, с каким вопросом можно послать капитана одного в город? Даже если предположить, что наш юрист везет какие-то важные документы, то с ним послали бы отряд. А раз так, то вывод напрашивался один - Ок’Тарнер собирался нанять еще воинов и послал для этого того, кому он доверяет и кто разбирается в данном вопросе.
Ок’Тарнер и Кадан Фоули, а именно так звали нашего нового управляющего, вернулись в Дюршарс через три дня. Приехали они не с пустыми руками. Вместе с ними прибыло несколько подвод. На самой большой лежал четырехметровый, мраморный обелиск, уже отполированный и гладкий, невероятно-красивого черного цвета с золотистыми прожилками. На остальных телегах лежали камни овальной формыи, размером, где-то чуть больше метра в высоту. Побросав работу, все жители Дюршарса собрались на площадке перед входом в замок в ожидании редкостного зрелища. А точнее того, как их хозяин открыто будет демонстрировать свои магические способности. Меня Адер также попросил спуститься, приказав слугам поставить мое кресло, так сказать, в первом ряду зрителей.
