Тэд Уильямс - Марш Теней

Баррик лишь отрицательно покачал головой — его взгляд снова был устремлен в никуда.

— Тогда и мне придется отправиться с вами в то ужасное место, откуда я еле выбрался в прошлый раз, — продолжал капитан. — Вы этого добиваетесь, ваше высочество? Чтобы я поехал на смерть вместе с вами? Моя клятва не позволяет отпустить вас одного.

Вансен ясно увидел милое лицо принцессы и застывший на нем страх, вспомнил ее неожиданное мужество.

«Теперь я расплачиваюсь за жизнь вашего старшего брата, Бриони, — мысленно сказал он ей. — Я заплачу за нее своей кровью, своей собственной жизнью».

Правда, она об этом никогда не узнает.

На минуту Баррик вдруг стал прежним — словно запертый в горящем доме человек подбежал к окну и зовет на помощь.

— На смерть, — пробормотал он. — Возможно. Но может быть, и нет. — Его глаза сами собой закрылись, потом веки медленно поднялись вновь. — Бывают и более невероятные вещи, чем смерть, капитан Вансен. Удивительные и древние. Вы знали об этом?

Вансену было нечего ответить. И тело, и душа его обессилели. Оставалось лишь следовать за принцем в туманные холмы.

Сколько себя помнила Бриони, замок Южного Предела всегда был для нее домом. Он никогда не казался неуютным или пугающим. Но сейчас, пробираясь тайком по берегу лагуны, она смотрела на нависавшие и светящиеся окна, и замок представлялся ей черепом в короне.

И эта ночь не походила на другие: служанки превращались в чудовищ, а принцессы переодевались в пропахшую рыбой одежду скиммеров и убегали из своего королевства. Все происходило, как в страшной сказке.

Они шли по мокрым узеньким улочкам. Эна вела их в док в Южной лагуне, где вдоль улицы Мастеровых тянулась мощная внешняя стена крепостного двора. Однако они не сели в лодку, а через потрескавшуюся дверь вошли внутрь каменной стены, защищавшей замок со стороны залива. Грубо обтесанный проход привел их к лестнице, что поднималась на пару десятков ступеней вверх, а затем спускалась на несколько пролетов. Они оказались на берегу другой крошечной лагуны внутри пещеры. Ее освещали фонари, развешанные вдоль берега.

«Наверное, все это скрыто внутри стены», — удивленно подумала Бриони.

Двое скиммеров сидели на берегу, охраняя несколько небольших лодок. При виде людей они поднялись на ноги. У обоих в руках были жутковатого вида кривые ножи на длинных палках, и только когда Эна заговорила с ними на родном гортанном наречии, скиммеры опустили оружие.

Неужели у скиммеров есть свой язык? Среди больших людей принято считать, что этого не может быть. Она поняла, что очень мало знает о своем народе. А потайная лагуна!…

— Вы знали про это место? — спросила она Шасо.

— Никогда не видел, — покачал головой главный оружейник.

Однако его слова не совсем отвечали на ее вопрос. Принцесса не стала настаивать — Шасо еле держался на ногах.

Девушка договорилась с караульными, указала Шасо и Бриони на длинную изящную лодку, пропустила их вперед и села в лодку сама. Взяв весла, Эна стала грести через лагуну туда, где в скале виднелась расщелина — половину суток ее скрывала вода. Сильные, с длинными пальцами, руки девушки легко справлялись с веслами. Очень скоро лодка уже заскользила по легкой зыби залива. Дул ночной ветерок, и над головами беглецов простиралось огромное небо, затянутое облаками.

— Почему я ничего не знаю про эту лагуну? — спросила Бриони. Она сидела, положив ноги на мешок с провиантом, который Эна и ее отец собрали в дорогу: там лежала вяленая рыба и бурдюки с водой. — А вдруг враги прорвутся в замок как раз этим путем?

Девушка-скиммер застенчиво улыбнулась.

— Этот путь по большей части скрыт под водой. Когда начинается прилив, нам приходится вытаскивать из воды лодки и уходить из пещеры. Там есть караульные, вы их просто не заметили.

Бриони лишь покачала головой. Да, она очень многого не знает в своем собственном доме.

Они плыли молча. Ровное скольжение лодки и размеренный скрип весел в умелых руках Эны убаюкивали Бриони. Очень хотелось уснуть, но принцесса не хотела поддаваться искушению.

— Шасо! Шасо! — окликнула она. Он что-то промычал в ответ. — Вы обещали мне все объяснить. Почему вы не сказали мне правду?

— Это мое наказание? — тихо застонав, спросил он.

— Можете считать так, если хотите. — Бриони сжала его руку и почувствовала, как она истончилась за время полуголодного заточения в темнице. — Обещаю, я дам вам выспаться. Только скажите, что случилось той ночью.

Шасо говорил медленно, останавливаясь, чтобы отдышаться.

— Он позвал меня, ваш брат Кендрик. У него только что побывал Гейлон Толли. Этот шакал Хендон говорил правду: Гейлон действительно был против сотрудничества с автарком. Я-то думал, что именно он передал Кендрику предложение Ксиса, но, видать, ошибался. Во всяком случае, ваш брат сказал мне, что он собирается отказаться от главного принципа вашего отца, считавшего, что все государства Эона должны находиться под защитой короны. Кендрик полагал, что сможет убедить других монархов отдать автарку Иеросоль в обмен на освобождение короля Олина. Даже если не думать, честно это или нет, я считал всю затею глупой. Мы пили вино и спорили. Мы долго и ожесточенно спорили. Я убеждал его, что вступать в соглашение с автарком, чье могущество все возрастает, — это безумие. Я заявил, что лучше позволю себя убить, чем поступить так с королевствами. Я видел автарков Ксиса, я большую часть жизни прожил в этом государстве. Я видел, как туанцев и с десяток людей других национальностей волокли к Соколиному трону. А этот автарк, как говорят, самый безумный из всей их ненормальной семейки. Однако Кендрик считал, что противостоять автарку возможно только после освобождения короля Олина, когда тот создаст союз государств севера, сдав при этом Иеросоль и слабые южные государства. Я тогда сказал, что это дьявольский замысел и так действуют только демоны. В конце концов, в пьяном гневе и отчаянии, я ушел от него. И в коридоре столкнулся со служанкой Аниссы. Тогда я подумал, что девицу пригласил Кендрик, поэтому не обратил на нее внимания. Что удивительного? Хорошенькая служанка с беззаботным взглядом…

Бриони в этот момент осенило: Кендрик перед смертью произнес что-то вроде «исс…». Конечно! Он не помнил имени девушки и называл ее либо служанкой Аниссы, либо просто служанкой. Мысль была ужасной, но она не стала думать об этом, чтобы не отвлекаться от рассказа Шасо.

— Вы сказали, что просто ушли. Но когда мы вас обнаружили, вы были перепачканы кровью! — напомнила она.

— В пылу спора с Кендриком я взбесился от его глупости и порезал себя. Я сказал ему… О боги! Как ужасно — ведь это последние слова, что я ему сказал…