Павел Абсолют - Конструирующий

— Хмм. Что плохого в вышивке?

— Ты сам любишь вышивать?

— Нет. Наверное.

— Вот. Понимаешь, я себя чувствую лишней здесь. Чужой. Уверена, у Лим схожие чувства.

— И ты готова снова все бросить? Что ты будешь делать в столице?

— Я хочу стать Наемничающей! — выпалила Самека. — В детстве я всегда бегала с мальчишками. Мы устраивали рыцарские турниры, фехтовали на деревянных мечах, — девочка говорила очень быстро, как будто опасаясь, что я просто уйду. — Мы учились ездить верхом, когда была возможность. Я не хочу жить так, как сейчас.

— Девчонка-Наемничающая? Это смешно само по себе. Знаешь, как тяжело научиться владеть клинком?

— Знаю, но я готова. Я справлюсь и не буду жаловаться. Разве вы когда-нибудь слышали от меня жалобы? Я не буду вам мешать.

— Как ты собираешься отрабатывать проживание?

— Буду делать всю работу по дому, готовить, стирать.

— То же самое, чем ты и здесь занималась?

— По крайней мере, меня не будут заставлять сидеть с вышивкой.

— Лим может быть против.

— Я уговорю ее!

— Тогда иди собирайся.

— Я мигом! — радостно сообщила Самека и побежала в дом, постоянно оглядываясь, не уехал ли я еще.

Не спеша, я навьючил Пылинку и стал готовить к выходу того безымянного старого коня, что нам подарила Адриана. В конюшню ворвалась запыхавшаяся Самека, держа за плечом небольшой узелок. На ней был тот же потрепанный наряд, в котором она и приехала в Старбрадфель. По-моему, одежды ей стали тесноваты.

— Это все твои вещи? — спросил я скептически.

— Я не хочу брать то, что мне одолжила лер Беринна.

— Поехали.

Мы вывели лошадей наружу и направились к выходу из поместья.

— Ты сказала родителям?

— Да.

— «Кружок, проверь, правду она говорит или нет.»

— Точно сказала?

— Да.

— «Ложь» — пришло от басха.

— Я очень не люблю, когда мне врут.

— Нет… — поникла девочка.

Мы подошли к выезду, где дежурил Охраняющий. Не помню его имени.

— Эй! Скажи Беринне, что Самека уехала со мной. И передай ей извинения от нас обоих.

— Да, лер. Передам.

— Вот видишь, — повернулся я к спутнице. — Ничего страшного не произошло. Если хочешь жить с нами, то изволь придерживаться некоторых правил. Главное — говори только правду, либо молчи.

— Разве ты сказал своей маме всю правду о вас с Лим?

— Ты уже передумала ехать с нами?

— Нет-нет. Я все поняла. Только правда.

Мы запрыгнули на коней и немного ускорились. Я запоминал окрестные поля, деревенские хижины и дворы. Почему-то возникло чувство, что вернусь я не скоро. Возле таверны Белдека царило настоящее столпотворение. Крестьяне начали квасить уже в середине дня! Лим ожидала меня в тени раскидистого дерева.

— Что она тут делает?! — сразу вопросила Лу.

— Пусть сама скажет.

— Лер Лим, прошу вас, разрешите мне поехать с вами! Я буду помогать вам по хозяйству. Вы ведь наверняка будете заняты своим колдовством. Я вам пригожусь.

— Это уже ни в какие ворота.

Самека принялась горячо убеждать Лим в собственной полезности. Очень сомнительно. В походе девочка не выказывала никаких навыков готовки, ни умения вести хозяйство. Продолжалось сие с треть телла. Самека попыталась перетянуть меня на свою сторону, однако я хранил твердый нейтралитет. Пусть Лим сама решает.

— Что там за праздник? — спросил я, пока ведьма размышляла.

— Я купила пару бочонков пива в качестве извинений… Хорошо, ты можешь ехать с нами, только не мешайся. И где мы ее поселим, Селин? В прихожей?

— Сойдет и прихожая, — заметила девочка.

— Я куплю квартиру. У нее будет своя комната. Думаю, на двухкомнатную моих сбережений хватит.

— Нет.

— Что нет?

— Я хочу большой дом, а не жалкую квартиру. Будем покупать вместе.

— Идет.

Только мы выехали на мостфельский тракт, как прямо на дорогу выпрыгнули басхи. Самека негромко вскрикнула, лошади занервничали.

— Тихо, — крикнул я и начал успокаивать Пылинку.

Видимо, что-то случилось. Мы с ведьмой спешились и подошли к кошкам.

— «Мы идем домой. Благодарность Селин. Благодарность двум Лим.» — передала Кружок.

— «Благодарность Селин. Благодарность двум Лим.» — повторила Желтая.

— «Вам тоже большое спасибо. Вы не раз нас выручали.»

Похоже, басхи поняли, что мы в столицу надолго, а значит нам больше не по пути. Я не слышал, что говорила спутница, но думаю, тоже благодарила.

— «Многому научились. Этим солнцем вы говорили. Много чувств, много мыслей Лим, Самека. Мы так не можем. Чувства двуногих сильнее наших. Иногда.» — Кружок произнесла целую речь.

— «Мы поняли главное. У двуногих есть личные вещи. Ваши мысли тоже личные. Вы их редко говорите. Это странно. Это надо принять.» — продолжила Желтая.

— «Двуногие не всегда говорят, что думают. И нам тоже надо иногда молчать о своих мыслях. Сложно, мы будем стараться. Таких как Селин очень мало. Открытых и честных. Родитель Арра говорил, что мы должны научиться говорить неправду. Тогда не понимали, теперь понимаем.»

— «Мы уходим к своей стае.»

— Постойте, а как же ваши имена? — спросила Ли вслух. — Желтая, я назову тебя Солнечная гладкошерстная терпеливая. Подойдет?

— «Лим, благодарность.»

— Э-э-э, Твердая как скала, парящая над землей, коричневое пятно, — по-моему, ничего не забыл. И внешность, и физические данные, и характер. А уж то, что на словах звучит не очень — басхам без разницы.

— «Селин, благодарность» — тепло сказала Кружок.

— «Вы можете рассчитывать на нашу помощь и помощь стаи. Наш дом далеко.»

С этим образом басхи нырнули в заросли и пропали из виду.

— Грустно. Привыкла к ним, — заметила Лим.

— Можно кошку завести.

— Нет, это не то.

Медленно мы вернулись к животным с поклажей. Самека сидела с сердитым выражением лица. Пришлось кое-что поведать ей про басхов.

К вечеру добрались до «Усталого путника». Поужинали, распаковали вещи и стали готовиться ко сну. Заказали ту же недорогую комнату с широкой двуспальной кроватью. Самеке я постелил на полу, на что Ли заметила:

— Тебе не жалко ее?

— Кого, Самеку? Ни капли. За номер платил я. Если тебе жалко, можешь уступить ей свое место на кровати.

— Если я так сделаю, тебе меня не станет жалко?

— Возможно. Надо проверить.

Лим фыркнула и прекратила разговор. Перебираться на пол девушка не захотела.

Ранним теллом мы отправились к специальному корпусу Оберегающих. Нестегойя Жесс принял нас сразу же.