Искандер Севкара - Черный рыцарь

Наконец, крылатый скакун, сиявший в лунном свете дивным серебром, плавно взмахнул крыльями и поднял нас на высоту нескольких сот метров. Через тонкую ткань я чувствовал, как испуганно стучит сердечко русалочки и потому, чтобы отвлечь девушку, сказал ей:

— Олеся, сейчас ты должна указать мне то место, где в Малой Коляде будет стоять магическая купальня, которая возвратит твоему любимому молодость, здоровье и силу. Для этого мне нужна самая большая площадь в городе, скажи мне, куда нужно лететь?

Русалочка, приободренная моими словами, махнула рукой, указывая мне путь и сказала своим нежным, как серебряный колокольчик, голоском:

— Летим туда, барин, где раньше была вонючая куча наших псовинов.

— Какая, какая куча, Олеся? - Удивленно спросил я маленькую русалочку.

Девушка тихонько рассмеялась.

— Да, та самая, которую сегодня поутру Ослябя спалил магическим огнем и повелел всем псовинам не есть больше тухлого волчьего мяса. А потом Ослябя всех псовинов загнал в реку и заставил магическим мылом вымыться, и потом из пузырьков разных, на них благовониями брызгал и все приговаривал, что ежели они теперь мыться не станут, то он их казнит лютой смертью и никого не пожалеет. Вот выли-то псовины, зато теперь все наши русалки, которые с ними, косматыми, живут, рады радешеньки.

Подтрунивая над девушкой, я спросил её:

— А что же ты, не с псовином, а со старым и больным Харальдом живешь, Олеся? Или тебе не нравятся псовины?

— Ой, что ты, барин! Да как же псовины то не могут нравиться? Ведь она такие нежные, такие заботливые и так любят нас, русалок. Просто я люблю Харальда, ведь он такой славный, барин. Такой добрый и такой несчастный. - Без малейшего смущения ответила мне русалочка.

Осмотрев поляну, на которой совсем недавно стояла огромная навозная куча, в которой вудмены в складчину готовили свое любимое лакомство, я полетел вдоль реки, подыскивая подходящий стройматериал. В нескольких километрах вниз по течению, я обнаружил здоровенный валун, метров в сто пятьдесят высотой и примерно столько же в поперечнике. Именно такая глыба мне и была нужна. Это был громадный монолит зеленого нефрита и мне показалось, что для Малой Коляды будет вполне пристойно иметь отныне нефритовую магическую купальню.

Перенести эту глыбу в городок, не составило мне совершенно никакого труда, теперь я мог спокойно лишить веса и куда большую громадину. Олеся смеялась от счастья своим серебряным смехом, когда я заставил эту глыбу порхать, как бабочку, и тихонько ойкнула тогда, когда опустил её на то самое место, где раньше была вонючая куча. Приземлившись, я расстегнул страховочные ремни и спустил русалочку по крылу Узиила на землю. Спрыгнув с коня, я сказал девушке:

— А теперь самое главное, Олеся. Сейчас я сделаю так, что все, о чем ты подумаешь, станет реальностью. Ты должна представить себе огромную купальню, самую красивую, какую ты только сможешь придумать, и это будет твой подарок Харальду и всем жителям Малой Коляды. Договорились?

— Да, барин, я постараюсь. - Тихо шепнула мне Олеся.

— Ну, тогда с Богом, Лесичка, начали!

Положив руку на голову Олеси, я выпустил из Камня Творения моделирующий луч и приказал ему следовать за мыслью этой маленькой русалочки, в груди которой билось такое большое и любящее сердце. Между прочим, фантазия у нее была такая, что ей, наверняка, позавидовал бы и сам великий Нимейер, вместе с его конкурентом Ван дер Роэ.

Спустя полтора часа, на огромной площади, посыпанной золотистым речным песком, стояло здоровенное, овальное, модернистское сооружение, очень сложное по ритмике декоративных арок, с великолепным, изящным напряжением форм. Купальня была украшена скульптурными композициями, которые были столь изящны, что и Антонио Канова, случись ему взглянуть на творение Олеси, пришел бы в восторг

Вокруг огромной овальной чаши купальни, группами, размещенным в превосходном ритмическом рисунке, стояли рыцари в латах, которые только что спешились с боевых коней после тяжелой битвы. Они в изумлении смотрели на прекрасный водоем и не решались снять с себя кованную сталь, чтобы омыть в нем свои раны. В самом центре чаши плескались в воде прекрасные русалки и манили рыцарей присоединиться к ним. Юный, прекрасный рыцарь снял со своей головы шлем и весь подался вперед, улыбаясь прелестной русалке, которая протягивала к нему свои гибкие руки.

При всей своей удивительной фантазии, Олеся прекрасно понимала то, что в чашу вскоре, должна быть налита вода и потому подняла русалок на необходимую высоту, поместив их на самый верх ажурных, легких арок, между которых могли бы свободно нырять и плавать купальщики.

Русалочка заставила нефрит поменять свой цвет, сделав полированные латы воинов золочеными, посеребренными и воронеными, богато украсив их затейливыми, узорчатыми орнаментами. Лица рыцарей, она сделала загорелыми и мужественными, а очаровательные тела русалок молочно-белыми, с ярко-синими волосами. Какое-то время скульптуры еще двигались, принимая наиболее красивые и выигрышные позы, но затем замерли и Олеся робко спросила меня:

— Барин, у меня все получилось?

— И получилось отменно, дорогая Олеся. Я думаю Харальд будет просто счастлив, когда увидит все это. А хочешь мы сделаем ему сюрприз? - Ответил я юной художнице.

Девушка удивленно взглянула на меня.

— Какой еще сюрприз, барин?

— Потом расскажу, малышка. - Ответил я и принялся энергично завершать сотворение купальни.

Проведя в нее речные воды, я быстро наполнил её до самых краев и собрался было отправиться к дому за амфорой с водой из Микен, но её уже принесли Бирич и Ослябя. Начинало светать. Велев вудменам потихоньку принести сюда спящего Харальда, я вручил Олесе амфору и велел ей лить воду в бассейн, а сам принялся тихо шаманить над заклинаниями.

Через полчаса вудмены приперли на своих загривках не только Харальда, но и его лучшего кореша, Садко. Эти два старика были очень дружны между собой и мои друзья решили, что было бы несправедливо, одному из них обрести молодость раньше другого. Вудмены уложили стариков на краю купели, а сами спрятались в стороне, за невысоким бордюром.

Посоветовав Олесе снять с себя комбинезон, я велел ей войти в воду и, присоединившись к своим каменным подружкам, позвать Харальда. Хоть он здорово вчера надрался, а на её призыв должен был непременно откликнуться. Ведь серебряный голосок русалочки мог поднять и мертвого. Олеся рыбкой выскользнула из комбинезона, но прежде чем она нырнула в воду, я наклонился к девушке и жадно поцеловал её в прохладные губы, источавшие аромат жасмина. После поцелуя, я легонько шлепнул русалочку по белоснежной попке и велел идти в воду, звать своего любимого рыцаря.