Ричард Кнаак - Волчий шлем

— Тогда отчего же мы боимся арамитов? Ее улыбка исчезла:

— Мы боимся «правды» их Разрушителя. Боимся, что его мечты окажутся сильнее наших. Чем больше он набирает силу, тем меньше становятся Земли Мечты. Его «правда», его реальность все быстрей и быстрей завладевает нашей. — Она широко развела руками. — Когда-то давно Земли Мечты простирались на весь континент. Но потом появился Разрушитель.

— «…И началась Игра всерьез…» — бессознательно процитировал Грифон.

— Что?

Он тряхнул головой, пытаясь собрать воедино осколки воспоминаний, но они, как обычно, погрузились в трясину его сознания.

— Не знаю… Цитата… не помню, откуда. — Он в бессильной злобе сжал кулаки. — Вот так всегда! Теперь я понимаю, что чувствовал Кейб!

— Кейб? — в тревоге ощетинилась Тройя.

— Это мой друг. Один из самых близких, что у меня есть… были. Он тоже мучился провалами в памяти…

— А что с ним случилось?

Грифон огляделся, но вокруг все было безмятежно-спокойно; разве что несколько назойливых мошек…

— Кейб родился хилым, болезненным. Его отец — безумный колдун Азран Бедлам. Бедламы были величайшими из волшебников, но сумасшедший Азран убил своего брата и пытался убить отца. Он воспитал бы Кейба по своему образу и подобию — точнее сказать, погубил бы бедного мальчика. Но Натан Бедлам, дед Кейба, выкрал ребенка и отдал на воспитание другому человеку. Однако Натан понимал, что мальчик слишком слаб, и, зная, что сам он скоро умрет, отдал ребенку часть себя. Часть своей души, своей сущности. Таким образом, Натан в некотором роде продлил себе жизнь…

Женщина-кошка покачала головой в изумлении:

— Я никогда прежде не слышала ничего подобного.

— И вот, Кейб порою чувствовал себя так, словно в нем живут два разных человека. Он вырос, не зная, чей он сын — понимаешь, Азран все еще был жив, — и часто вспоминал подробности не своей жизни. Так же и я теперь вспоминаю свое прошлое.

Тройя ободряюще улыбнулась:

— Может быть, Ворота исправят это?

— Может быть, Ворота исправят что? — спросил тихий, но властный голос. Однако поблизости не было ни души!

Грифон ощетинился, готовый выпустить когти либо применить волшебство — от невидимых незнакомцев добра не жди! — но Тройя мягко сжала ему плечо и шепнула:

— Успокойся! Это лорд Петрак, Воля Леса!

Пока Грифон ломал голову над тем, что может означать столь необычный титул, фигура, которая прежде была невидимой, подошла поближе. Грифон озадаченно склонил голову набок, недоумевая, как он раньше не заметил это существо, которое — теперь он не сомневался в этом! — все время находилось рядом.

Лорд Петрак (что такое Воля Леса, птицелев по-прежнему не понимал) ростом был с Моргиса. На плечах его красовалась оленья голова с такими ветвистыми рогами, которые сделали бы честь любому настоящему оленю. Туловище лорда Петрака было вполне человеческим, хотя руки напоминали лапы енота, а ноги заканчивались раздвоенными копытами. На нем была одежда из львиной шкуры, накидка из зеленой листвы и пояс, с которого свисало несколько мешочков. В левой руке лорд Петрак сжимал посох.

Тройя опустилась перед ним на колени и с величайшим почтением в голосе произнесла:

— Здравствуй, Воля Леса!

Несмотря на оленью голову (а может, напротив, благодаря ей) облик лорда Петрака внушал мысли о силе и могуществе. Но эта сила была не такова, как у большинства правителей. Петрак явно жил в мире и гармонии со своей силой — редкая, достойная зависти черта для любого, кто обладает властью.

— Я не настаиваю на соблюдении ритуалов, котенок. Оставь их для Хаггерта и прочих.

— Если кто и заслуживает почтения, лорд Петрак, так это ты.

Уголки оленьего рта слегка изогнулись:

— Спорный вопрос. Но постой! Мы с твоим спутником еще не знакомы, и я хочу знать, почему вы с ним ищете Ворота.

Грифон запоздало поклонился и представился. Петрак кивнул в ответ и добавил:

— Я и сам вижу, что ты — один из нас. Зря Мрин-Амрин беспокоится. По-моему, они с Хаггертом шарахаются от собственной тени.

— Хаггерт не… — начала было Тройя, но лорд Петрак жестом остановил ее:

— Не нужно защищать Хаггерта. Можешь не сомневаться: это была его идея ровно в той же степени, что и Мрина-Амрина. Хаггерт — хороший человек, но слишком недоверчивый. Такова цена власти…

— И все же я пойду к Воротам, — сказал Грифон.

— Зачем? Я поручусь за тебя. Грифон покачал головой и объяснил:

— Не ради Повелителей Стражи, хотя я был бы рад сделать им приятное; ради себя самого. Ради моего душевного покоя. Я надеюсь, что встреча с Воротами поможет мне вспомнить очень важные вещи.

— А стоит ли их вспоминать? Ворота — самое сердце Земель Мечты. Они гораздо старше, чем указывают летописи. Ты можешь погибнуть! Надеюсь, это тебе объяснили? — Петрак переложил посох из руки в руку.

— Да. Но я все равно хочу туда пойти.

— В таком случае, идти осталось недолго. Ворота за тем холмом.

Тройя и Грифон поглядели туда, куда указывал Повелитель Стражи. Женщина-кошка нахмурилась:

— Лорд Петрак, но я была уверена, что это гораздо дальше.

— Мой титул, — со смешком ответил лорд Петрак, — предполагает некоторые выгоды. Скажем так: я знаю самые короткие тропы. Идемте. Я выведу вас так, чтобы вы не заплутали.

Они шли по лесу, и только тут Грифон начал понимать, что означает «Воля Леса». Отовсюду, стремясь поприветствовать человека-оленя, собирались лесные жители. Даже хищные звери забывали о своих природных повадках и тянулись к руке Воли Леса. Однако животные не относились к нему как к повелителю или божеству — они явно любили его. Петрак не правил ими — он был одним из них. Его желания совпадали с их желаниями, а те, в свою очередь, совпадали с желаниями Земель Мечты…

Прогулка была чудесной, однако, когда навстречу лорду Петраку вышли два взрослых огромных медведя, Грифон пережил несколько неприятных мгновений.

Он уже был готов произнести заклинание, а Тройя выпустила когти. Но Воля Леса покачал головой и ласково прикоснулся к медвежьим головам. Звери потыкались носами в его ладони и потерлись о него могучими боками. Как ни странно, лорд Петрак не упал и даже не пошатнулся. Грифон наблюдал за всем этим в безмолвном изумлении. Теперь он понимал, почему Тройя с таким благоговением относится к этому Повелителю Стражи.

— Вот здесь будьте поосторожней. — Лорд Петрак указал посохом на правую сторону тропы. — Здесь наступает мир Разрушителя. Можно очутиться в незнакомом лесу и попасться бегунам.

— А мне казалось, что арамиты теряют силу… — сказал Грифон, вспоминая, что говорил когда-то Черный Дракон.

— Нам тоже так казалось… пока я не заметил, что наши границы становятся все более и более размытыми. Земли Мечты уменьшаются. Волки-рейдеры, несмотря на свое отчаянное положение, умудряются набирать силу.