Борис Сапожников - Битва под сакурой

— Если предполагаемый противник и дальше будет действовать соответственно им, то атака начнётся через четверть часа, — произнёс Такияма-дайсё, командующий флотской частью операции находился на мостике крейсера.

— При условии, — заметил Бан-дайсё, — что они демаскируют себя сразу же, как только подойдут на расстояние залпа из главного калибра их миноносных крейсеров.

— Я тоже не особенно верю в это, — кивнул Такияма, — но исходить всегда стоит из худшего для нас варианта. Вполне возможно, что нам навяжут артиллерийскую дуэль на предельно больших дистанциях, не давая приблизиться к транспорту.

— Вам ещё не надоело, Такияма-дайсё? — весело поинтересовался Бан. — Мы уже столько копий сломали за время обсуждения возможной стратегии поведения наших врагов, а вы продолжаете снова.

— Быть может, — усмехнулся тот, — меня просто успокаивает звук собственного голоса. Вот и повторяю тысячу раз сказанные слова.

— Главный калибр готов к залпу по первому приказу, — сообщил Бан, — дальномеры нацелены на лёгкий крейсер под британским флагом.

— Того, который опознан, как «Линдер», — уточнил Такияма.

— Или любой лёгкий крейсер этого класса, — добавил педантичный штурман Акагава.

— А что с остальными судами противника? — спросил Такияма.

— Британские эсминцы, опознаны, как «Хэвок» и «Хорнет», — доложил штурман. — Уверенно опознать советские суда, пока возможности нет, а гадать я не привык. Как только мне поступят доклады, я немедленно сообщу вам результаты.

— Уж будьте любезны, — сказал Такияма, которого весьма раздражала резкость педантичного морского волка.

— «Хэвок» и «Хорнет» — старьё, — презрительно бросил Бан. — С ними наши эсминцы управятся без труда. А вот «Линдер» беспокоит меня намного сильнее. Их главный калибр мощнее нашего, а главное, его прикрывает, по крайней мере, один лёгкий мех, да и зенитное вооружение у него достаточно хорошо.

— Не сбрасывайте со счёта русских, — сказал Такияма. — Их всего два корабля. Но один по данным разведки — это лёгкий крейсер, предположительно класс «Светлана», но комплектация и вооружение крейсеров этого типа сильно отличаются. Вполне возможно, что его, как и британца, прикрывает лёгкий мех. Второй же почти уверенно опознан как эсминец типа «Гневный» — это новейшая разработка, о которой нам известно только по совершенно секретным докладам военно-морской разведки. Итого, получается, пять на пять кораблей, но у противника два лёгких крейсера против одного нашего. Зато у нас преимущество в эсминцах. В общем, бой нам предстоит весьма жестокий.

— Наше главное преимущество, Такияма-дайсё, — почти менторским тоном произнёс Бан, перебирая пальцами кисточки темляка, — это слаженность действий. Вряд ли этого стоит ожидать от совместных русско-британских сил. Эти две державы ни разу не воевали вместе на море. А значит, их разрозненным силам мы противопоставим единую эскадру. В этом наша сила.

— Довольно, — всплеснул руками Такияма. — Акагава-сёса, почему молчит наблюдательная служба? Где результаты опознания русских кораблей?

— Есть результаты, — отдал честь штурман. — Лёгкий крейсер класса «Светлана» опознан как «Красный Кавказ». Также получено подтверждение опознания эсминца, как тип «Гневный». Служба наблюдения докладывает, что советские и британские корабли заходят на боевой разворот. Готовятся к торпедной атаке.

— Это уже явно недружественные действия, — кивнул самому себе Такияма. — Приказ по эскадре — к бою! Готовиться к отражению торпедной атаки.

— Торпеды пошли, — сообщили нам по внутренней связи. — Русские и британцы начали атаку на наши корабли.

Нас оповещали о ситуации внизу, постоянно держа в курсе событий. Мы ведь торчали в трюме «Сяти», не имея представления о том, что происходит вокруг нас и под нами.

— Не стали дожидаться, пока начнётся инспекция транспорта, — произнёс Ютаро. — Всем быть готовыми к десантированию.

Все и без этого были готовы к бою, однако на командира тут же посыпались доклады о готовности от всех бойцов отряда. С нами не было только Наэ. Для такой операции доспех кореянки совершенно не подходил из-за невозможности установки на него крыльевого модуля. Наэ осталась в Токио, полностью посвятив себя ремонту остальных доспехов, приписанных к нашему отряду.

— Выход в расчётную точку десантирования, — донеслось из динамика внутренней связи. — Обратный отсчёт пошёл.

Ожили большие часы с фосфоресцирующими стрелками, установленные в трюме. Длинная медленно, но всё же заметно поползла через выкрашенную красным часть циферблата, отсчитывая последние две минуты до открытия десантного люка.

Корабли японской эскадры рванули в разные стороны, уклоняясь от пущенных врагом торпед. Следом британские и советские крейсера открыли огонь из главного калибра. Действия их оказались достаточно слаженными, опровергая слова Бана-дайсё. Расстояние пуска торпед было слишком велико — и японская эскадра легко ушла от удара, не став отвечать своими торпедами.

Тяжёлые орудия русских и британцев обрушили снаряды на «Юбари». Вода вокруг него буквально вскипела от взрывов. Японскому крейсеру пока везло. Он уклонялся от всех снарядов, отвечая врагу. Главный калибр Бан-дайсё нацелил на «Линдер». Британский крейсер находился ближе советского — и попасть по нему было больше шансов. Вражеские крейсера шли на сближение, расстреливая «Юбари» из главного калибра, швыряя в него снаряд за снарядом.

Командир «Юбари» отлично понимал, что его крейсер переживёт не больше двух попаданий «Красного Кавказа», чей главный калибр насчитывал 180 мм. К тому же имелись восемь пушек калибром в 100 мм, что делало его крайне опасным противником. Если «Юбари» был быстрым клинком, то «Красный Кавказ» Советов можно было сравнить с громадным молотом. Пусть бьёт и не слишком точно, но если попадёт, то ничего после себя не оставит. Британский же «Линдер» был чем-то средним между этими двумя противоположностями.

— Торпедные аппараты, — скомандовал Бан, — к залпу товсь!

«Юбари» под вражеским огнём завершил боевой разворот, нацелив нос на «Линдер». Британец ловко маневрировал под огнём японца, но сумеет ли его команда уклониться ещё и от торпеды. Сейчас Бан и собирался проверить это.

— Первый аппарат, по британскому крейсеру, — спокойным голосом произнёс капитан японского крейсера, — огонь!

Он не мог видеть «дорожек» на воде, оставляемых торпедами. Их отслеживал по секундомеру минный офицер. Он внимательно следил за стрелкой, и, как только она пробежала нужное деление, сообщил наверх: