Далия Трускиновская - У Пресноводья дуб зеленый…

Жизнь, хоть и голодная, кое-как налаживалась, а тут еще слух пронесся – в речное устье какие-то посланцы прибыли. Коська поплыл разбираться и вернулся разочарованный.

– Это из Океана, – сказал, – ну их к змею.

– Из Океана! – по старой памяти обрадовался Афоня. – Ну, что, консервов привезли?

– По две банки в лапы выдавали. Я-то один был, ну, больше и не дали. А вода в устье уже вовсю соленая.

– И как они?

– Как, как! Выше подниматься не хотят, им от пресной плохо делается. Сволочи! – вдруг разозлился Коська. – Нет, нам с ними не по пути! Чистенькие такие, гладенькие! Консервы. говорят, только дикарь когтем открывает, у них для этого железки есть! Говорят – рано или поздно придется к соленой воде привыкать! А как?!?

Вздохнул, плюнул и полез под куст, где лежали наворованные книжки, – искать Пресноводье…

Афоня махнул рукой и полез в воду. Вчера ему повезло – нашел на берегу дохлую кошку и на нее наловил миножек. От кошки еще кое-что осталось, он хотел проверить бочку-ловушку и верши, в которые тоже иногда кое-что попадалось. Жизнь на реке оказалось очень уж суетливая – постоянно что-то нужно было делать, чтобы не пропасть с голоду.

Дожидаясь Родриго, которого мать заставила ходить на лекции, чтобы худо-бедно закончить первый курс, а потом уж вместе с ней перебираться в Оклахому, Коська тщательно изучал новую свою добычу. Он ночью плавал на тот берег, набрел на детский сад, влез туда через окно и нахватал всего, что понравилось, и книжек, и кукол, и кубиков с буквами, и мягких уродцев, и прочей дребедени. За большой деревянный автомобиль его Антип особенно похвалил – хорошо гореть будет.

Изучая уворованную в детском саду книжку, очень большую, но тонкую и с небывалым деревом на обложке, шевеля при чтении губами, Коська вдруг замер и тяжело задышал.

Оно, оно, Пресноводье подало знак!

Он перечитал заново – начинается загадочно, однако речь точно ведется про Пресноводье! Выскочив из-под куста, Коська чуть было не бросился прямо с книжкой в воду – показывать находку Афоне с Антипом, вовремя вспомнил, что от воды бумага раскисает, и ведь немало книг он таким способом уже загубил.

Стоя на берегу и приплясывая от восторга, Коська увидел на воде знакомое лицо – это возвращалась с гостевания Уклейка, и удивился – чего это ее носило вниз по течению? Мало тогда соленой водой отравилась?

Очевидно, снизу Антип заметил дочку и тоже поднялся на поверхность. Они вышли на берег одновременно.

– Ну, как? – спросил он.

– У тетки Кувшинки была и у тетки Чешуйки, – доложила Уклейка. – Вместе к устью плавали. Ты, батя, Перфила помнишь? Так он на Новых болотах поселился, в брошенной пятиэтажке!

Имелось в виду левобережье, и впрямь обратившееся в непролазное соленое болото.

– Перфил, в пятиэтажке? Из ума он, что ли, выжил? Как же он зимовать там собрался? – изумился Антип. – Кыш! Потом выскажешься!

Это относилось к нетерпеливому Коське, который уже норовил сунуть дядьке под нос книжку с деревом.

– Так он и не собирается там зимовать! – выложила главную новость Уклейка. – К зиме он со всей семьей уплывет!

– Куда еще уплывет? Вверх, что ли? – Антип указал лапищей туда, где, по его разумению, был исток реки.

– В Пресноводье?.. – без голоса спросил Коська.

– Откуда я знаю? Мне тетка Кувшинка сказала, а ей тетка Вимба.

– Что-то Перфил разведал… Коська! Сплавай к нему, найди его в той пятиэтажке, разберись. Все равно от тебя толку немного – сидишь под кустом, дурью маешься, нет чтобы логово обустроить… Дармоед! Прогоню вот к змеиной бабушке – сам себе зимнее логово ладь!

С тем Антип и ушел на дно.

– Доигрался! – неодобрительно сказала Уклейка. – На, банку держи!

– Сестренка, да ты же еще ничего не знаешь! Я на такую книгу набрел! Про Пресноводье! Там по-хитрому сказано, а я догадался одно слово поменять – и все связно получилось, слушай!

Он облизал губы, раскрыл книжку и прямо с первой страницы заголосил с подвыванием – именно так, а не иначе, с его точки зрения, следовало читать вслух написанные слова.

– У Пресноводья дуб зеленый, златая цепь на дубе том, и днем и ночью кот ученый все ходит по цепи кругом…

– Здорово, – согласилась Уклейка. – А у нас на берегу дуб умирает. Соленая вода его губит…

– Идет направо – песнь заводит, налево – сказку говорит, – продолжал Коська. – Там чудеса, там леший бродит, русалка на ветвях сидит… Вот, глянь!

Он показал Уклейке картинку.

– Да это же водяница! Только хвост тут при чем? Нет у нас хвоста… Другое племя, что ли?

– Там на неведомых дорожках следы невиданных зверей… Ну, глянь, это же – болотные черти, наши, пресноводные!

Действительно, рожа на картинке, торчавшая из зарослей, здорово напоминала Янкину.

– Вот! И вот! И вот!.. – Коська тыкал пальцем в население Пресноводья, а Уклейка радостно соглашалась. Наконец и картинки, и слова кончились.

– Это – все? – разочарованно спросила она. – Мало…

– Нужно искать Пресноводье, – и Коська крепко задумался. – Где-то же оно есть? Тут мы не выживем.

– А вот водяной Перфил с семьей приспособились. Тетка Вимба видела – сперва соленую воду с пресной смешивали, так дышать учились, – сообщила Уклейка.

– А как именно они это делали? – заинтересовался Коська. – Ты не спросила?

Уклейка пожала плечиками.

– Ну, ладно, – Коська закрыл книжку и уложил в пакет. – Раз дядька Антип велел – поплывем узнавать. Где эти брошенные пятиэтажки?

– Как отсюда плыть – мимо замка, мимо понтона, который соленые водяные пригнали, до бывшей протоки и налево. Я издали только видела. Там как раз вода почти к окнам подступила, очень удобно…

– Удобно! Разве это вода? Только поверху плавай, а на дно не смей…

– Ну, Коська! – захныкала Уклейка. – Я, что ли, эту воду сюда нагнала?

– Поплыли к Перфилу! – распорядился Коська. Все-таки совесть у него была, и он время от времени болезненно осознавал свое безделье. Хотя в новом мире, который выстраивался в голове, Коська ждал для себя почестей.

Это был мир Пресноводья, в котором водяного, открывшего историческую родину по вдохновению и по книгам, сумевшено привести к ней сородичей, ждет слава и даже свадьба с лучшей из юных водяниц. Дальше свадьбы Коська пока не заглядывал.

Матерый водяной Перфил осваивал двухкомнатную квартиру на первом этаже. Хорошо в ней было то, что пол на два пальца уже покрыт водой, и уровень растет. Плохо – что вода соленая и дом уже основательно подмыт, того гляди – завалится. Но Перфил объяснил, что жилье это – ненадолго.