Алексей Палей - Курьер

Дом, похоже, отдельный, почему же использованы бумажные перегородки? Традиция?

— Здравствуйте, извините, что доставил вам проблемы.

— Здравствуй. Извиняться не за что, помочь вам моя обязанность. Нобору Ишигуро, он же хозяин этого дома, аккуратным жестом показал на подготовленный для еды стол. — Думаю, вы проголодались.

— Спасибо. Можно вас попросить об одном одолжении?

— Конечно. — Мужчине немного не нравилась эта ситуация. Согласно устному договору, заключённому почти четыре года назад, он должен полностью подчинятся этому мальчику.

— Я, конечно, курьер и всё такое, но вы старше меня, пожалуйста, обращайтесь ко мне на «ты».

— Но, согласно правилу, я должен подчиняться вам. — Чуток смягчившись, ответил Ишигуро.

Короткий выдох, выражающий досаду, привлёк внимание Ишигуро.

— Тебе куда нужно попасть? — легко улыбнувшись, спросил мужчина.

— Саппоро. Но это подождёт денёк или даже два. Мне очень нужно отдохнуть.

В голосе мальчика непроизвольно скользнула радость.

— Тогда давай завтракать. А то от разговоров сытнее не будешь. Сказал Ишигуро, подавая пример. Он присел к столу и стал накладывать себе какие–то маринованные овощи.

— Выглядит вкусно.

В желудке громко буркнуло. Поесть надо. Тут и мясо есть!

Замечательно.

Завтрак прошёл молча. Но и без скованности. Мальчику довольно часто приходилось есть у кого, где и когда попало. А иногда и что попало. Поэтому особого стеснения он не испытывал. Ишигуро просто представил, что присматривает за сыном своего знакомого. Знакомых европейцев у него не было, но ведь представить можно всё. Начальник полицейского участка, в прошлом оперативник отдела по борьбе с наркотиками, на воображение не жаловался. Его арестованные жаловались.

Закончив с едой и с грязной посудой, покрутив последнюю помытую тарелку в руке, решил поваляться в ванне. Просто так, давно не было возможности позаниматься ничегонеделаньем. Уже третью неделю бегу, нужно остановиться, а то могу не дотянуть.

Спросив разрешения надолго занять ванну, прихватив с собой привычный набор химикатов, направился подготовить воду.

Белый порошок, больше похожий на пыль, попав в горячую воду, быстро растворился, окрасив её в интенсивный голубой цвет. Следом пошёл бурый, он, попав в воду, оставляя красивые изумрудные нити, тоже быстро растворился. Теперь перемешать. Сине–зелёный цвет, очень похожий на цвет чистой глубокой морской воды. И только после этого можно залезть в горячую воду. Очень горячую. А–а–а–ахх! Всякие медики утверждают, что если вода очень горячая для тела, то она вредна. Можно перегреться и всё такое прочее. Может и да, но как в ней хорошо! Что теперь? Надо фильтр снять. К слову, вода здесь довольно чистая. Этот, как его, сталактит получился небольшой и….

Блин! Хрупкий! Хорошо, что не над водой рассыпался. Так, фильтр в коробочку, а сам с головой в воду… Хорошо! В тот раз забавно получилось, хотя забавно было только мне, да и то, потом. А напавшим, сразу было не до смеха, а потом совсем всё…. для них кончилось. Блин! НУ ПОЧЕМУ!? Зачем? Зачем я — я знаю. Но им–то это зачем?

Тогда, вот также подготовил воду. Это обычное дело. Ванна в той гостинице была большая, красивая и чистая. Даже как–то неловко было за свои действия, вроде как бы проявление недоверия. Что это за химия и как работает, никто не объяснял. Сказали, что необходимо каждый раз добавлять в воду. Белое вещество должно защитить от всех химических ядов, кислот и прочей не_биологической химии. А бурый, наоборот, защищает от всевозможной биологической опасности, включая бактерии и вирусы. Но это так, теоретически. Кроме химической защиты имеется ещё фильтр воды. Эта штука очищает воду от всех посторонних примесей, в результате получается чистая пресная или морская (соленая) вода и сталактит из этих самых примесей. Как работает фильтр, тоже не объясняли, но, похоже, что и сами толком не понимают его работу.

Насладиться горячей водой не давала непонятная и необъяснима тревога. Внешняя охрана была на месте, подозрительных личностей нигде не видно. Ну, почти не видно, таких субъектов всегда хватает.

Тем не менее, тревога не проходила, а когда залез в воду, ещё и усилилась. Причём совершенно без видимых причин.

Отделившийся кусок потолка прямо над ванной был бы в любом случае заметен. В воду упала большая, не меньше двадцати сантиметров в диаметре, капля. Хотя, можно ли назвать это каплей? Единственное, на что хватило времени — это погрузиться в воду с головой. Для такого действия было две причины: вылезать из горячей воды в холодный воздух очень не хотелось и второе, похоже, кто–то решил применить химическую атаку. Тогда оставаться в воде — самое правильное, если, конечно, защитные вещества успеют сработать.

Вода почти сразу потеряла свой красивый сине–зелёный цвет. Да и воды как таковой уже не было. Полупрозрачная, густая коллоидная масса чёрного цвета, с насыщенно красными прожилками, заполняла всю ванну. От неожиданности, издав резкое «АААА!!», с чмокающим звуком выскочил из ванны и замер, осматривая себя с внезапно появившимся интересом. Таким вот и застали те, кто вломился секунд через тридцать. Трое парней, явно уверенных в абсолютной правильности распространяемой ими идеологии, замерли, с открытой жутью рассматривая то, чего совершенно не ожидали увидеть. А посмотреть было на что. Защитные химикаты образовали на поверхности тела упругий коллоидный слой зеленоватого цвета. То есть, все тело, включая волосы на голове, было покрыты этой вот самой зелёной слизью. На воздухе защитный слой стал стремительно темнеть, сохнуть и отваливаться, оставляя чистую кожу розоватого цвета, которая быстро краснела от прилившей крови. Да, со стороны это выглядело жутко: живой–неживой не понятно, но весь в чём–то чёрно–зелёном, а местами это нечто отваливалось, обнажая окровавленную плоть.

Морды незваных гостей выражали брезгливость, отвращение и страх.

Все трое вооружены. Единственный вариант — это напасть, пока они в шоке от увиденного. До первого, закрывающего выход из ванны, было три шага, вот так просто не успею, придётся ускоряться. Причём раза в два, тело уже горячее, поэтому быстрее нельзя, как бы не перегореть. Вперёд!

Первого сваливаю, ударяя ему в пах. Нечестно, некрасиво, подло и прочее оставьте для турниров и дуэлей. Пока он сгибается, дёргаю его за рубашку и направляю в ванну. Второй оказывается резвым; он успевает достать и поднять пистолет. Неважно, левей рукой толкаю пистолет выше и бью с полного размаха ногой ему тоже в пах. Пусть в следующий раз с предохранителя снимает. Третий, наверно, считает себя лучшим на ножах. Ну, кто так делает прямой выпад? Нож не дотянулся до меня очень далеко, чуть меньше сантиметра. Уклоняюсь и одновременно проскакиваю ему за спину, крутанувшись вдоль его вытянутой правой руке. Двигаюсь на три счёта, говорят, так танцуют вальс. Ага! В темпе вальса! С разворота ударяю третьему ладонью по левой почке. Громкий выдох и то, что он выгнулся и шагнул вперёд, говорят о точном попадании. Падаю на одно колено, делаю сильный удар левой рукой, удар от плеча. Блин! Вроде что–то хрустнуло, надеюсь не мои пальцы. Больно! Но ему больнее, хотя это слабое утешение. Мужик падает, заваливаясь назад, прямо на меня. Вряд ли в ближайшую минуту он сможет подняться — удар по копчику очень болезненный. Отскакиваю в сторону. Громко упал. К слову, а что так тихо? Чего там первый?