Марина Казанцева - Воздаяние Судьбы

— Пусть Кирбит подавится и фляжками нашими, и солью! — расхохотался Долбер.

«Вот и решилась для меня проблема домашнего питания.» — весело подумал Лён. Теперь ему не придётся ждать подарков от Вещуна и Вавилы или ходить хлебать быстрорастворимую лапшу к Чугуну на рынок. Кажется, судьба снова выводит его на добрый путь. Так что, выходит, благодарить ему надо Кирбита Яхонтовича, вернее, того, кто скрывается под его шкурой. Выдал он своему заклятому врагу чью-то сокровищницу тайную. Только откуда знал он о том, что хранится в этой пещерке? Не сам ли клал когда-то? А, если так, то не так прост Лембистор, как казался поначалу. Слишком большую осведомлённость он выказывает о Селембрис — слишком для демона из чужого мира, красного дракона-оборотня. Лембистор знал об Ороруме, он знал о свойствах Наганатчимы, он рассказывает сказки о далёкой старине — о хане Яхонте, о появлении дивоярского волшебника в древнем лесном поселении. И тут же подтверждает правду своих слов, подкинув Лёну дивоярские волшебные вещи. А сколько лет назад покинул Дивояр Селембрис? По словам Брунгильды не менее пятисот. Откуда же Лембистор знает так много? Уж не был ли он когда-то тем опальным волшебником, который стремился попасть в лимб? И, если так, то демон водит с Лёном свою сложную игру. Ему нужно только обрести человеческое тело, чтобы войти в свою полную магическую силу. Для того он и доверил своему врагу этот клад, что бы тот донёс его и сохранил до лучших времён.

«Нет, демон, ты не получишь эти вещи!» — подумал Лён.

Глава 6. Верная погибель

На избушку они выехали неожиданно. Только что плутали по тёмному лесу, отмахиваясь от низко висящих веток сосен, как попали на маленькую тёмную поляну, закрытую со всех сторон стоящими, как частокол, елями. Те склоняли свои тонкие вершины к замшелой крыше ветхого домика с рогатой драконьей головой на стрехе, отчего казалось, что лес нацелился зубастой пастью на чёрную от старости избушку. Воздух на поляне словно застоялся — до того он был неподвижен и пропитан острым запахом хвои. Из тьмы леса выползала сырость, а трава на полянке казалась седой, как на подходе к эльфийской дубраве. Вдобавок ко всему, избушка была явно на куриных ножках — она приподнималась над землёй, опираясь лишь на два толстых пня, мёртвые корни которых оплели всю поляну. А на пороге сидела, свесив ноги в драных калошах и держась за крюковатый посох, старая карга и насмешливо смотрела на двоих путешественников.

— Что, голубки, забрались в мой лес, а выбраться не сумели? — спросила она, скаля длинные жёлтые зубы.

Лён в замешательстве посмотрел на Долбера — обращалась-то старуха к нему, а дивоярца не удостоила и взгляда.

— Прости нас, бабушка. — смиренно поклонился Долбер. — Мы искали ночлега, да от людей отбились.

— А разве не видели на развилке каменную бабу? — недовольно спросила ведьма. — Шли бы прямо по широкому пути, зачем сюда свернули?

Путники переглянулись: если столб у поворота и есть каменная баба, то развилки там точно не было.

Судя по всему, они опять угодили в гости к очередной бабе Яге, а в такие приключения Лён уже попадал и выходил из них без труда. Баба яга — это просто одичавшая колдунья, которая что-то не поделила с белым светом и отправилась в добровольную ссылку с тем, чтобы делать пакости всем проезжающим в силу своего нелюдимого характера и скандальных манер.

Лён невольно улыбнулся, представляя, что сейчас последует за нестандартной вступительной частью. На его улыбку ведьма откликнулась очень своеобразно: она остро сверкнула глазом и снова оскалила в улыбке свои крепкие кривые зубы.

— Дело пытаешь, али от дела лытаешь? — с ехидной миной спросила она.

— Нам нужно спасти принцессу и наказать её похитителя. — сказал Лён и снова вспомнил, как это уже было однажды, когда он с Пафом искал пропавшую Наташу и пробивался в цитадель Лембистора. Как давно это было!

— А, тогда давайте баньку истоплю да блинов напеку. — не оставляя своей клюки и не двигаясь с места, приторно-ласковым голосом сказала ведьма.

— Спасибо, бабушка. — просто отозвался Долбер и тут же спешился.

— Эй, Долб, ты что делаешь? — встревожился Лён, но тот уже шёл к старухе, словно его тащили на верёвке.

— Ах, сладенький мой! — хрипло заворковала ведьма, касаясь своими чёрными скрюченными пальцами лица Долбера, отчего тот, как подкошенный, упал на колени.

— Стой, ведьма! — свирепо проговорил Лён, доставая свой дивоярский меч — тот с грозным гулом вырос из маленькой иголки и исторг потоки света.

— У-уу, дивоярец! — вскочила с места старая колдунья. — Кого пугать надумал?

Она выбросила в сторону Лёна длинную тощую руку с хищно скрюченными пальцами, и словно пелена окутала его сознание. Свет помутился в его глазах, и только пульсация, внезапно возникшая в пальце левой руки, не позволила ему утратить чувства. Лён погрузился словно в подобие лимба — безмолвный, тусклый мрак.

Проснулся он среди ночи — в забранное толстой решёткой маленькое оконце светила яркая луна. Помещение, где он оказался, было низеньким. Земляной пол и толстые брёвна стен, поросшие длинным мхом.

Он поспешно ощупал себя, проверяя, не потерял ли свой меч. Но дивоярская сталь была при нём — она снова обратилась в иголочку и мирно покоилась за отворотом кафтана. Тогда Лён достал её, обратил её в кинжал и попытался разрезать стены своего узилища. К удивлению его, дивоярская сталь не брала ветхое на вид дерево. Не брала она и решётку оконца.

— Эй! — позвал Лён, приникнув к глубокому проёму и пытаясь разглядеть, что там, снаружи.

До него донёсся фыркающий звук — это Сивка отозвался на зов хозяина.

А где же Долбер?!

— Гранитэль! — обратился Лён к перстню. — Что тут происходит? Почему мой меч не берёт дерево?

— Не знаю. — растерянно отозвалась принцесса. — Мне неизвестно ничего, что могло бы противостоять силе твоего меча. Разве что…

— Что? — нетерпеливо заторопил принцессу Лён.

— Если только то, что вы тут встретили, не превосходит древностью сам Дивояр. Тогда это особенная магия.

— Древнее Дивояра?! — Лён был изумлён. — Но что же это?

— Эльфы. — кратко ответила принцесса. — Тогда я не могу помочь тебе, даже, если попытаюсь нарушить условие Жребия.

Он был поражён: эта баба Яга, эта старая карга и эльфы! Эльфы! Нет, этого не может быть! Эльфы прекрасны, а эта просто омерзительна!

Его отвлёк от мыслей лёгкий звук, донёсшийся вместе с ночной сыростью и ветром от оконца.

Над оконцем что-то тихо проскрипело, словно отворилась дверца. Потом сверху свесились две босых ноги — это явно были не ноги старой ведьмы, поскольку та было тоща и черна, а эти ноги могли принадлежать девушке.